Черная рука - Стефан Толти

Энтони Вахрис, глава бруклинского отделения Итальянского отряда. Он даже готов был отправиться на Сицилию, лишь бы найти убийц. «Вахрис – человек с бычьей шеей и крепкими костяшками пальцев… который не ведает страха, – заявила газета Brooklyn Eagle, фактически воспроизведя комментарий Рузвельта о Петрозино. – Ему снова и снова приходят угрозы о насилии в разных формах. Ему сообщают, что однажды его найдут в мешке или бочке, но он только смеется над угрожающими и презирает их. Хотел бы он встретить проклятого итальянского пса, желающего бросить ему вызов в открытую!»[660]

Через несколько дней после убийства своего друга Вахрис предстал перед журналистами и публично обратился к комиссару с просьбой отправить его в Италию. «Я уверен, что смогу найти банду, виновную в смерти Петрозино, – настаивал он. – Я не знаю, какое дело подошло бы мне лучше, чем поездка туда с отрядом людей из тайной службы. Это то, что необходимо сделать, чтобы отомстить за смерть нашего товарища, и я прошу на это разрешения»[661]. Бингем, который вряд ли мог отказаться от любого предложения поймать убийцу Петрозино, такое разрешение дал. Вахрис отрастил бороду и выправил документы, удостоверяющие его как Джона Саймона, еврейского бизнесмена. Затем он сел на корабль до Ливерпуля вместе с Джозефом Кроули – ирландским детективом, выучившим итальянский язык за годы патрулирования улиц Бруклина. Департамент полиции Нью-Йорка не хотел повторить ошибку, приведшую к смерти Петрозино, – за границу отныне должны выезжать два детектива, обязанные присматривать друг за другом. Пароход с Вахрисом и Кроули на борту ушел в Европу 12 апреля 1909 года, прямо в день похорон.

В этот раз секретность миссии сохранить удалось[662]. «Джон Саймон» с напарником благополучно прибыли в Англию, где пересели на корабль, отплывающий в Италию. Обосновавшись в итальянской столице, они извлекли из чемоданов очередную маскировочную одежду. Далее они станут разъезжать по стране, одетые под крестьян. Пара детективов приступила к расследованию, посетив Рим, Геную и Неаполь и опросив всех, кто имел отношение к делу (из тех, кого удалось найти). Итальянская полиция предупредила, что таким образом американцы подвергают себя опасности, но те продолжали работу. Агенты итальянской секретной службы стояли на страже, пока они сидели в судебных канцеляриях и изучали уголовные дела. Но, подобно Сеоле с его следователями, Вахрис мало продвинулся в раскрытии самого убийства.

Он чувствовал: разгадка преступления кроется на Сицилии; но когда признался своим итальянским коллегам, что хочет посетить остров, они пришли в ужас. «Они назвали это безумием, – вспоминал он, – и верной смертью». Вахрис и Кроули пытались спорить, но все без толку. И вот однажды днем эти двое вернулись в свои номера, поменяли прежнюю маскировку на другую и выскользнули из отеля мимо охраны. Консул Бишоп, уже готовившийся к возвращению в Америку, помог им переправиться на Сицилию. В Палермо они первым делом сходили на Пьяцца Марина и сфотографировались на месте убийства Петрозино.

Затем они подхватили незаконченную работу Петрозино, продолжив собирать свидетельства о судимости. Вот тут Вахрис и Кроули добились значительного прогресса. Они собрали более 350 документов, относящихся к мужчинам, неправомерно проживавшим в Нью-Йорке. Итальянские власти пообещали изучить материалы и предоставить еще сотни свидетельств.

Однако в самый разгар сицилийских расследований в их отель пришла телеграмма. Она сообщала об увольнении комиссара Бингема и что Департамент полиции Нью-Йорка берет под контроль новая администрация. Детективам было предписано немедленно вернуться на Манхэттен. Поспешно собрав чемоданы, они сели на ближайший пароход до Америки – «Реджина д’Италия». Тот пришел в Джерси-Сити 11 августа.

Внезапное увольнение Бингема до сих пор покрыто завесой тайны. Ходили слухи, что он пересек черту, совершив набег на питейные заведения и «непоколебимые твердыни» Таммани-холла на манхэттенских «землях Салливанов». В общем-то, примерно так все и произошло: Бингем приказал своим подчиненным закрыть забегаловку на Мотт-стрит, 6, принадлежавшую Пэдди Маллину, другу и союзнику Большого Тима. Когда политик спросил, знает ли об этом Большой Тим, Бингем только фыркнул: «Салливаны! Да они даже о времени суток в департаменте понятия не имеют!»[663] Вскоре после этого мэр Макклеллан снял комиссара с должности.

Бингем, будучи Бингемом, молчать уходя не стал. Он немедленно обвинил мэра и его боссов из Таммани в «расточительстве, сволочизме и коллективной поруке»[664], после чего примкнул к оппозиционному объединению, готовившемуся к следующим выборам. «О, мэр совершил огромную ошибку, когда меня уволил! – кричал Бингем толпе на одном из митингов против Таммани-холла. – И не потому, что я Бингем, а потому, что он мог бы сделать это как порядочный человек: попросить моей отставки по-хорошему и тем самым убедить меня заткнуться. А теперь, признаю, у меня осталась только одна цель: размазать его по земле как следует и порвать с ним навсегда!». Отчаянное бахвальство не помогло, и карьера Генерала в политике так и не сложилась: его репутация оказалась безнадежно подорвана делом Петрозино.

Несмотря на преждевременный отъезд, Вахрис и Кроули могли быть вполне удовлетворены своей поездкой. Да, они не раскрыли личность убийцы друга, но завершили его миссию. В их багаж были упакованы сотни свидетельств о судимости, и Вахрис пребывал в убеждении, что итальянцы продолжат сотрудничество и вышлют им еще больше полезных документов. Десятки преступников Общества депортируют, многие ведущие банды понесут невосполнимый урон. Это будет означать конец террора «Черной руки» на Манхэттене.

Как только детективы прибыли в Нью-Йорк, для них организовали встречу с новым начальником полиции – комиссаром Уильямом Ф. Бейкером. Позже Бейкер, который вознесся с положения низшего клерка до самого верха Департамента без всякой видимой причины, кроме своей лояльности Таммани-холлу, сделал публичное заявление, поприветствовав возвращение обоих: «Лейтенанты Вахрис и Кроули доложили по результатам своей командировки в Италию, что привезли большой объем информации, касающейся преступников итальянского происхождения, – сообщил он журналистам. – Это принесет огромную пользу». Но будучи наедине комиссар приказал Вахрису и Кроули помалкивать при журналистах и коллегах-полицейских об их миссии. Вместо того, чтобы позволить Вархису приступить к аресту людей, указанных в привезенных справках, и начать процедуры депортации, комиссар велел ему сесть за стол и сделать перевод документов на английский язык. Тем временем Кроули был понижен в звании с исполняющего обязанности лейтенанта до сержанта, освобожден от детективной работы и переведен в Бронкс, где его сделали патрульным на Сент-Николас-авеню, недалеко от итальянских колоний. Проще говоря, его сослали в Козий городок[665].

Вахрис же все дни проводил за работой с документами[666]. Новые выписки судебных решений, а также фотографии преступников, сбежавших в Америку, постоянно прибывали из Италии, где власти, по-видимому, отнеслись к