Изъян - Алекс Джиллиан

длинных белых рубахах, образуя ровное кольцо, замыкающее пространство. Вижу только их спины и затылки, и, к счастью, никто не спешит оглядываться назад, чем я мгновенно пользуюсь, встав за невысокой женщиной. Типа в теме, своя в доску, а не случайно заглянула на огонек.

В общем, вляпалась я, похоже, без спроса ввалившись на настоящий сектантский междусобойчик, а Харт, лживый поганец, так искренне заверял, что ничего подобного тут не практикуют. Ну да, охотно верю, а эти пугала в белом перед сном зашли кинишко посмотреть.

Слух обволакивает монотонная трансовая музыка, в такт которой покачиваются собравшиеся. Чтобы не выделяться, повторяю их нехитрые движения, чувствуя себя максимально глупо.

Обкурились они тут что ли все? Или что-то потяжелее приняли? Честно? Не удивлюсь ничему. Как же меня угораздило-то, а? Илюша, ты куда меня притащил?

Ладно, язвить и пугаться буду потом, сейчас нужно осмотреться и разобраться что к чему. В просвете между плечами впередистоящих виден алтарь. Да, вы не ослышались, настоящий сектантский алтарь. Круглый, массивный и плоский из черного камня с вырезанными оккультными знаками в основании. С потолка на толстой цепи прямо над ним свисает огромный металлический диск. Думаю, не трудно догадаться, что за символы на нем выгравированы.

Выглядит, конечно, впечатляюще, но и не менее мрачно. Величественный золотой феникс с детально прорисованными перьями на распахнутых крыльях и черный демонический змей с переливающейся чешуей, жадно поедающий собственный хвост. Даже надпись на латыни имеется, золоченной вязью обивающая диск: Ordo Simetra.

Вокруг алтаря на одинаковом расстоянии застыло семь фигур в белых балахонах, вышитых серебром. Их лица скрыты капюшонами, и как бы я ни пыталась напрягать зрение, рассмотреть кто за ними — нереально. Но судя по занятому расположению и отличиям в одеянии, передо мной тот самый вездесущий синклит, отвечающий за всю эту вакханалию.

Что мне Тео заливал про снятие масок? Как бы не так. У синклита, видимо, и на этот счет имеются особые привилегии.

Папа же тоже может быть там… среди них? — проскакивает пугающая мысль, от которой я холодею и начинаю пристально разглядывать руки стоящих у алтаря… и с облегчением выдыхаю — перстни есть у всех.

Музыка внезапно стихает, заставляя меня насторожиться. Это неспроста. Что-то явно намечается… И я сильно сомневаюсь, что мне понравится следующий акт жутковатого спектакля.

Ряды раскачивающихся фанатиков замирают, и я следом за ними.

Один из членов синклита делает шаг вперёд. Капюшон надвинут так низко, что виден только подбородок и тень под ним. Он поднимает руку, и из противоположного ряда молча выходит мужчина. В походке и жестах нет ни страха, ни возмущения.

Ну нет, меня бы волоком пришлось тащить, и я верезжала бы, как резанная. А этот добровольно, с одухотворённой улыбкой и благоговением во взгляде. Точно чем-то накачали или мозги раскатали так, что осталась всего одна извилина. Прямая, как шпала.

Вся моя ирония выветривается без следа, когда вызванный из толпы мужчина без чьих-либо приказов и подсказок снимает с себя рубаху и бросает на пол. Под ней — ничего. Совсем.

Я мгновенно цепенею.

Тишина вокруг становится густой, как перед грозой. Никто не отворачивается, не моргает, не реагирует вообще. Ни шепота, ни смеха, будто так и должно быть и ничего особенного не происходит.

Они совсем что ли… Как это возможно? Обнажённый мужчина посреди зала, в круге зеркал и свечей, под взглядом десятков людей, и никто даже бровью не повел. В то время как я умираю от смущения и отчаянной потребности заорать во весь голос, остановить это безумие…

Но ни черта не делаю, потому что страшно. До дрожи и онемения конечностей страшно. А им хоть бы что! Гребаные извращенцы! Это как надо поехать головой, чтобы вот так «перерождаться»?

Тем временем мужик в балахоне подходит ближе, берёт с каменного постамента серебряную старинную чашу, макает палец в жидкость, густую, почти чёрную, и рисует вызванному на лбу круг.

Боже, надеюсь, это не кровь. И еще сильнее надеюсь, что не человеческая.

— Pactum volo. Silentium servabo (С латыни: Я принимаю завет. Я сохраню молчание), — отчётливо шепчет голозадый с гладковыбритыми причиндалами и намечающимся брюшком.

Черт, это же даже не эстетично. Я никогда не была на нудистских пляжах, но заранее уверена, что мне бы там не понравилось.

Господи, что за чушь мне лезет в голову? Где ты, вообще, Господи? Только посмотри, что за дьявольщина тут творится.

— Pactum volo. Silentium servabo, — эхом повторяют стоящие в зале. Трижды.

Понятия не имею, что означают эти фразы, но вряд ли что-то хорошее. Скорее всего, какая-то клятва на латыни.

Не успеваю отойти от первого шока, как надвигается следующая волна безумия.

Двое из синклита подхватывают мужчину под локти и аккуратно укладывают на каменную плиту. Действуют до тошноты слаженно и уверенно, словно это не ритуал, а стерильная процедура. Третий подаёт тонкий металлический стержень с утолщённым концом, от которого исходит мягкое красное свечение.

Я не сразу понимаю, что они собираются делать, пока он не опускает наконечник ниже живота распластанного на алтаре мужчины. Короткое шипение. Запах металла и паленой плоти. Ни звука, ни крика.

Меня мутит, выворачивает, к горлу подступает желчь. Стараюсь дышать только ртом, но легче не становится.

Мужик даже не дергается, вероятно, принимая боль, как награду за «перерождение». На его покрасневшей коже пылает клеймо. Сначала ярко, потом становится чуть бледнее, постепенно превращаясь в черную татуировку, которую я видела на теле одной из убитых женщин. Только не в паху, а в другом месте.

Черт, если здесь есть камеры, а они наверняка есть, то я понимаю, почему из клуба не так-то легко уйти. Или, скорее, невозможно. После вот такого «посвящения» — точно…

Матерь божья! Папа… Он же, получается, тоже прошел через этот ритуал?

И Харт.

И все остальные, что стоят здесь, иначе их бы просто не допустили.

У Саши, слава богу, там все девственно чисто, но меня это почему-то ничуть не утешает. Потому что, получается, его здесь нет, и в случае обнаружения вступиться за меня некому.

На Харта рассчитывать глупо. Он один из этой безумной шайки. Архитектор Симметрии, мать его…

Дура, ну куда тебя понесло? Подумаешь, следы померещились. Ты же сама отлично понимаешь, что никаких призраков не существует. Это гребаное подсознание так и норовит самоубиться.

Все, хватит. Вдох-выдох. Никакой паники. Надо успокоиться и незаметно сваливать, пока не запахло жареным, хотя, как не запахло? Воняет до тошноты.

И я бы свалила, честно, но, как назло, толпа начинает перемещаться по кругу,