Золото в смерти - Нора Робертс

Через пару минут он прочистил горло:

— Мистер Лаудер, помощник мистера Уитта, скоро подойдет.

— Отлично.

Прошло немного времени — очевидно, в компании не хотели видеть двух полицейских, портящих гламурное лобби.

Человек, появившийся за двойными матовыми стеклянными дверями справа, выглядел примерно на двадцать лет старше администратора.

Его хорошо скроенный костюм сидел на компактном теле, а каштановые волосы были зачесаны назад, открывая строгое, красивое лицо без натянутой улыбки.

— Прошу пройти за мной.

Он повёл их через двери — никаких кубиков, подумала Ева. Ещё больше золотого ковра, картины в золотых рамках на стенах, закрытые шоколадно-коричневые двери офисов.

Лаудер подошёл к открытому кабинету.

За стеклянными перегородками по обе стороны сидели две женщины — кубы под другим названием, подумала Ева.

За столом в центре — Лаудер.

Он закрыл дверь, сел и повелительным жестом предложил Еве и Пибоди сесть.

Они остались стоять.

— Я Эрнест Лаудер, помощник мистера Уитта. Мне нужна дополнительная информация о цели вашего визита.

— Как мы сообщили на респешен, — ответила Ева, — мы расследуем два убийства.

— И?

Ева бросила ему такой же повелительный взгляд. — Два мёртвых человека для вас недостаточно?

— Это не объясняет, почему вы хотите говорить с мистером Уиттом.

— Мы не намерены предоставлять вам эту информацию или какие-либо подробности о расследовании.

Он развёл руками: — Тогда боюсь, мистер Уитт недоступен.

— Хорошо. Детектив, свяжитесь с помощником окружного прокурора Рео и запросите ордер на доставку мистера Стивена Уитта в Центральный участок для допроса по делу об убийствах.

— Не доводите до абсурда, — отрезал Лаудер.

— Мистер — Лаудер, да? Два человека мертвы. Мы поговорим с вашим начальником у него или у меня. Это его выбор. Чем больше вы будете препятствовать, тем неприятнее будет разговор.

— Оставайтесь здесь.

Он встал и зашёл в внутренний кабинет.

— Мне все-таки позвонить Рео?

— Нет, не нужно. Уитт просто хотел показать силу.

— Иногда администраторы...

— Нет, этот выполняет приказы.

Лаудер вышел обратно. — Мистер Уитт примет вас сейчас. Но недолго.

Как и Коснер, Уитт сидел за своим столом — полуокружностью из темного золота, уменьшенной копией стойки ресепшн. Он не делал вид, что занят в линке, и на рабочем месте было видно, что он действительно работает.

Его волосы, почти такого же цвета, как и рабочее место, были зачёсаны назад. У него был отполированный вид видеозвезды — идеальный профиль, янтарные глаза, аккуратная двухдневная щетина.

Он встал, когда они вошли, и, хотя был чуть ниже шести футов, сдержанная осанка и поднятый подбородок придавали ему дополнительный рост.

В знак либо эффекта, либо удобства, он снял пиджак своего темно-синего костюма и стоял в рубашке с галстуком.

— Прошу прощения за ожидание. Эрнест очень заботится обо мне.

Хотя он не протянул руки и не обошёл стол, он жестом указал на пару шоколадных кресел, прежде чем сел.

В отличие от своего одноклассника, у Уитта на стенах висели дипломы. На другом экране транслировались финансовые новости со всего мира — все без звука.

— Можем предложить вам что-нибудь?

— Нет, спасибо.

— Спасибо, Эрнест. Пока всё.

— Да, сэр.

Лаудер отошёл, закрыл дверь.

— Я в неведении, — начал Уитт. — Вы хотите поговорить со мной о том, кого убили?

— Кент Абнер. Элиз Дюран.

— Всё ещё без понятия.

— Кент Абнер был женат на докторе Мартине Руфти, а Элиз Дюран — замужем за профессором Джеем Дюраном. Возможно, это прояснит ситуацию.

— Не особо.

— Вы учились в Академии Терезы А. Голд здесь, в Нью-Йорке, верно?

— Вот это имя давно не слышал. Да, учился, но я не понимаю, что...

Он прищурился и откинулся назад.

— Руфти, да, конечно. Он пришел в качестве директора как раз перед моим переходом. Я закончил последний год и окончил подготовительную школу Лестер Хенсен в Ист-Вашингтоне, так что мы едва пересекались.

— По нашим данным, именно пересечение путей стало причиной, почему вы не закончили Голд.

— Верно. Мои родители не оценили стиль Руфти в управлении, и вопреки моим серьезным возражениям тогда, записали меня в Лестер Хенсен, куда тоже перешла директор Грейндж.

— Вы возражали?

— Возражал, дулся, ярился. — Он улыбнулся. — Мне было семнадцать, и я считал свою жизнь по сути законченной. Все мои друзья были здесь, девушка, которую я любил — тоже. В иерархии TAG я видел себя высоко, а теперь родители отправляли меня в другой город, в другую школу, где я должен был жить в общежитии? Жизнь, — он развёл руками, — кончена.

— Вы, наверное, винили доктора Руфти?

— Абсолютно. Этот ублюдок пришёл, захватил мою территорию, надавил на всех, отделил от родителей так сильно, что я заплатил цену. Конечно, как часто бывает, это оказалось лучшее, что со мной случилось.

— Что именно?

— Без друзей, девушки и привычного я сосредоточился на учебе. В любом случае, жизнь не закончилась. Не понимаю, при чем тут мой кризис в семнадцать лет и эти убийства.

— А Джей Дюран? Вы вините его в переводе? — спросила Пибоди.

— Не думаю, что знаю такого.

— Вы были в нескольких его классах, — напомнила Пибоди. — Язык, словесность, литература.

— Извините. — Уитт пожал плечами. — Не могу сказать, что помню многих учителей того времени.

— Этот конкретный несколько раз на вас писал жалобы, — добавила Ив. — На вас и ваших друзей. По данным, вас уличали в списывании, травле, избиениях, употреблении алкоголя несовершеннолетними. Широкий спектр. Он подавал официальные жалобы на вас и на директора Грейндж, среди прочих.

Его взгляд остался ровным и пустым.

— Можно было бы предположить, что если бы обвинения были правдой, директор Грейндж приняла бы меры.

— Мы не предполагаем, мистер Уитт. По доказательствам, директор закрывал глаза на жалобы в обмен на щедрые пожертвования академии.

— Это не моя