Бычья гора - Брайан Панович

– Мы хотим отвезти его в горы, Кэти. Там ему место.

В этом был смысл. Саймон был Берроузом. Но они не собирались везти его к пышным зарослям у Горелого Орешника, где похоронены его отец и братья, или на Куперову заимку, где жили его дед и прадед. Они отвезут его далеко в лесную глушь у Западного хребта, в Джонсоново ущелье. Туда, где могилы остаются безымянными, незаметными, забытыми. Кейт не сомневалась, что они уже вырыли для него яму. Она прикоснулась ладонью к щеке Вэла и вгляделась в морщины на его лице, оставленные десятилетиями событий, подобных этому, и что-то вроде статического электричества пробежало между ними. На мгновение их связало чувство сокрушительной печали, от которой у нее сдавило грудь и вдруг стало трудно дышать. Это была печаль, вызванная искривлениями жизненного пути, приводящими туда, откуда уже не вернуться. Оба они заглянули глубоко внутрь себя и обнаружили скверну, от которой было уже не избавиться. Она видела уже такое выражение на других лицах, но только теперь поняла его. Потому что теперь тоже была такой.

Майк уже расстелил на линолеуме брезент и пинком откатил тело Саймона в центр. Он невозмутимо вытирал кровь с пола бумажными полотенцами с кухни, словно это было пролитое молоко. Он улыбнулся ей, и она увидела эту печаль и в нем.

– Кэти, – сказал Вэл, – тебе правда лучше идти. Тебе тут больше нечего делать.

Кейт кивнула Майку, который вернулся к работе. Затем повернулась и ушла, не сказав больше ни слова.

Едва выехав на предоставленном больницей микроавтобусе на 85-е шоссе, она услышала какой-то шум от своего пассажира, просыпающегося на заднем сиденье. Она выключила негромко игравшее радио и поправила зеркало заднего вида, чтобы лучше его видеть.

– Где мы? – спросил Клейтон. Его голос был хриплым, грубым и сухим из-за обезболивающих, и ему очень хотелось расцарапать свое тело с ног до головы. На специальном крючке у окна висел пакет капельницы. Он тронул пальцем приклеенный скотчем к внутреннему изгибу руки катетер.

– Мы едем домой, милый. Просто отдыхай.

– Я уже три месяца отдыхаю, – сказал он.

– Эти три месяца ты выздоравливал. А вот сейчас начнешь отдыхать.

– Не хочу отдыхать, – он почесал щетину на подбородке. Врачи в травматологии побрили его. Он не брил бороды больше двадцати лет, и ему это не понравилось. Впрочем, Кейт не возражала. Ей нравилось его лицо.

– Клейтон, в тебя стреляли. Дважды. Вообще-то, ты должен быть мертв. Так что если люди, которые спасли тебе жизнь, говорят, что я должна везти тебя домой отдыхать, то именно это я и собираюсь сделать. И не хочу слушать никаких возражений.

Клейтон потянул воду со льдом через соломинку из большого пластикового стакана и откинулся на гору подушек, на которые уложила его Кейт.

– Ну, а спеть чего-нибудь мне можно? – спросил он. – Хочешь, спою?

После трех мучительных куплетов «Вверх по Крипл-крик»[19] Клейтон снова впал в вызванное действием морфина забытье. Кейт выключила радио, чтобы сквозь шум дороги ей было слышно его дыхание. Самый приятный звук из всех, что ей доводилось слышать в жизни. Она знала, что в конце концов им придется поговорить о том, что произошло, и о том, что произошло на горе. Она знала, что к Клейтону еще будут вопросы у полиции. Что у их дверей будут толпиться федералы в темных очках, с блокнотами и обвинениями. И была уверена, что они справятся. Но не сегодня. Сегодня ее муж дышит. Он жив. Он станет отцом. Хорошим отцом. Им понадобилось много времени, но теперь они станут настоящей семьей. Она не испытывала ни капли сожаления о сделанном. И сделала бы это снова, если нужно. Несколько раз до того она подумывала о том, чтобы резко порвать со всем этим и просто уехать отсюда. Начать новую жизнь. У нее был двоюродный брат в Огасте и дядя в Хантсвилле, которого она никогда не видела. Они бы приняли их. Наверняка. Они же были ее родней. Но она не стала делать этого. Она вела микроавтобус к Бычьей горе. Это будет их дом. Ее и Клейтона. Это будет дом их сына.

И никто и никогда не отнимет его.

Благодарности

Я хотел бы поблагодарить свою жену Нейси за то, что она так мило отвлекала меня, всегда поддерживая мою мотивацию («Милая, у нас договор на новую книгу!» – «Отлично, нам нужен новый диван») и познакомила с жизнью Северной Джорджии. Без нее не было бы Бычьей горы. Спасибо маме за то, что она всегда меня поддерживала, хоть и ругая при этом. Спасибо «Зелмер Палп», нашему писательскому клубу, состоящему из самых талантливых людей на Земле, в том числе Райана Сейлза, Чака Ригана, Криса Лика, Айзека Киркмана и Джо Клиффорда. Теперь, когда нас заметили, придется сжечь здание клуба, чтобы остаться на уровне. А если серьезно, погуглите их имена и купите их книги. Можете сказать им, что это я вас послал. Спасибо Брайану Линденмуту из журнала «Спайнтинглер» за то, что он вознес меня так высоко, что меня увидели даже большие шишки. Спасибо Рону Эрлу Филлипсу за публикацию моего первого рассказа на shotgunhoney.net. Спасибо Сьюзи Генри за то, что поделилась со мной женской точкой зрения на описываемые события, и спасибо Дэну Адамсу из «Дэн Адамс Бенд» (найдите их и купите их пластинки) за предоставленный саундтрек для Бычьей горы. Хоть ты и живешь в Остине, дружище, но ты до мозга костей парень из Джорджии. Спасибо моим друзьям из пожарной части за рассказанные ими истории. Так держать, ребята.

Я в огромном долгу перед моим агентом Нэтом Собелом за веру в мою работу и за упорство питбуля, которое он проявил в поисках пристанища для этой книги. Моя жизнь четко разделена на «до Нэта» и «после». Спасибо моему редактору Саре Миннич и ребятам из «Патнам» за то, что дали шанс мне и людям округа Макфоллс (никаких больше сюжетных завязок, Сара, обещаю).

И последнее: спасибо, папа. За то, что прятал от меня пульт управления телевизором. За комиксы. За то, что никогда ни в чем не отказывал. За нашу поездку домой из Нью-Йорка. И за Вэйлона. Но в основном за то, что был лучшим отцом, о котором только может мечтать сын. Скучаю по тебе каждый день, старина. Увидимся, когда я окажусь там же, где ты.

Примечания

1

11 сентября 2001 года – взрыв башен-близнецов в Нью-Йорке. – Здесь и далее прим.