Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

– Не обращайте на него внимание, мистер Морган.

Не обращайте на него внимание… Фраза сильно расстроила Августа. Это был сон, иных объяснений он не находил.

– Нет, это не сон. Простите, я должна была вам сказать…

Пити смеялся во весь голос. Тряпка, брошенная на лицо, не заглушала его поросячий смех.

Август посмотрел на Софию еще раз. Холодное тело, пустой взгляд, неподвижность, синяки… нет, не синяки, а трупные пятна, которые он принял за гематомы.

– Простите, мистер Морган, я… – София запнулась, – вероятно, мертва.

Август, услышав подтверждение своей версии, отскочил от тела. Сердце забилось в груди, голова пошла кругом. Все это время он говорил с мертвой девушкой, совсем не замечая этого. Но, что самое страшное, он не спал и каким-то образом говорил с мертвецами.

– Простите, – тихо сказала София.

Она сказала еще что-то, но Пити заржал с такой силой, что заглушил ее голос. К нему подключилась его мать, которая принялась истерично рыдать, сетуя на гибель сыночка.

– Мистер Морган, – пробился голос Софии сквозь другие голоса, – прошу вас, не бросайте меня здесь! Вы все еще можете меня спасти!

– Как я могу это сделать? Вы же мертвы…

– Сожгите это место. Я верю в то, что огонь очистит его.

– Заткнись, Бутси! – заорал Пити. – Иначе нам придется тебя наказать!

– Сожгите это место, мистер Морган, вы хороший человек.

– Нет! – завизжал Пити.

Прямо над кроватью висела лампа со свечой. От Августа требовалось только опрокинуть ее. Все еще сомневаясь в реальности происходящего, Август подошел к свече и занес ладонь над маленьким огоньком. Если он спит, в чем он уверен, боль от ожога может заставить его проснуться. Но он не проснулся, а лишь обжег ладонь. Еще он заметил, что его тело настолько утомлено, что слабая боль легко теряется на общем фоне всех недомоганий. Это доказывало, что он все еще жив. Хотя жить ему осталось недолго.

Девушка не смотрела на Августа, но он чувствовал ее печальный взгляд. Она верила в него больше, чем он заслуживал, больше, чем он верил в себя сам. Однако остатки прошлого молодого и амбициозного Августа старались вернуть власть над телом, чтобы спастись. Именно эти остатки подсказывали ему, что стоит выполнить посмертную просьбу девушки и сжечь свиноподобного Пити со всей его берлогой.

Август послушался то ли девушку, то ли своего внутреннего голоса и опрокинул свечу. В тот же момент мертвецы замолчали, как и следовало поступить им с самого начала. Отсыревшее сено плохо горело, но хорошо дымило, из-за чего через несколько минут в помещении стало невозможно дышать.

Перед тем как уйти, Август простился с девушкой. Хоть больше она не говорила, он все же услышал ее благодарность в своей голове. А еще он вновь услышал: «Вы хороший человек». Но он слабо в это верил, особенно после безжалостного убийства.

Как только дверь распахнулась, порыв ветра залетел в комнату, поднял брошенные на лица трупов тряпки и принялся метаться по комнате, разбрасывая и переворачивая все, что в ней было. Последним пунктом стало отсыревшее сено, которое от обилия поступившего кислорода наконец разгорелось и моментально поглотило тело юной Софии.

Огонь очистит. Август надеялся на это. Возможно, так стоит поступить со всем городом, но не ему. Его ждет иной путь. Сперва прочь из этого города, а потом до ближайшей лечебницы Дарема, пока еще остается время.

9

Дикий ураган встретил слабого доктора мощными порывами. Идти получалось лишь вдоль зданий, прижимаясь к стене, а иногда и пригибаясь. Пару раз оторвавшиеся ставни чуть было не снесли Августу голову. Город был небольшим, спустя несколько домов Август вышел на главную улицу.

Ко всем прочим бедам он стал слышать голоса. Иногда их было много, иногда только один. Кто-то шептал в его голове, а кто-то кричал, проклиная весь свет. Одни стонали, терзаемые немыслимыми муками, другие рыдали, поняв горечь положения. Они сменялись на новые, стоило перейти от одного дома к другому. Вероятно, это были жители, которых смерть застала в родных стенах, а может, галлюцинации поврежденного мозга, вызванные наркотиком. Приняв тот факт, что он сходит с ума, Август ощутил, что на душе стало легче.

Сверкнула молния, вдалеке раздался гром. Следом полил дождь, освежая старые, еще не высохшие лужи. Ветер затих, уступив дождю. Выдался шанс идти быстрее – дождь был не такой сильной помехой, как ветер.

Сверкнула еще одна молния, гром прозвучал ближе. Грозовая туча шла по пути Августа со стороны пирса. Природа этих мест бушевала, ее не устраивало происходящее. Она хотела сдуть или смыть всю падаль с этих мест.

Через пару минут дождь прекратился. Вернулся запах города, тухлый и приторный. Из-за сильной влажности дышалось трудно, от каждого вдоха хотелось блевать.

Август был окружен мертвецами, их голосами. Он дышал ими, ощущал их вокруг себя. Силы покидали тело, боль в местах уколов нарастала, сопровождаясь жгучей пульсацией. В какой-то момент Август подумал, что не дойдет, что сдохнет на полпути. Оставит тело гнить в этой грязи, станет частью города.

«Вы удивительный и смелый человек», – фраза крутилась в голове, не находя себе места. Август усмехнулся, потому что никогда не видел смелых людей, убегающих от проблем. Наоборот, смелые люди должны нырять в них полностью и стараться изо всех сил, как его родители. Стараться или умереть.

Дорога пошла в горку, идти стало сложнее. Август несколько раз поскользнулся, но удержал равновесие. Где-то впереди после подъема должен быть мост. Чтобы не свалиться, Август лег всем пузом в грязь и стал взбираться, словно паук. Грязь была ненадежным подспорьем, она то и дело вытекала из-под рук и из-под ног, и Август скатывался к подножию. Метод не работал.

Выход оставался один: собрать оставшиеся силы и постараться взбежать наверх, а там уже за что-нибудь ухватиться. Риск был оправдан, поэтому Август отошел на несколько шагов, остановился, сделал несколько глубоких (гнилых) вдохов и побежал.

Сначала все шло хорошо. Набрав скорость, он с легкостью преодолел большую, самую крутую часть пути. Стоило оказаться на вершине, и силы закончились. Увидев мост, Август вдруг понял, что зацепиться не за что. До ограждения он не доставал, а вокруг ничего не росло. Поэтому он, стоя с глупым видом, начал скользить назад. Август упал на спину и покатился вниз. Он скатывался по маленькому ручью, ведущему прямиком под мост.

Через мгновение Август уже был в холодной воде, течение его подхватило и начало затягивать в бездну. Холод притупил боль, привел мышцы в тонус, заставил руки и ноги работать усерднее. Но этого было