Зеркала-озера - soverry

— Звучит логично. Но почему она тогда не взяла рюкзак? Все ее вещи остались в кабинете. Их, конечно, передали родителям, но лучше бы этого не делали. Вдруг на них остался какой-нибудь след.

— Подожди, — встревает Димка. — Ты сказала, что они должны были пойти в библиотеку после занятий, но разве она пропала не в воскресенье?

— В пятницу, — поясняет Лета, откладывая в сторону огрызок яблока. — А вот почему ее подруга тянула до утра понедельника — это тот еще вопрос.

— Наверное, просто боялась кому-то сказать, — мягко произносит Алёна. — Или сомневалась, что Мила действительно пропала.

— Или она в этом замешана, — чуть тише заявляет Димка и переводит взгляд с Алёны на Лету. — Звучит как-то не очень правдоподобно. Нет, подумайте сами: вы бы стали ждать все выходные, если бы ваша подруга пропала?

— Я бы точно не стала бить тревогу, если бы ты пошла в туалет.

Димка закатывает глаза, а потом принимается загибать пальцы и многозначительно кивать:

— Ушла раньше окончания занятий, не взяла вещи, не отменила планы, когда поняла, что плохо себя чувствует. Звучит как что-то странное, не думаете?

— Надо в любом случае поговорить с родителями Милы прежде, чем делать какие-то выводы. Они-то тоже не сразу забили тревогу, — замечает Лета. — Хотя я абсолютно уверена, что Индира передала их в цепкие руки Пшемисла, и нам там ловить нечего.

Индира и правда уехала в тот же день, когда Алёну и Димку поймали на подслушивании разговора в кабинете. Вместо себя она оставила Пшемисла и совершенно не похожую на него Вияну, которая, признаться, импонирует Алёне намного больше, чем ее старший и непростой коллега. Конечно, у председательницы Высшего Совета найдутся и другие дела, помимо пропадающих первокурсниц, но ее отъезд был таким скорым и неожиданным, что Алёна сначала решила, что дело каким-то образом разрешится само собой.

Пока утром вторника у ворот ее и всех остальных учащихся не встретил отряд ведьм, стоящих по периметру.

— Думаешь, они захотят общаться с ученицами? — спрашивает Алёна, и Лета пожимает плечами.

— Я могу пойти и одна. Отец Милы собирается лично возглавить поиски и прочесать территорию школы, Карина Павловна разрешила мне набрать добровольцев, чтобы помочь ему. По мне так это неплохая возможность, чтобы расспросить его о случившемся.

— А родители Агаты? С ними никто не связывался? — уточняет Алёна, окончательно потеряв аппетит и интерес к еде.

— У нее только мама, как я поняла. И она несколько своеобразная.

— То есть ненормальная? — со смешком спрашивает Димка.

Лета поджимает губы и вертит ладонью в воздухе, явно пытаясь подобрать выражения.

— Скажем так: она верит, что сможет вернуть дочь домой с помощью всевозможных обрядов и ритуалов. А еще панически боится озёр-близнецов, так что Карина Павловна даже не пытается уговорить ее прибыть на территорию школы.

Димка собирается что-то сказать, но хмурится и устремляет взгляд за спину Леты. Сейчас точно скажет что-то про Игоря, думает Алёна, а потому решает заполнить вдруг возникшую паузу:

— Не могу поверить, что страх озёр у нее сильнее, чем страх за собственную дочь. Может, есть другие родственники?

— Не знаю, — отвечает Лета, явно заметив интерес Димки к сидящему за соседним столом Игорю. — В любом случае у Агаты есть мы, так что забытой и брошенной она точно не останется.

Если она уже не брошена.

Алёна почему-то задумывается о том, что станет, пропади она. Марта, пожалуй, явится в школу немедленно и перевернет все вверх дном. Никакой Высший Совет ее не остановит, особенно после исчезновения сестры.

И все же сомнения неприятно покалывают, напоминая о том, как тетя смирилась со смертью той, чей труп никогда не видела. Чей труп никто не видел. От этих мыслей ситуация с пропавшими первокурсницами кажется еще более гротескно-драматичной.

— Пойдем, — говорит она, легонько пихая Димку в плечо, и поднимается из-за стола. — Нам нужно успеть в другой корпус.

Димка пристально глядит на Игоря, даже прищуривается с подозрением, но ничего так и не говорит. Оно и к лучшему, думает Алёна. Сейчас не время накалять и без того непростую обстановку.

— Я напишу тебе после наших общественных работ, ладно?

— Договорились, — согласно кивает Лета и уголки ее губ чуть приподнимаются. — Я пока постараюсь выяснить о ситуации с Милой хоть что-то значимое.

Алёна улыбается ей в ответ и не знает, как себя правильнее повести: поцеловать ее в щеку на прощание или лучше не стоит? Они не обсуждали, будут ли проявлять чувства на публике. У них и возможности-то такой пока не было. Но пока она колеблется, Димка деловито хватает ее под руку и тянет в сторону выхода из столовой.

— Не будь этот Игорь таким говнюком, — заявляет она, наклонившись ближе к Алёне, чтобы в окружающем шуме было проще общаться, — можно было бы и его привлечь к делу. Но я не стану даже предлагать Лете взять его в нашу компанию.

— В нашу компанию? — удивленно перепрашивает Алёна. — С каких пор у нас компания?

— С тех самых, как мы влезли в кабинет директрисы.

— Что ж, звучит здраво. Почему ты решила, что он может нам помочь?

Димка пожимает плечами, выдерживает продолжительную паузу, а потом задумчиво произносит:

— Если он и правда так умен, как говорит… Нет, если он хотя бы вполовину умен от того, как говорит, то нам бы пригодились его мозги.

— Не думаю, что он согласится помочь после всего того, что вы наговорили друг другу в лесу.

— В этом ты, пожалуй, права, но может быть и другой вариант.

— Какой? — спрашивает Алёна, скашивая взгляд на подругу. — Ты извинишься и пообещаешь не отпускать сексистских фразочек?

Димка презрительно фыркает:

— Нет, конечно. Он сам напросился. К тому же, не так сильно он нам нужен, чтобы я унижалась.

— Дим, просить прощение — это не унижение. Иногда это весьма мудрый и правильный поступок.

Перед выходом из основного корпуса Димка внезапно останавливается и вглядывается куда-то в сторону.

— Ты чего? — непонимающе спрашивает Алёна, удивленная поведением подруги.

Мельтешащие в коридорах ученицы и редкие ученики начинают расходиться по кабинетам, народу становится все меньше и меньше, но до них все равно не доносится ничего, кроме отрывистых фраз галдящих