Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

— Вот как? — нарисовался в проёме Джун, без парика и верхних вуалей, снимающий украшения, но всё ещё ярко накрашенный. Невозможно было всерьёз ругаться при таких обстоятельствах. — Или, может, ты ждешь Его прихода?

— Жду. — смело развернулась к нему я, обдав своё лицо водой и промакивая его полотенцем, — Но он не придет. Из-за тебя. И мне очень больно от этого.

— А мне не больно от того, что я люблю тебя, а ты ждёшь ночью другого? — выпалил Джун, не испугавших своих слов. Мне показалось, что у меня в горле застрял воздух. Ого-го, какие признания! Что ж это такое-то, как неуместно теперь!

— Что я могу поделать? Ведь я люблю не тебя. Прости, что морочила тебе голову. — он держался руками за косяк, преграждая мне выход из ванной комнаты. Я повесила полотенце на крючок и пыталась всем видом показать, что намерена выйти. Но мужчина смотрел мне в глаза и не двигался. — И да, я солгала. Мне стыдно перед тобой, стыдно! Я не бессовестная сука, и я считала себя твоей девушкой, а не вольной птицей, но… мне крышу сносит от Джело, понимаешь? Я захлебнулась в этой страсти и оказалась перед ней слишком слабой. А наши отношения… мне хотелось их… тебя не очень, а отношений хотелось. И я пошла на это. Именно потому, что от Джело я не ждала ничего серьёзного, а ты… ты надежный и подходящий для личной жизни, и это толкнуло меня к тебе. Не смотри на меня с такой ненавистью, я пытаюсь быть с тобой, пусть запоздало, но предельно честной!

— Значит, я надежный и скучный парень, с которым можно хотеть отношений, но которого невозможно хотеть, как мужчину? — повторил он, будто это единственное, что я сказала. Ох уж это мужское самолюбие!

— Я не сказала, что невозможно… ты красивый и сексуальный. Но мне нужно другое. — передернула я плечами, и он подвинулся. Я шагнула и встала рядом с ним на пороге, взглянув в его глаза со стрелками.

— Другое? Что именно? Страсть? — я покачала неопределенно головой, не отрицая, а давая знать, что да, как типичная девочка, сама не знаю, что мне надо. Джун протянул руку и, резко взяв меня за талию, дернул на себя, выведя из задумчивости. — Тебе хочется урагана и чтобы всё вокруг дымилось и искрилось?

— Джун… — уперлась я в его руку, пытаясь отвести её. — Причем тут ураган? Ну, может, немного и его… но я же говорила: свобода, равноправие…

— Свобода и равноправие? — он напряг руку сильнее и, удерживая меня ей, вытолкнул меня в коридор, подведя к стене. Я пятилась и уперлась в неё спиной. Джун оказался впритык ко мне, передо мной. — Тебе не нравится ревность и забота? Ты не думала, что тот, кто не ревнует, просто равнодушен, а кто не заботится — и подавно? Что касается равноправия, то, знаешь ли, чтобы быть с кем-то равным в правах, нужно быть равным и в обязанностях, а так же всём остальном.

— Например? — повела я бровью, упершись ему в грудь, поскольку он слишком близко навис надо мной.

— Например? — Джун криво усмехнулся, чем напомнил мне недавнишнюю ухмылочку Чонопа, обнажившего внутреннего Сфинкса. — В силе. Женщины слабый пол, и не могут претендовать на то же, что и мужчины. Иногда они должны подчиняться, иначе, как оказалось, при избытке свободы, они изменяют и ведут себя абсолютно непотребно.

— Скажи это Рэй! О слабости своей. — прыснула я, вспомнив, как она укладывает штабелями коллег и как залихвацки познакомила лопатки Дэхёна с бетонным полом. — Что касается измен… я не буду больше оправдываться. Мне будет совестно, но это останется при мне. Подчиняться? Нет уж, я готова бороться за свою свободу.

— Ты серьёзно? — округлил глаза Джун.

— Совершенно. Я не беззащитная девушка, уверяю. — залюбовавшись вблизи мною, Джун вдруг впился в мою шею губами, заставив меня за секунду растеряться, но после я пихнула его, хоть и безрезультатно. — Эй!

— Ты не победишь меня, Мэя. — оторвался он и с вызовом посмотрел мне в глаза. У меня даже не хватило духу ударить его по лицу за поползновение. Как-то это было бы по-женски, а он, похоже, вызывал меня на ринг, как достойного соперника. На что он меня толкает?

— Ты хочешь со мной подраться?

— Я хочу с тобой заняться любовью. Кажется, очередь передо мной рассосалась, и наступил мой черед. — его сарказм порадовал бы меня, если бы не относился ко мне. Я люблю едких мужчин, как Санха, где раньше был такой Джун? Но блеск под накладными ресницами мне не понравился.

— Но я с тобой спать не буду. Я решила для себя, что выбираю Джело, разве это не ясно?

— Но есть ещё моё мнение. Об этом я и говорю: ты не отобьёшься от меня, лейтенант Пак. — шепнул Джун мне в ухо.

— Ты хочешь взять меня силой? — удивилась я, вздрогнув от его дыхания.

— Но ты же утверждаешь, что мужчина и женщина равны? Мужчины всегда решают вопросы силой, поединком, дуэлью. Хочешь свободы? Борись. А я хочу тебя. И я зол, и расстроен, и ты не представляешь, что внутри меня сейчас происходит, когда я понимаю, что ходил вокруг да около, пока ты спала с неопытным мальчишкой. И, оказывается, я был неправ в нерешительности и вялости. Ну так в задницу их. Я тебя беру, и плевать на возражения.

— Нет! — возмущенно перехватила я его ладони, сползшие на мои бедра. Его губы вернулись на мою шею. — Джун, нет! Ты слышишь меня? Я не хочу с тобой спать!

— Аппетит появляется во время еды, — приотпустил меня мужчина и, сорвав с себя верх, состоящий из топа и лоскутов, оказался по пояс обнаженным. Я нервно сглотнула слюну от его прорисовавшегося каменного пресса. — Не хочешь? Отбивайся, сопротивляйся. Победишь меня — я уйду.

— А если нет? — двигаясь вдоль стенки, я достигла проёма в свою спальню. Вот не надо бы мне туда… надо на выход.

— Победитель получает желаемое. — на его лице бесились нешуточные черти, и на мгновение моё тело почти забыло, что такое тхэквондо и хитрые приёмчики.

— А если я очень попрошу уйти? — с надеждой поинтересовалась я.

— Но я же не прошу тебя мне отдаться, — в один большой шаг Джун раньше меня оказался со стороны входа в квартиру. Отступать почти некуда. Разве что через окно. — Поздно для слов, Мэя. Мы не договариваемся, мы меряемся силой.

— Джун! —