Занавес памяти - Татьяна Юрьевна Степанова

шло. Он остался в коттедже до утра. Катя, хотя и устала безмерно, сна ни в одном глазу не ощущала. Включила чайник на кухне, заварила опять всем черный растворимый кофе покрепче. Гектор зажег в спальне электрокамин. Выставил на кухонную стойку две бутылки припасенного красного вина.

– Сеня, разговор у нас с Катей к тебе. Насухую не получится, – объявил он, откупоривая обе бутылки, выливая содержимое одной в ковш и ставя его нагревать на плиту. – Глинтвейн без корицы.

Полосатик-Блистанов плюхнулся на кухонный диван, Катя притулилась рядом. Гектор разлил горячий «глинтвейн» по кружкам и сел боком на низкий подоконник.

– Неопределенность дольше затягивать невозможно, Сеня, – заявил он. – Пей вино. И колись насчет ваших общих дел с Серафимом. Откуда ты его вообще узнал? Почему он согласился с тобой и обратился к нам за помощью? Чем ты его… шантажировал?

– Гек! – сразу вмешалась Катя.

– Приколы и увертки кончились. Пошли дела серьезные. – Гектор смотрел на покрасневшего Полосатика-Блистанова. – Ну, Сеня, давай. Мы с Катей ждем.

– Именно сейчас надо вам меня дожать, Гектор Игоревич, когда я с ног валюсь после нашего сумасшедшего круиза? – тихо спросил Арсений Блистанов. – На потом нельзя отложить?

– Откладывать поздно. – Гектор подлил ему еще горячего вина. – Пей. Полегчает. И давай начистоту. У Серафима с теткой роман. А ты… тоже в интересе червовом к мадам Жемчужной?

Полосатик-Блистанов залпом осушил почти всю кружку. И… внезапно сипло расхохотался. Кате даже показалось: у него пьяная истерика. Сразу поплыл с кружки красного? Или у Сени сдали нервы?

– Смешно? – бросил Гектор.

– Просто умора! – Полосатик-Блистанов сам потянулся к другой бутылке и налил себе еще вина. – Подпаиваете вы меня, язык мне развязываете… Плавали – знаем… подколы ваши… И ладно, к черту! Напьюсь хотя бы раз в жизни до свинячьего визга.

– Арсений! – Катя теперь обратилась к нему. Почти умоляюще.

– Вам же тоже интересно узнать про меня и Серафимчика? – обернулся к ней Полосатик-Блистанов. – А вы, Катя… помните мой чат-бот и его предсказания?

– Конечно, – ответила Катя.

– Бот мой выдал тогда в Полосатово: он Скорпион по гороскопу. – Блистанов ткнул в сторону Гектора: – Скорпионы – чудовищные ревнивцы. Скорпиона бесит даже взгляд другого мужчины в вашу сторону. Умолчим о прочем.

– Арсений, нет поводов для нас верить измышлениям бота-прорицателя…

– Все впереди, – многозначительно пообещал Кате Полосатик-Блистанов и глянул уже с откровенным вызовом на Гектора: – Итак! Колите меня, Гектор Игоревич.

– Ты пытаешься всеми способами уверить нас с Катей в виновности Серафима во всех без исключения убийствах, – произнес Гектор. Он внешне никак не отреагировал на предупреждение о «чудовищной ревности Скорпиона». – Почему?

– Он натуральный маньяк. А вы словно ослепли оба!

– Но маньяка к нам привел ты, Сеня. – Гектор поставил кружку с «глинтвейном» на подоконник. – Ты первый начал разматывать клубок, даже сгонял в архив тайком ознакомиться с его делом, лично сначала пробив его по базе по некой, неизвестной нам пока причине.

– Мне без вашей помощи с ним не справиться. Не остановить мне его без вас. Но и с вами уже… А! – Арсений Блистанов безнадежно махнул рукой и вновь приложился к кружке.

– Способы заставить верить есть разные, Сеня, – спокойно продолжил Гектор. – Некоторые выбирают слова, убеждение. Другие – более умные, хитрые и… жестокие подкрепляют слова поступками.

