Ромштекс с кровью - Константин Штепенко

* * *

Денис, Расул и еще двое бойцов, отобранных Денисом для операции, весь день наблюдали за аулом, особенно заостряя внимание на подворье где, по словам Ихсана, держали американца. Аул плыл в струящемся зное, пустынный, по-восточному медлительный и, кажется, даже собаки проникались этой медлительностью. Они целый день дремали в тенистых уголках, ленясь даже подняться, чтобы поесть. Разумеется, ночная прохлада должна их несколько расшевелить, по крайней мере, у них должно хватить прыти, чтобы разделаться с шариками ароматной приманки с усыпляющим препаратом, которые приготовил для них Расул. Операцию решили провести сразу с наступлением темноты, чтобы получить как можно большую фору, в случае, если исчезновение пленника обнаружится сразу поутру.

– Будь мы действительно чеченцами, могли бы прямо сейчас подъехать к дому на машине, перебить всю охрану и смотаться по рыхлому. – Сказал Денис, рассматривая в оптический прицел одного из стражей, медленно пересекающего двор.

– Ничего подобного. – Бросил Расул сквозь зубы, покусывая сухую травинку. – У них неплохая система оповещения. Скорее всего, мы бы и сюда не доехали. Нас бы перехватили на перевалах. Разве что шарашка человек в сто могла бы пробиться, только тут кроме собак уже ничего бы не было.

– А у нас какие шансы?

– Если все пройдет успешно, утром я буду уже где-нибудь в Кадаре или Чабанмахи.

– Так вот же Чечня, рукой подать, а туда больше сотни километров пилить!

– Зато в той стороне нас не станут искать, а там, если понадобится, и до Чечни доберемся. Заодно и время будет на экспресс-обработку объекта, умиленного и размякшего от чудесного спасения.

– Ты не забудь о душещипательной встрече – обещал!

– С тобой забудешь! Давай-ка поспим пару часов. Выдвигаемся на рубежи, как только начнет смеркаться. – Он поднес поближе к губам рацию и тихо сказал. – Чип и Дейл, мы спим два часа, потом ваша очередь. К двадцати одному будьте готовы занимать позиции.

* * *

Джебраил боролся с желанием покончить с собой. У него хватило бы силы воли и решимости порвать себе вены на руке длинными зазубренными ногтями, которые ему никто не предлагал подстричь. Можно было бы также упасть навзничь на вступающую из земли в углу ямы скалу – если сделать это с достаточной резкостью, то почти наверняка полученная травма приведет к смерти. Он то и дело перебирал все доступные способы самоубийства, но в это же время убеждал себя в том, что и как профессионал, и как настоящий мусульманин он не может себе позволить такой роскоши как банальная слабость. Иншалла – на все воля Аллаха! И если ему суждено сгнить в этой яме или умереть под пытками, которые обещал ему Ихсан, то он примет и это как волю Всевышнего.

Он снова погрузился в истовую молитву, чтобы отрешиться на какое-то время от сырой ямы, вонючего ведра и прочих проявлений реальной жизни, погрузившись в транс приобщения к истинам Пророка. Однако на этот раз молитва не отвлекла его. Все время что-то мешало сосредоточиться на священных словах – то как сумасшедшие вдруг залаяли собаки, то двое стражей скрипели сапогами, кричали на собак и громко переговаривались. Наконец все стихло, но он все прислушивался к ночным звукам, то ли предчувствуя что-то, то ли окончательно сходя с ума. Но нет, во дворе действительно что-то происходило. Как-то уж совсем безнадежно замолчали собаки. Оклик одного из охранников прервался на полуслове, послышалась странная возня, будто несколько тел барахтались на земле. Потом барахтанье прекратилось, и он отчетливо услышал столь знакомый булькающий звук и хрипение – так бывает, когда острый длинный нож перерезает горло от уха до уха. Так не работают профессионалы, старающиеся нанести лаконичный, точный и по возможности бескровный удар, так делают Воины Ислама, когда убивают кафира, стараясь сделать это как можно зрелищнее в назидание врагам.

Он поднялся на ноги, стараясь стряхнуть с себя наваждение, и запрокинув голову, стал вслушиваться в тишину и вглядываться в темноту. Какое-то время ничего не было слышно, но вот до его обострившегося за недели сидения в зиндане слуха снова донеслись звуки человеческого присутствия. Шорох, чьи-то крадущиеся шаги, скрип двери сарая, снова шаги. Ему показалось, что над люком, ведущим в его каменную нору, склонилась безмолвная тень. Вдруг темнота взорвалась ярким светом. Свет ударил в глаза, и казалось, насквозь пронзил мозг, пригвоздив его к черной стене. Джебраил потерял чувство пространства и упал на сырой пол. Из ступора его вывел несильный удар веревочного узла, пришедшийся в ухо.

– Поднимайтесь, сеиди Джебраил! Хватайтесь за веревку! – Крикнули сверху по-арабски.

Голос ему был незнаком, и от такого обращения он давно отвык. Все это не укладывалось в привычную картинку его будней в плену. Он медленно поднялся, взялся обеими руками за веревку и замер в нерешительности.

– Давайте скорее! У нас мало времени! – Снова окликнули его.

– Кто там? Кто вы? – Спросил он и испугался своего голоса, ставшего непривычно хриплым и высоким.

– Друзья! Мы пришли, чтобы освободить вас!

Оставив сомнения, Иншалла, он стал медленно подниматься, подтягиваясь на веревке, которая была завязана узлами через каждые полметра, и ставя ноги в небольшие углубления, выбитые в скале. Протиснувшись в люк, он почувствовал, как две пары сильных рук подхватили и выдернули его из ненавистной ямы. Потом его почти волоком потащили из сарая на улицу. Он споткнулся о какое-то препятствие и услышал, как под ногой хлюпнула густая жижа. Обернувшись, он увидел в тусклом свете луны одного из охранников, лежавшего навзничь. Его горло зияло черным разрезом, так что голова почти отделилась от туловища – значит, слух его не обманул. Неподалеку от крыльца дома он увидел тело второго охранника. Этот лежал на боку в неестественной позе, и под ним поблескивала лунными бликами черная лужа. Вид крови и смерти взбодрил его, будто умирая, его мучители отдали ему свои жизненные силы. Он попытался бежать самостоятельно, но ватные ослабевшие от недостатка движения и плохого питания ноги не слушались его.

– Ничего, сеиди Джебраил, это скоро пройдет. – Услышал он рядом прежний голос. – Сейчас мы доберемся до машины, и я вам сделаю тонизирующий укол. А пока не сочтите за унижение, взбирайтесь мне на спину, верхом будет быстрее.

Он обнял за плечи присевшего перед ним человека, тот встал, подхватил его ноги под коленки и зашагал быстрым широким шагом. Трясясь на могучей спине своего спасителя Джебраил, наконец, понял, что Аллах услышал его молитвы – он на свободе, и это действительно его друзья, которые