Золото в смерти - Нора Робертс

— И?

— Пришлось решать прямо тогда. Если бы меня поймали — школа-интернат. Я хотела поговорить с ним, но… Я сказала подруге — не помню её имени, — чтобы передала: не могу. Он позвонил мне — по словам подруги… Энни? Элли? Не важно. — Она отмахнулась, сделала глоток лимонада, выдохнула: — Он назвал меня тупой, безвольной сукой. Стив злился, когда ему отказывали. Я рыдала в подушку от этого.

— Он потом пытался связаться с вами?

— Как только Стив переставал на тебя рассчитывать, для тебя всё заканчивалось. Конец. — Она взяла печенье, слегка улыбнулась и аккуратно откусила кусочек. — Эти дни давно прошли, понимаете? Для всех нас. Любой из тех, с кем я тогда тусовалась, мог связаться со мной за последние несколько лет. Но никто этого не сделал.

— А вы сами никого из них не искали и не пытались связаться?

— Нет. Я поставила точку на всей той эпохе, если можно так сказать. Мне, честно говоря, совершенно не интересны никакие встречи выпускников. Я собираюсь осенью выйти замуж за мужчину, которого люблю, действительно хорошего человека. Мои родители гордятся мной. И я горжусь собой. Зачем туда возвращаться?

Ева ещё назвала несколько имён, пытаясь пробудить память Кендэл. Некоторые она вспомнила, другие — нет или не достаточно, чтобы что-то добавить.

— Спасибо за ваше время, мисс Хейворд, и за откровенность.

— Лжешь — значит, придётся продолжать врать. Я — живое доказательство того, что рано или поздно тебя поймают, а ложь только усугубляет ситуацию. Мы были трудными детьми, лейтенант Даллас, но всё же детьми. Честно, не могу представить никого, кто смог бы сделать что-то подобное, даже тогда, когда мы специально искали неприятности. Не знаю никого, кто убил бы из-за школьных разборок.

«Я думаю, ты знаешь, — подумала Ева, пока Кендэл провожала их к машине. Ты просто ещё не осознаёшь этого».

***

После посадки шаттла Ева глубоко вдохнула Нью-Йорк. Сев за руль в городе, который наконец приобрёл для неё порядок и смысл, она почувствовала, как всё вокруг устаканивается.

— Давайте сразу окунёмся в это большое, шикарное гнездо юристов, — решила она, — и поговорим с Маршаллом Коснером.

— Похоже, он всё ещё настоящий засранец, — прокомментировала Пибоди, вводя адрес в навигатор. — Хейворд, кажется, взяла свою жизнь в руки, и профессиональную, и личную. А вот по Коснеру все отчёты говорят, что он всё ещё живёт за счёт имени и денег семьи.

— Жить за счёт — не мотив для убийства. И быть засранцем тоже, — добавила Ева, с энтузиазмом вливаясь в городской поток машин. — Но если к этому прибавить возможное продолжение незаконных делишек, затаённую обиду за то, что его оторвали от банды друзей, несоответствие семейным ожиданиям — тогда, возможно…

Она, маневрируя между Рэпид Кэбом и седаном, быстро проехала перекрёсток.

— И можно добавить ещё кое-что. Руфти и Дюран построили счастливые, полноценные жизни, у них были долгие счастливые браки, семьи, которые их любили и восхищались ими. Человека, который остался избалованным, неудачливым и зависимым засранцем, это могло сильно раздражать.

— Хм, я как-то не думала под этим углом, но ты права. Оба жертвы многого добились, и в личном, и в профессиональном плане. В данных о Коснере ничего подобного нет. Значит, возможно, зависть — с дополнением: почему у них всё есть, а у меня — нет?

— Проверим это, посмотрим, насколько больное это место.

Ева нашла парковку, дождалась Пибоди и вместе они прошли пару кварталов.

— Я могу просчитать вероятность следующей жертвы, учитывая эти факторы. Наверняка будет ещё одна.

— Любой сотрудник, у которого есть записи о жалобах на Грэйндж. Неопознанный любовник на фотографиях — как убийца или жертва — тот, с кем она встречалась, если он отличается от того, кто на фото, и тот, кто её поймал. Все они потенциальные жертвы.

Повернув за угол, Ева увидела группу офисных работников, болтающих в гарнитурах.

Она протиснулась в двери стального и стеклянного небоскрёба, где базировалась фирма семьи Коснеров, прошла по мраморному полу в клетку зелёно-белого цвета до охраны.

— НЙПД. Маршалл Коснер.

Охранник взглянул на её значок с равнодушием.

— Коснер находится с 21 по 23 этаж. Маршалл Коснер — на 21.

Легко, подумала она и пошла к лифтам в строгом, но внушающем уважение холле. Никаких лишних украшений, цветов, движущихся карт или статуй.

Люди выходили из лифтов, и она с Пибоди вошли вместе с ними, пережидая медленную поездку вверх.

На 21 этаже их встретил ещё один строгий, но скромный холл. Немного украшений, если можно так назвать — серьёзная чёрная стойка ресепшена, за которой сидели двое молодых и бодрых сотрудников, по бокам от женщины, которая, казалось, работает там уже десятки лет.

Прямые спинки, глубокие подушки, больше чёрного — зона ожидания, где никого не было.

Ева решила обратиться к опыту и подошла к женщине с белоснежной шевелюрой, ногтями цвета глубокого красного и тёмным костюмом, украшенным на лацкане брошью в виде павлина.

— Лейтенант Даллас, детектив Пибоди, НЙПД. Нам нужно поговорить с Маршаллом Коснером.

Если значок и просьба удивили её, то она этого не показала.

— У вас есть запись на приём к мистеру Коснеру?

— Нет. Если он сейчас недоступен, мы можем назначить встречу — в Центральном участке.

Женщина посмотрела прямо в глаза Еве, и, если та не ошибалась, в её взгляде мелькнуло лёгкое пренебрежение с оттенком насмешки.

— Подождите минуту, я проверю доступность мистера Коснера.

Вместо того чтобы использовать офисную связь или гарнитуру, она встала, прошла к боковой двери и исчезла за ней.

Минуты шли: одна, вторая, третья, но в конце концов она вернулась вместе с женщиной в коротком обтягивающем красном костюме, который с трудом сдерживал пышные груди.

Эта блондинка выглядела едва ли совершеннолетней, а её волосы были как золотистая волна.

Старшая женщина плавно вернулась к своему месту с лёгкой ухмылкой, а блондинка на высоких красных каблуках подошла к Еве и Пибоди.

— Я помощница мистера Коснера, — её голос звучал так, будто она только что энергично занималась сексом и была готова к нежным