Под черным небом - Ингер Вольф

Трокич вздрогнул, когда осознал, на что смотрит. На мгновение даже Редаут померк, пока его мозг пытался обработать зрительные образы в полумраке. Там было что-то. Кости. Очень много. Целая куча костей, совершенно перемешанных. Словно какие-то животные пробрались в могилу и потревожили ее покой. В середине лежали два черепа.

– Энджи! Тут что-то есть, – крикнул он и услышал напряжение в собственном голосе.

В голове быстро мелькали мысли, на мгновение он затаил дыхание, пытаясь осознать то, что увидел. Это что, то самое место, где похоронили Дебби с дочерью? Спрятали в тайном, священном месте? Здесь слегка пахло землей, мертвыми растениями и экскрементами какого-то животного. Но вряд ли оно жило здесь.

Он почувствовал ладони Энджи у себя на плечах.

– Мне ничего не видно.

Он отодвинулся, чтобы дать ей место. Стало тихо, пока она, стоя на коленях, тоже пыталась разглядеть содержимое пещеры.

– Думаю, это они. Дебби с дочкой, – сказал Трокич.

– Это могут быть и более старые кости. Мы часто находим останки из древних захоронений.

– А что со следами снаружи? Кто-то знает об этом месте.

Трокичу стало тяжело дышать. Что бы это значило? Кто тут побывал?

– Кто-то знает об этом могильнике, – повторил он. – Мне это не нравится. Не может быть просто совпадением то, что Дебби пропала именно в этой местности. Там, в глубине, кости взрослого человека и большого ребенка.

Энджи все еще вглядывалась в глубь пещеры.

– Подожди. Я вижу кое-то. Там лежит что-то вроде сумочки. Сейчас посмотрю, не смогу ли я дотянуться… Ага, она у меня.

Энджи вылезла из отверстия и подняла в руке сумочку. Она была не больше колоды карт, с длинным ремешком, чтобы носить через плечо. Сиреневого цвета и с надписью «Хэлло, Китти». Сумочку перепачкало землей, и похоже было, что какое-то животное погрызло ее.

Оба разглядывали находку долгое время.

– Дочь Дебби была без ума от «Хэлло, Китти», – напомнила Энджи. – Помнишь? Так сказала Тереза Менделл.

Она попросила Трокича повернуться, чтобы залезть в рюкзак, и достала оттуда пластиковый пакет.

– У меня нет с собой набора для анализа ДНК. Не думаю, что что-то есть внутри сумочки, так что я положу ее в пакет, чтобы не загрязнить больше необходимого.

– Это они. Это не может быть никто другой, – сказал Трокич, чувствуя, как холод пробирает его до костей. Как они погибли? Что случилось? Это отец оставил здесь тела жены и дочери?

Позади снова раздался грохот, и он поежился. Казалось, небо начало темнеть. Немного пока. Казалось, мелкие частички в воздухе заслонили солнце. Облако было на пути к ним.

– Теперь вопрос только в том, чьи это следы, – продолжил он. – Мог Адам привести сюда Марию до того, как он убил ее? Но почему тогда он не оставил тут и ее тело? Что, черт возьми, тут происходит?

Энджи покачала головой. Она присела на корточки и провела рукой в варежке по одному из следов в снегу. Потом выпрямилась.

– Эти следы совсем свежие. Дует слабый ветер, но поверхность снега рассыпчатая. Следы заметет в течение нескольких часов. Эти отпечатки оставили после того, как Адама забрали в участок. Так что они не могут быть его. Я предполагаю, что тут прошли не более часа назад.

Они уставились друг на друга. Энджи отерла растаявший снег со щек варежкой.

– Если кто-то нашел эти кости, об этом бы заявили, – сказала она.

– А если Адам солгал? – предположил Трокич. – Что, если убийца не Адам, а его брат и он находится где-то поблизости от могильника? Что, если мы близко к его укрытию? Все указывает на то, что Марию увезли на юг, и причина всему – смерть матери и дочери. Тот, кто убил Асгера Вада, еще не покончил с этим.

Настало долгое молчание, пока они пытались взвесить разные возможности и найти ответы на множество вопросов.

– Все сходится, – пробормотала Энджи. – Сиреневая сумочка. Комната Марии забита вещами марки «Хэлло, Китти», хотя она скоро уже вырастет из всего этого. Она старше дочери Дебби, но всего на пару лет. Может, та девочка тоже была светловолосой, в мать. Мария могла напомнить ему сестру. Даже несмотря на разницу в возрасте. Вот почему он забрал ее с собой. Это не было запланировано. И теперь он хочет избавиться от нее, если только уже не сделал этого.

– Если так, то это следы Марии. Тогда она, возможно, еще жива.

Энджи снова подняла взгляд к небу.

– Мне это не нравится. Совсем не нравится. Облако идет на нас.

– Сколько у нас времени?

– Не знаю. Но мы должны пойти по этим следам.

63

Мария дрожала, в голове у нее мелькали картинки. Сумочка. Резкие запахи. Черепа. Зачем Чарли показал их? «Смотри, – сказал он и ткнул пистолетом. – Они лежат там». Она стояла, окаменев, и не смела ни слова выдавить из страха, думая о том, что он застрелит ее из пистолета, который все время держал в руке. Потому что Чарли так больше не мог. Именно такими словами она думала об этом. Как тогда, когда слышала, как ссорятся родители и мама кричала, что она так больше не может. На его лице постоянно было мрачное выражение, морщины стали глубже, кожа посерела, плечи поникли. Мария догадалась, что он знал тех двоих, что лежали в пещере. Давным-давно. Его голос стал тише, и он сказал «прощайте» так серьезно, словно это был последний раз, когда он видел их. То есть то, что от них осталось.

Наконец Чарли сказал: «Не тут» – и затоптался на месте с выражением муки на лице.

Потом он сказал: «Я не могу сделать это здесь. Это неправильно», – и Мария поняла, что в этот момент он хотел причинить ей боль. Неизбежное произошло, он дошел до той точки, когда она стала ненужной. Помехой.

Но что, если ее мама, папа и Оливер умерли? Если он сказал правду? Не лучше ли и ей тогда умереть? Что с ней будет, если она выживет? У нее никого тут нет. Никого на Аляске. Она чувствовала, что тоже так больше не может. Ей хотелось плакать, но она понимала, что Чарли это разозлит.

Теперь они шли обратно к хижине. Началось извержение Редаута. Мария ощущала слабое содрогание земли и слышала грохот, но ей было все равно. Плевать, если пепел навсегда погребет их обоих под собой. Чарли несколько раз останавливался, стоял тихо и прислушивался. Она не знала, прислушивался ли он к вулкану или слышал голоса. Он снова вытащил пистолет