Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

– Я вынужден вас оставить ненадолго – мне нужен нож, чтобы разрезать веревки.

Путь наверх оказался проще, чем вниз. В комнате Август вновь услышал голоса Пити и его матушки. Старушка сетовала на то, что ее сыночка так бессовестно убили. А сыночек обвинял Августа во всех своих бедах и дразнил его, хрипло смеясь над неумелыми попытками спасти девушку.

– Ты решил взяться за нож, глупыш, – сказал Пити, когда Август поднял нож, которым недавно убил человека. Нож, на котором засохли кровь Пити и частицы его плоти.

На удивление, Август не чувствовал вины за свой поступок. Выпади ему снова шанс убить Пити, он сделал бы это не раздумывая. Несколько дней в этом городе притупили его совесть, загнав ее в самый дальний угол души.

– У тебя все равно ничего не выйдет, – услышал Август перед тем, как скрыться в дырке в полу.

Потребовалось немного времени, чтобы глаза снова привыкли к темноте.

– Я так рада, что вы вернулись!

– Подождите пару секунд, я вас освобожу, – ответил Август и перерезал веревки.

– Простите меня, он морил меня голодом, – сказала девушка и тихо заплакала. – Я не могу пошевелить ни руками, ни ногами, я буду обузой.

– Ничего, я подниму вас наверх. Там мы постараемся что-нибудь придумать. Только будьте готовы увидеть ужасную картину.

– Поверьте, я видела достаточно ужасных вещей.

Когда Август коснулся тела девушки, чтобы ее поднять, оказалось, что она обнажена и совсем замерзла, лежа на земляном полу. Самым сложным оказалось забраться с ней наверх. Девушке не хватало сил самостоятельно держаться за Августа, ее конечности вяло висели в его объятиях. Несмотря на то, что исхудавшая девушка была легкой, все же потребовалось немало усилий.

«Делал ли он ей уколы?» – возникла мысль в голове. Стоило внимательно изучить ее тело, но уже после того, как он чем-нибудь ее накормит. Сейчас ей нужно дать теплой еды, чтобы хоть немного согреть.

Трупы встретили его молчанием, но внутри Август чувствовал, что они за ним наблюдают. Чтобы девушка ничего не увидела, Август прижал ее к своей груди. Боже, она весит ничуть не больше ребенка! Он донес ее до кровати, на которой недавно лежал сам в слабом свете лампы.

Несколько тряпок с заколоченного окна отправились на лицо Пити, чтобы прикрыть его уродливую морду. Еще парочку Август накинул на лицо старухи. После этого на душе стало спокойнее. Хоть и казалось, что под старыми тряпками мертвецы улыбаются.

Тело девушки покрывали синяки и ссадины. Кровавые подтеки остались в местах, где была туго завязана веревка. От паха вниз по бедрам и вверх по животу растянулись лиловые густые синяки, похожие на громовой небосвод. Без объяснений понятно, через что пришлось пройти девушке. После осмотра Август накрыл ее старым пледом, который небрежным комом лежал в ногах.

– Как вас зовут? – спросил Август.

– София, – тихо ответила девушка, грустно смотря в одну точку.

– Так звали мою бабушку. Это со слов мамы, сам я не успел с ней познакомиться, – сказал Август и осекся – тема для разговора была выбрана неверно.

Приближался ураган. Ветер бил по хрупким стенам землянки и гудел, как старый тромбон. Август надеялся, что стены выдержат любое ненастье.

– Я постараюсь найти еду…

– Не надо, – перебила его София. – Позвольте мне немного отдохнуть. Вы обещали рассказать, как оказались в этом городе.

– Хорошо, но как только я закончу, дайте мне слово, что позволите вас накормить.

– Обещаю.

Август замолчал на минуту, чтобы решить, с чего начать свой рассказ.

– В Литтл Оушене живет маленькая девочка, которую одолела неизвестная до сих пор болезнь, – начал свою историю Август.

Он рассказал Софии все, что помнил: как прибыл в город, как познакомился с жильцами особняка, как впервые увидел Оливию и что испытал в ту ночь. София не смотрела на него, однако поддерживала беседу вопросами.

– Что случилось с отцом девочки?

– Этого я не знаю. К сожалению, мы разминулись, когда я решил познакомиться поближе с вашим городком.

– И как вам наш городок?

Август не ответил и продолжил рассказ, постепенно восстанавливая свою память. В его сознании всплывали события, о которых, как он он думал, позабыл навсегда. И самое удивительное то, что удалось вспомнить каждый сон, каким ужасным он ни был. София, услышав несколько ночных кошмаров Августа, на мгновение притихла, а потом произнесла:

– Вы удивительный и смелый человек, мистер Морган!

– Поверьте, вы меня плохо знаете.

София рассмеялась.

Рассказ вышел хаотичным, то и дело Август вспоминал новые истории, предшествующие тем, которые он рассказывал в данный момент, но все же абсолютно простым и понятным.

– Эта девочка – особенная, я надеюсь, у нее все будет хорошо.

– Вы правы, София, она особенная и очень сильная, раз смогла побороть свою хворь.

– Без вас у нее бы это не вышло. Обещайте, что не бросите ее.

– Обещаю, – сказал Август и отвел взгляд.

Финал истории вышел скомканным. Августа сбивали собственные мысли об Оливии, он делал паузы в тех местах, где нужды в них не было. А когда София окликала его, он не помнил, на каком месте остановился. Неожиданно пришло понимание того, что судьба девочки беспокоит его куда больше, чем он думал. Только случай распорядился иначе. Он оказался в положении, в котором не уверен, что даже его собственная жизнь в безопасности.

– Я тоже считаю, что всему виной цветы, – произнесла София, когда Август закончил.

– Мне понятно, что аромат цветов несет в себе яд, но я не понимаю, как такое возможно.

– Верю, что у вас все получится.

– Моих сил здесь недостаточно.

– Мистер Морган, порой, чтобы развеять тьму, достаточного маленького огонька свечи.

Фраза девушки вернула Августу образ матери. Она часто повторяла что-то подобное, особенно когда по привычке Август бросал дело, едва начав. «Твой результат – это то, что ты делаешь, мой милый. Сделаешь мало – получишь мало, сделаешь много – получишь много. Так устроена жизнь, Ави». Голос в голове был четким, словно звучал в этой комнате. Август думал о матери и о том, насколько уверенной она была. На ее плечах сидели, по ее словам, три оболтуса – Август с братом и их отец, от которого хлопот было не меньше. Но именно мама являлась стержнем семьи, и этим она всегда восхищала своих мальчишек.

– Мистер Морган…

– Я решил, София. Я покину этот город и возьму вас с собой.

Пити тихо рассмеялся. Август хотел было обернуться в его сторону, но остановился, боясь напугать своим