Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

поднялся с морского дна. Влага насытила дома и кровли, напитала землю и никуда не девалась. Плотные тучи лишили город солнца. Он походил на консервную банку – одну из тех, что производили на фабрике Нормана Брукса, – поместив в себя всю черноту этого места.

Полностью промокнув через несколько минут, Эван смирился со своей участью и зашагал, шлепая по лужам. Идти было тяжело. На ботинках собиралась грязь, делая их неподъемными. Такая же грязь собиралась в мыслях, но была гораздо тяжелее. Но надо было идти. В конце пути ждало избавление. Эван нащупал оружие под плащом, сжал рукоять, чтобы немного успокиться, и ускорил шаг.

3

Без жильцов поместье быстро пришло в упадок – в последнее время за ним не осуществляли должного ухода. Присутствие человека поддерживало в нем жизнь, без него сама суть этого строения не имела смысла. Оно потеряло свой архитектурный шарм, встав в один ряд со многими другими домами этого города, и ничем не отличалось от них.

В свое время коридоры поместья создавались для прислуги, чтобы та перемещалась между комнатами, не мешая жизни семьи Кимбол. Каждый из них Ману изучил с десяток раз. Ни один из них не вел в тайную комнату.

Ману в очередной раз ползал по кабинету в поисках подсказки. Все попытки были тщетны. Голос молчал. Пару дней назад Ману начал сдавать, его привычное спокойствие сменилось тревогой, а почтение к голосу – раздражением.

В один из вечеров он вышел из себя, принялся кричать на голос, обвинять его в том, что тот бросил его, не доведя до конца пути. Без него он не понимал, что нужно делать. Страшное осознание поселилась в голове: он никогда не поступал по собственной воле. Всегда, даже когда голос молчал, он действовал в его целях. И знал наверняка, что если оступится, голос его предупредит.

Возможно, это было испытание, и за дверью тайника он снова его услышит.

Можно использовать больше динамита. Однако опыт подсказывал, что от мощного взрыва тайник попросту завалит. Должен быть ключ, и он находится в этих стенах.

До слуха долетел шум из коридора. Кто-то вошел в дом, при этом никак не скрыв свое присутствие. Ману спрятался за стеной в ожидании гостя. Голос человека, который пытался отыскать хоть кого-то из прежних жильцов, был незнаком.

Проведя длительное время в этом доме, Ману прекрасно знал, как перемещаться между стенами, не издавая ни звука. Ему не составило труда оказаться за спиной незнакомца. Отодвинув часть стены с картиной, он вытащил руку, держа метальный нож.

Незнакомец обернулся в тот момент, когда Ману собирался убить его. В нем Ману едва узнал того самого доктора, которого видел у ворот несколько дней назад. Он выглядел ужасно. Но это не меняло дела. Он мог оказаться большой помехой. Как, впрочем, мог быть и полезным.

– Здесь кто-то есть? – спросил Август.

Ману опустил нож.

– Кто здесь? – повторил Август.

Дом выглядел пустым, но была надежда найти хоть кого-то внутри, хотя каждой пустой комнатой надежда угасала. Август понимал, что ждать его никто не собирался и, скорее всего, семья Брукс покинула город. Август ощутил облегчение, думая о том, что Оливия сбежала от этого кошмара.

В кабинете Нормана Брукса Август почувствовал дыхание. Последние дни сильно изменили восприятие и усилили чувства. Лунный свет не проникал в комнату. Когда Август обернулся, он не смог различить в тенях руку с ножом. Но знал, что здесь кто-то есть.

Он задал вопрос, за которым последовала тишина. Он сделал шаг навстречу и повторил вопрос. Угрозы он не чувствовал.

Из стены вылез парень.

– Мое имя – Ману.

– Август Морган, врач из Лондона.

– Почему ты здесь?

– Я хотел задать тот же вопрос вам. Я здесь по причине того, что меня пригласили в этот дом, но вас я здесь вижу впервые.

– Я не вор, грабить дом не собираюсь, но цель моя находится именно здесь.

Ману указал пальцем на тайник. Но Августа интересовало уже другое.

– Позвольте задать вопрос. Норман и его семья… вы знаете, что с ними случилось?

– Норман Брукс мертв.

Что-то внутри Августа оборвалось, тяжесть вернулась и сдавила грудную клетку.

– А его дочь?

– Нет, все остальные жильцы сбежали.

В голове Ману созрел план.

– Помоги мне, и я скажу, где они.

– Боюсь, я не смогу вам помочь, я спешу.

– Я знаю, где девочка, и знаю, как покинуть город. Окажи услугу мне, и я окажу услугу тебе, – продолжил врать Ману.

– Тогда не тяните, у меня совсем не осталось времени.

Август слушал внимательно, стараясь вникнуть во все, что говорил Ману, правда, совсем не понимая, о чем идет речь. Он говорил о странных вещах, о тайнике, о неясной цели за дверью тайника. Если бы Август собственными глазами не видел многого, он бы принял индуса за сумасшедшего.

Во время его рассказа он подумал, что за этой дверью может быть ответ на главный вопрос – откуда в цветах кровь. Ситуация с городом явно была связана с семьей, которая жила здесь раньше. Цветы сияли и источали кровь именно вокруг камня с цитатой основателя города.

– Моя наука – мозг человека, а не взламывание замков, – сказал Август, стоя перед дверью в тайник.

– Как раз привычное взламывание здесь не работает, нужен мозг.

Август ощутил слабость.

– Я попробую вам помочь. Но обещайте мне, что если моих сил окажется недостаточно, вы в любом случае скажете, где найти девочку.

– Договорились, – ответил Ману и протянул руку.

По какой-то причине доктор ему нравился. Может быть, он даже сохранит ему жизнь после того, как тот справится с замком.

Август вернулся в свою комнату. Казалось, что прошло гораздо больше времени, чем было на самом деле. Его дорожный саквояж не был тронут. Он снял с себя одежду и посмотрел на нее, ожидая увидеть пятна крови от цветов, но их не было.

Сняв брюки, Август изучил ноги. Он был прав – обе ноги поразила гангрена из-за неправильно делавшихся уколов и заразы на конце гнутой иглы. Если в течение недели ничего с этим не сделать, то можно лишиться обеих ног. Следовало торопиться.

Умывшись и переодевшись, Август почувствовал себя лучше.

В кухне было обнаружено вяленое мясо. Запивать пришлось бренди.

Ману терпеливао ждал. Когда Август ушел, он сел, сложив ноги под себя, и закрыл глаза. В точно такой же позе он встретил Августа, когда тот вернулся.

За все время, пока Август изучал металлическую дверь, Ману не издал ни звука. Дверь выглядела непривычно для этого места.