Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

– Понял, все сделаю в лучшем виде. Вот только…

– Что?

– Могу я взять твоих людей с собой? Одному мне не справиться с Гарпом.

– Гарп, как и его хозяин Норман Брукс, мертвы.

Гарп мертв!.. Финли ощутил радость вперемешку с досадой. Он был рад его смерти, но ему также хотелось собственноручно снести ему башку.

– Послушай…

Баро встал и ударил тростью о напольный камень. Люди в церкви замерли и уставились на Финли, который только что ощутил себя совсем крохотным по сравнению с Баро. Темнота вмиг окружила его. Баро стоял перед ним и стучал тростью. Затем он склонился над ним, полностью закрыв своей тенью, и, словно раскат грома, заговорил:

– Ты должен выполнить мое поручение, или ты умрешь. У тебя не будет врагов на твоем пути. Все, кто мог бы помешать тебе, мертвы. Я вижу, ты горишь жаждой мести. Я тоже желаю справедливости. Меня, как и тебя, обманули. Встретишь индуса – убей.

Удар тростью.

– Я запрещаю тебе умирать, пока жив индус.

Удар тростью.

Баро повторил последнее еще несколько раз. Он не особо верил в то, что этот старик способен справиться с молодым индусом – слишком разный у них уровень сил. Еще он не верил в то, что его гипноз будет действовать на умирающего человека, заставляя тело двигаться вопреки смертельным ранениям. Но все же в качестве эксперимента попробовать стоило. И если все выйдет лучшим образом, то сей факт невероятно расширит возможности Баро.

Он повторил еще раз и ударил тростью. Финли вернулся в привычный ему мир, через секунду позабыв об увиденном.

– Тебе все понятно? – спросил Баро.

– Все понятно, надо вернуться с девкой Брукса, – ответил Финли, уже стоя у выхода.

– И еще одна просьба, необязательная, – сказал Баро и сел обратно в кресло. – Встретишь индуса – убей его.

Финли ощутил непонятное чувство, что он уже это слышал.

– Непременно, – ответил он.

2

Тря дня Эван не покидал кухню. Он верил в то, что если выйдет, тут же погибнет. Приступы паранойи накатывали подобно волнам, сковывая апатичным бессилием. В такие моменты он не мог ничего с собой поделать, оставалось только ждать, когда все пройдет. Он винил ту жидкость, которую пил в надежде на сон.

Сна, в котором он видел Августа под толщей воды, он не помнил. Как не помнил деталей ограбления и пары дней до него. Все, что удавалось отыскать в памяти – это лишь не связанные между собой сюжеты. Эван знал, что из всей банды выжил только он. Судьба остальных людей его не интересовала. За исключением Финли – паранойя была связана с ним.

В очередной раз одолеваемый приступом, скрюченный мышечным спазмом, Эван, лежа на полу, ощущал чье-то присутствие за дверью. Чтобы не потерять сознание, приходилось вжимать пальцы в ладонь, вонзая ногти в кожу. Острая боль спасала.

Приступы заканчивались так же быстро, как и начинались. После них Эван чувствовал себя живым и наполненным. Его тело становилось необыкновенно легким, а сознание – всепонимающим и ясным. Эффект длился недолго. За ним наступала ужасная реальность, в которой он жил в маленькой кухне, а за ее окном умирал город.

Это самое окно было единственным спасением. Эван часами смотрел в него. Постоянство внушало спокойствие. Порой сильный ветер мог что-то оторвать или пронести, но это не имело значения. Дома напротив стояли на своих местах, как и должны.

На пятый день после пробуждения Эван стоял у окна с чашкой зеленого чая. Крепкий чай позволял избегать алкоголя. Последние сутки – а Эван не пил уже два дня – удалось пережить без приступов. Была надежда на то, что если больше не прикладываться к бутылке, появится шанс начать жить привычной жизнью.

Эван сделал глоток и замер. Дыхание свело. Руки затряслись и выронили чашку. Ноги подкосились, но удалось сохранить равновесие. Начинался приступ. В этот раз он отличался от прошлых, потому что теперь Эван не просто ощущал врага – он его видел.

Было около полуночи. Из дома напротив вышел Финли, глядя в том числе и на старое убежище банды. Он быстрым шагом пошел вдоль домов, стараясь держаться в тени. Увидеть его оказалось большой неожиданностью для Эвана. В тот же момент пришло осознание, что перед ним истинная причина его бед. В памяти вспыхнул кадр их незаконченного поединка.

«Избавиться от него – избавиться от всех своих проблем», – подумал Эван, провожая Финли взглядом. Тогда он получит свободу, тогда не придется жить взаперти, тогда можно будет спокойно спать, не вздрагивая от каждого шороха. Дрожь прекратилась, убедив в верности мыслей.

Оружия в доме хватало. Вместе со всем, что плохо лежало в брошенных домах, они собирали ружья, винтовки, кинжалы – все, что могло пригодиться в деле. Среди прочего Малыш Ральф (интересно, его душа упокоилась?) обнаружил резную шкатулку из красного дерева. Внутри находился двуствольный пистолет. На внутренней стенке верхней крышки красовалась металлическая пластина с гравировкой «France. Modèle de pistolet unique[15]. 1786».

Была в нем особая эстетика. Эван решил использовать именного его. Оружие прекрасно сохранилось. Эван сделал несколько пробных выстрелов по бутылкам. Пистолет бил метко, рукоять отлично держалась в руке. Двойной вертикальный ствол чувствовался как продолжение руки, целиться было одно удовольствие. Пистолет в руке наделял своего хозяина силой и уверенностью, добавляя масла в разгорающееся пламя.

План был прост – отыскать Финли и прострелить его поганую рожу. Тогда душа успокоится и в голове воцарится покой. И настанет время думать, что делать дальше.

Покинуть дом оказалось гораздо сложнее, чем маленькую комнату. На пороге перед закрытой дверью Эван ощутил медный привкус во рту. Вкус неприятности, тревоги. Он был предвестником скорого приступа. Дверная ручка оказалась слишком холодной, а скрип двери – слишком резким. Заболела голова, дыхание свело. Эван взял себя в руки, сделал несколько глубоких вдохов, побил себя по щекам, прикусил губу.

На улице дышалось легче. Правда, руки тряслись, да и привкус во рту остался. Следовало торопиться. Вариантов у Финли было немного. Первый: он мог отправиться в особняк семьи Брукс, чтобы все-таки вскрыть тайник. Второй: как и все местные жители, отправиться в церковь и заручиться поддержкой Баро.

В голове возник образ старика, привкус меди усилился. «Может, таков привкус скорой смерти?» – подумал Эван.

Эван направился в церковь, стараясь не промочить обувь. Увы, он поскользнулся на первой же кочке и угодил по щиколотку в ручей. Дождь прекратился, но вода осталась. Она была кругом и бежала со всех сторон. Было впечатление, что город