Катя насторожилась. Надо удержать их беседу под контролем, а то их обоих сейчас занесет… И все потом горько пожалеют о сказанном. А если не пожалеют – то еще хуже, больнее в сто раз…

– О чем вы, Гектор Игоревич? – холодно осведомился Арсений Блистанов. Его слегка развезло от горячего «глинтвейна».

– Наиболее отвязные в пароксизме обвинений и доказывания чужих грехов сами становятся похожи… пусть не на маньяков, на голимых фанатиков. Я встречался с подобными типами, Сеня. Они всегда имели в запасе кучу оправданий. – Гектор помолчал. – И для клеветы на ближнего. И даже для убийств в благих вроде бы конечных целях.

Катя похолодела. Она осознала, куда клонит Гектор… то его невысказанное подозрение насчет «еще одного фигуранта»: либо невидимки, либо «маячившего на глазах с самого начала».

– Сказанное о других, Сеня, порой оборачивается против нас, – продолжал Гектор. – Улита – раз, по твоим словам, Кроликовод – два…

– Серафимчик торчал в Кукуеве, когда их обоих убили! – выпалил Блистанов. – Они жили не тужили в кукуевском захолустье одиннадцать лет, он явился – их не стало.

– А куда ты вчера путешествовал на своей машине? – спросил Гектор.

– То есть? – Полосатик-Блистанов внезапно еще гуще побагровел.

И Кате на краткий миг показалось, что Гектор застал его врасплох.

– Когда убили Улиту, ты тоже находился в Кукуеве, – продолжал Гектор. – Катя раньше показала тебе ее дом на отшибе. К Буланову ты ходил вместе с нами и воочию мог полностью оценить обстановку.

– Гектор Игоревич, вы что?! – Полосатик-Блистанов вскочил. – За кого вы меня принимаете?

– Сейчас, в данный конкретный момент, я принимаю тебя за своего товарища, заплутавшего в трех соснах: ненависть, жажда мести (по неизвестной для нас причине) и… стремление утопить своего знакомца Серафима Елисеева. Подставить его под удар и… подозрение. За моего друга я тебя принимаю, считающего все средства приемлемыми и доступными для выполнения задачи, в том числе и… ликвидацию.

– То есть, по-вашему, я убил старуху и опера-инвалида, стремясь подставить этого урода?!

Катя молчала. Пусть Гек сам разруливает ситуацию… А Полосатик быстро соображает. Создатель чат-бота – умный парень… Вопрос: до чего их довело старое убийство в доме ведьмы? Когда на подозрении оказывается их напарник…

– Ты сам все изложил за меня, Сеня, – произнес Гектор.

– А я еще добавлю: у вас, Гектор Игоревич, с вашими террористами-бандерлогами крыша съехала! – выкрикнул Арсений Блистанов. – Вы… вы со мной словно с тем ибн Хаттабом сейчас… Даже хуже!

– Куда ты вчера ехал, Сеня? – повторил вопрос Гектор. – Свободен был от моих поручений, легко мог сюда тайком вернуться и… наведаться к Буланову. А еще раньше из экоотеля утром на самокате домчать и до бабки Улиты. И после компостировать нам с Катей мозги по поводу виновности самурая.

– Катя, он не в себе. – Арсений Блистанов повернулся к Кате. – Да скажите же хоть вы ему!

– Арсений, откройте нам правду про себя, Серафима и… Жемчужную, – тихо попросила Катя. – Не играйте с нами в прятки. Объясните толком, что вас связывает. Мы ваши товарищи, поймем все.

– Какая еще, к черту, Жемчужная? – прошипел Полосатик-Блистанов и покраснел клюквенно, явно противореча собственным затравленным видом пренебрежительной фразе.

– У вас на лице все написано, Арсений, – продолжила еще тише Катя. – Вы молоды, не умеете притворяться. Ваш чат-бот и вам напророчил – именно вы чудовищно ревнивы и злитесь,