Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

что тот потратил немало времени, копируя образ Роберта Де Ниро из «Казино» , и даже сейчас его манера держаться, мимика, детали одежды, зачёсанные назад волосы и золотые украшения – всё это так явно напоминало Де Ниро, словно тот готовился к пробам на эту роль.

Он также слышал, что Молотов заказал у Тома Форда и Гуччи костюмы на заказ, и если это правда, то выглядел он, безусловно, соответствующе. На нём был тёмно-синий бархатный блейзер и брюки в тон, и, если не считать залысины и слегка одутловатого лица, Лэнс ни за что бы не подумал, что перед ним кто-то другой, кроме того энергичного силача, которого Молотов так упорно изображал. Лэнс видел недавние кадры, где он ведёт сорокашеститонный танк Т-90 по льду озера в Нижнем Тагиле. Он видел, как тот целится из своей 125-миллиметровой гладкоствольной пушки и поражает цель в пяти километрах. Он видел фотографии, где он с голой грудью скачет на лошади.

Кто бы мог подумать, что он умирает от рака поджелудочной железы?

«Лэнс Спектор, мы встретились снова», — сказал Молотов по-русски.

Тогда Лэнс поднялся, хотя и не протянул руки.

Смидович, всё ещё кланяясь, прошаркал мимо двух телохранителей и вышел из комнаты. Охранники, стоявшие у двери, закрыли её за ним.

«Господин президент», — сказал Лэнс.

Молотов не спеша изучал Лэнса, вникая в каждый его дюйм, в каждую деталь, словно боец, оценивающий противника. Они уже встречались раньше, если обстоятельства можно было назвать встречей, и единственное, что Молотов, похоже, вынес из этой встречи, – это то, что Лэнс мог бы его убить, но не сделал этого. В этом не было ничего странного. Это не было признаком какого-то особого восхищения или сочувствия. Лэнс просто выполнял действующий приказ президента США всем военнослужащим, ЦРУ, АНБ и особенно Группе специальных операций: никто из них, ни при каких обстоятельствах, не должен был угрожать жизни президента Молотова.

«У этого человека больше ядерного оружия, чем эльфов у Санта-Клауса»,

Президент заявил, отдавая приказ: «Мы не преследуем такого человека. Мы достигаем своих целей другими способами».

И Лэнса это вполне устраивало. Он был солдатом, а не генералом, и, что бы ни думал Белый дом, он без проблем подчинялся приказам. Это Леви Рот нарушил правила. Именно он напал на Молотова напрямую. И именно поэтому Лэнс сейчас там.

— чтобы навести порядок. По крайней мере, это была одна из причин. Другая — история с «Чёрным лебедём».

«Я думаю, что с вами можно торговаться», — сказал Молотов, садясь на стул, освобожденный Смидовичем.

Лэнс тоже сел. «Я здесь», — сказал он на своём безупречном русском, — «и думаю, вы знаете, почему я здесь».

«У тебя есть кое-что мое».

«Я согласен», — сказал Лэнс.

«Хотя ты не взял его с собой».

«А какое в этом веселье?» — спросил Лэнс.

Молотов улыбнулся, хотя Лэнс понимал, что не стоит испытывать его терпение. Молотов был известен своим вспыльчивым характером и склонностью к паранойе, и эти черты его характера только обострились после его катастрофического вторжения на Украину. Он не славился чувством юмора, особенно когда шутки были в его адрес.

«Скажу вот что», — добавил Лэнс. «То, что я нашёл в сейфе, если мы сможем прийти к соглашению, может вернуться к вам ещё до того, как я покину эту комнату».

«Это очень доверчиво с вашей стороны», — сказал Молотов.

Лэнс пожал плечами. «У вас большие возможности, мистер Молотов. Если я не смогу вам доверять, у меня будут большие проблемы».

«Совершенно верно», — сказал Молотов. «У меня в Стамбуле есть группа. Полагаю, они должны быть в аэропорту?»

«Должны», — сказал Лэнс, — «хотя, интересно, не беспокоит ли вас, что я сделал копию?»

«Копии меня не волнуют, — сказал Молотов. — Меня волнует оригинал. В подлиннике всегда есть что-то более убедительное, не правда ли? Что-то, с чем никакая подделка не сравнится. Я хочу, чтобы оригинал вернулся в Москву, где ему и место. Всё остальное — как вы говорите, фейковые новости?»

Лэнс кивнул.

Молотов удовлетворённо улыбнулся и, не теряя времени, перешёл к следующей теме: «Полагаю, вы хотите поговорить о своей сестре и матери».

Лэнс почувствовал, как сердце колотится в груди. Странно было говорить так открыто о такой глубокой ране, о ране, которую он, казалось, уже заживо заживил и больше никогда не вспомнит. «Что ты о них знаешь?» — спросил он.

Что бы ни говорил Молотов, Лэнсу придётся быть осторожнее. Он провёл большую часть жизни, изучая записи полиции, ЦРУ и ФБР, связанные с торговлей людьми в секс-индустрии на границе Мексики и Техаса в годы исчезновения его матери и сестры. У него был доступ к большему объёму разведданных, чем у кого-либо ещё, и он не смог узнать о них ни слова. К любым утверждениям Молотова о том, что он знает, теперь придётся отнестись с величайшим скептицизмом.

Но в то же время, если бы существовал хоть малейший шанс получить искомую информацию, Лэнс должен был им воспользоваться, несмотря ни на какой риск.

«Я знаю больше, чем вы смогли узнать из записей вашего собственного правительства», — сказал Молотов.

«Откуда я знаю, что информация достоверна?»

«Вам придётся самим решить этот вопрос», — сказал Молотов. «Могу лишь сказать, что мы использовали нашу разветвлённую сеть в Мексике, чтобы добыть эту информацию. И мы упорно её искали».

«Чтобы добраться до меня?»

Молотов кивнул. «Как я уже говорил, с вами можно торговаться. Мне нравятся такие люди. С такими людьми можно вести дела. Я бы попытался шантажировать вас компроматом , но человека с вашими… склонностями шантажировать сложно».

«Я не знаю об этом».

«Обычные средства на тебя бы не подействовали. Угрозы?

Неловкая информация? Какое вам дело до таких вещей?

Нет, моей задачей было найти то, что вам будет небезразлично».

«Так ты узнал о моей сестре?»

«О, да, мистер Спектор. Я упомянул её имя в отчёте об убийстве в «Чёрном лебеде», но это была лишь затравка. Просто чтобы привлечь ваше внимание.

Как только ты вовлекся, я знал, что ты пройдешь по этому пути до самого конца».

«Что здесь?»

«Это ещё не конец, — сказал Молотов. — Ты же знаешь».

«Где конец?»

«Это тебе решать, но сначала давай поговорим о деле Скадден Арпса. Я знал, что ты его для меня достанешь. И я знал, что ты убьёшь Арпса ради меня».

«Я убил Арпса не для тебя. Я убил его для себя».