Бычья гора - Брайан Панович

Уилкомб дернулся, слегка качнув обтянутый стальной лентой кокон.

– Мо понадобился почти час, чтобы открутить ржавые болты и подогнать их под человечка твоего размера. – Бракен крикнул через плечо: – Что скажешь, Мо? Около часа, а?

Мо поднял взгляд от бетонного стола, на котором сидел, и кивнул.

– Да, типа того.

– Видишь, как хорошо мы постарались ради тебя, поэтому, надеюсь, нам удастся поговорить по душам. Как думаешь, Оскар, у нас получится?

Ужас ситуации давил на Уилкомба не менее сильно, чем его тюрьма из подгнившей резины, поэтому он разыграл единственную карту, которая была у него.

– Конечно, сможем, Бракен, мы же одна семья. Мы можем говорить о чем угодно. Что бы это ни было, я уверен, что мы сможем все уладить.

– Семья, – сказал Бракен, растягивая это слово.

– Конечно. Наши отцы…

– Наши отцы умерли, – сказал Бракен, заканчивая фразу Уилкомба. – И сейчас я думаю, что ну и слава богу. А то б увидели, каким гнилым чмошником ты стал, и снова умерли от огорчения.

– Бракен, послушай меня, – на лысой голове Уилкомба выступил пот, соль попала ему в глаза и в свежий сигаретный ожог на лице, и это помогло ему изобразить пару всхлипов в надежде на сочувствие. – То, что ты думаешь, это какая-то ошибка. Кто-то обманул тебя. Я никогда бы не предал ни тебя, ни наш клуб. Мой отец стоял у его истоков.

– Ты сдал меня мужичью из Джорджии, Оскар. Ты договорился с федералами и слил им маршрут. Думаю, ты надеялся, что нас всех убьют или посадят, но так не случилось, и вот мы здесь.

Уилкомб обвел взглядом толпу байкеров.

– Бракен, ты ошибаешься, – сказал он, изо всех сил стараясь выглядеть удивленным, – в результате этого ограбления я потерял много денег и выгодного делового партнера.

Бракен нанес удар левой в челюсть старика. Ему показалось, что он услышал, как ломаются кости.

– Федералы прижали тебя, и ты, чтобы прикрыть свою задницу, сдал им меня с парнями, да еще и двести штук подогнал вдобавок.

– Нет, Бракен, ничего подобного. Клянусь тебе. – Кровь окрасила зубы Уилкомба и капала с разбитой губы.

Бракен достал еще одну сигарету и прикурил ее от серебряной «зиппо». И поднял сигарету, держа ее между пальцев.

– Может, тебе еще разок напомнить, что врать нехорошо, с правой?

– Нет, нет, подожди, – Уилкомб сделал паузу для драматического эффекта. – Я думаю, твой человек, латиноамериканец…

– Ромео? – спросил Мо со своего стола.

– Да, именно. Ромео. Ведь он куда-то исчез после того, как ты вернулся? Мне кажется, это он работает с полицией. Я могу помочь тебе найти его. Я могу нанять кого-нибудь его разыскать.

– Правда, что ли?

– Конечно. Мы же семья.

– Погоди-ка, – сказал Бракен и почесал в затылке, – ты про этого, что ли?

Дверь склада открылась, и двое шакалов выволокли избитого и окровавленного Ромео во двор. Они бросили не приходящего в сознание байкера к ногам Бракена и встали рядом с ним.

Бракен поставил кожаный сапог на распухшее лицо Ромео и ткнул пальцем вниз.

– Ты, значит, про этот кусок дерьма?

Они не должны были его найти, подумал Уилкомб. Использовав Ромео, чтобы обезопасить Бракена и его людей во время угона, Уилкомб снабдил его всем, чтобы тот исчез. Новым именем, документами, деньгами, даже несколькими акрами ранчо в южном Техасе.

– Видишь, Оскар, мы уже нашли его. – Бракен надавил сапогом на Ромео, отчего по его избитому лицу потекло еще больше крови. – Хочешь знать как?

Уилкомб ничего не сказал.

– А нам твой дружочек позвонил. Федеральный агент по имени Холли. Оказывается, он тебя ну прям очень сильно не любит. Он во всех подробностях рассказал, как он на тебя надавил и как ты сдал нас за две минуты. И сказал, где искать этого мекса, который, по сути, все и организовал. Так что повтори-ка мне еще раз, еще один разочек, что я тут все неправильно понял. И объясни, почему это ты не должен умереть сегодня ночью.

Уилкомб сказал тихо, без надежды:

– Потому что мы одна семья. И в семье прощают друг друга.

– Нет. Только не моя семья, – он показал рукой в перчатке на Мо, который встал, подошел, достал пистолет и выстрелил Ромео в висок. Затем снова сел и продолжил чистить ногти перочинным ножом.

Бракен снова показал, теперь на одного из старейших членов клуба. Человека по имени Пинкертон Сейлз. Худой, как жердь, отошедший от дел бармен пришел ради сегодняшнего торжества. Он наклонился к кирпичной яме для барбекю и достал ржавую канистру с бензином.

– Пожалуйста, Бракен, – сказал Уилкомб, – не делай этого. Вы все неправильно поняли. Я попросил Ромео защитить тебя. Тебе не угрожала опасность. Пожалуйста!

– Вот как моя семья защищает себя, – сказал Бракен.

Пинки плеснул бензином Уилкомбу в лицо. От едких испарений его затошнило, и он начал хватать ртом воздух.

– Пожалуйста… прекра… ти… те…

– Помнишь меня, урод? – спросил Пинки.

Плеск. Еще бензин.

Плеск.

– Счастливой охоты, придурок, – Пинки поставил банку рядом с резиновым коконом и сел вместе с Мо и Тилмоном за бетонный стол.

Бракен достал еще одну сигарету.

– Ты был мне как отец, Оскар.

– Я… все еще…

– Нет. Уже нет.

Бракен полез в карман и вытащил свою «зиппо». На секунду он замешкался, будто припоминая что-то, и вытащил пачку банкнот из другого кармана.

– Ах да, – сказал он. – Это подарок от твоего друга-агента. Он сказал, что две с половиной тысячи долларов хватит. Он сказал, что ты можешь оставить их себе. – Бракен засунул пачку банкнот в кокон, закурил и бросил зажигалку на штабель пропитанных бензином шин. Огонь горел почти девять часов подряд.

Глава 26

Саймон Холли Округ Кобб, Джорджия через три месяца 2015

1

В квартире было холодно. Саймон кутался в одеяла и простыни, словно школьник, прячущийся от беспощадного утра. И именно это он и делал, прятался от наступающего дня. Потому что тот будет таким же, как остальные, холодным, длинным и пустым. Его кровь текла медленно, и суставы болели. Он знал, что пузырек с оксидоном, оставленный у дивана, поправит его, но путь от кровати в соседнюю комнату казался непреодолимым. Саймон натянул одеяло на голову, чтобы не дать серому зимнему солнечному свету полоснуть его по глазам. Он понятия не имел, который час. Не знал, сколько вообще времени прошло с тех пор, как он приехал в Атланту. Время поделилось на дни и ночи. Жару или прохладу. Вещи осязаемые. Подробности не важны. Ему