Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Зикмунд выглядел слегка раздражённым. «Послушайте, я рассказываю вам свою историю, мистер Харланд. Она может вам пригодиться. Дело в том, что мистер К. стал настолько могущественным, что западные правительства полагаются на него за определённые услуги. Он ведёт переговоры по контрактам между Востоком и Западом. Он торгует информацией. Он подкупает людей. Он организует выборы. Он следит за тем, чтобы в сделке была хотя бы одна взятка. Эта взятка попадает к нему, и он следит за тем, чтобы контракт был выполнен вовремя. Это важная гарантия, если вы строите плотину в Турции или электростанцию в Словакии. Бизнес за это заплатит немалые деньги».

«Вы хотите сказать, что он настолько полезен, что западные правительства игнорируют отмывание денег?»

«Да, но вы не понимаете сути. Мистер К — очень изменчивый, очень легко приспосабливающийся человек. Он нигде и везде одновременно. У него нет базы, единого дома, единого офиса, единого гражданства. Он существует под разными именами и владеет множеством разных предприятий. Он может контролировать всё с экрана компьютера. Никому не нужно его видеть, чтобы заключить сделку. Он как струйка дыма, и когда ситуация для него ухудшается, например, когда его интересы в Югославии становятся невыгодными, он становится кем-то другим. Это похоже на тот процесс — как называется процесс, когда личинка превращается в кокон, а затем в бабочку?»

«Это не личинка, это гусеница, и этот процесс называется метаморфозой».

«Превращение — как в рассказе Кафки. Как я мог забыть? Но стадий было гораздо больше, чем у бабочки. Они безграничны, но в конце всегда появляется какая-нибудь личинка».

«Вы все это получаете от Мэйси?»

«Нет, только информация об учётной записи водителя. Остальное мне предоставили мои коллеги из службы».

«Когда вы говорите о бизнесе в Югославии, вы имеете в виду его участие в военном преступлении?»

«Да, отчасти. Была причина, по которой потребовалось убийство Липника. Он также участвовал в отнятии денег у сербов. В начале войны сербы заморозили все частные сбережения и…

Захватил Национальный резерв – ту его часть, что осталась в Белграде. За следующие три года из страны вывезли огромные деньги. Они ушли на Кипр, а затем большая часть исчезла. Он предлагал сербам отмыть деньги, используя традиционные импортно-экспортные маршруты. Но получил очень солидные комиссионные. Он украл большую часть. Поэтому в 97-м сербы приказали его убить.

Что и привело к плану инсценированного убийства, подумал Харланд.

Одним выстрелом он расплатился с сербами и военным трибуналом за дело Липника.

«Но у него всё ещё есть дела в балканских странах. Мои бывшие коллеги расследуют нелегальную иммиграцию через Чехию».

Европейский союз требует от нас этого. Они знают, что основные маршруты из Украины и Румынии проходят через Югославию, Боснию и Хорватию. Они подозревают, что за ними тоже стоит мистер К. — Он сделал паузу, чтобы снова закурить. — Он не идиот. Сербские лидеры сами себя заточили в своей собственной стране. Они не могут уехать из-за обвинений Трибунала по военным преступлениям. К. сделал столько же, сколько и они, но может переехать куда угодно и когда угодно. Он переиграл их всех. Знаете, почему я вам это рассказываю?

«Да, вы меня предупреждаете. Вы говорите, что доказательства того, что Липник и Кочалин — одно и то же лицо, и доказательства того, что он жив, представляют собой очень опасную собственность».

«Верно, потому что вы не знаете о связях, которые этот человек завязал на Западе. Многие хотят сохранить ему жизнь и свободу, чтобы он мог заниматься своими делами. А вы собираетесь связаться с женщиной, которая была его женой. Возможно, она всё ещё дружит с ним. За её домом может вестись наблюдение. Они должны знать о вас».

«Возможно, вы правы. Но этот человек пытался убить её единственного ребёнка, так что они не могут быть в особенно хороших отношениях».

«Ты меня не слушаешь. Твой план очень рискованный, и я хочу, чтобы ты подумал, как связаться с этой женщиной.

Помните, она работала на Государственную службу. Она была шпионкой для коммунистов. Возможно, она ненадёжна.

Харланд промолчал. Он открыл окно, чтобы подышать свежим воздухом. Через несколько минут Зикмунд показал им дорогу.

«В этом месте войска Варшавского договора собирались до того, как Советы приказали им войти в Прагу летом 68-го».

Харланд взглянул на безликую серую равнину.

«И я хочу, чтобы вы обратили внимание на дорожный знак здесь».

'Почему?'

«Если я правильно помню эту дорогу, вы увидите, мистер Харланд». Харланд теперь заметил, что в официальном обращении Зикмунда к нему всегда чувствовалась ирония.

Через несколько миль они проехали знак, направлявший водителей на север, в город Липник, расположенный в двадцати пяти километрах.

«Видите ли, этот парень проносит вещи из прошлого через всю свою жизнь. Должно быть, он был здесь в августе 1968 года и использовал это имя в одном из своих фальшивых документов. Помните об этом, когда увидите эту женщину — он проносит вещи через всю свою жизнь».

Ещё час им понадобился, чтобы добраться до Крконоше и начать подъём в Йизерские Горы. Зикмунд объяснил, что в конце Второй мировой войны эта территория была очищена от немцев по приказу союзников. Вся собственность была передана чехам или конфискована правительством.

Они остановились на деревенской площади, и Зикмунд вышел спросить дорогу. Харланд вышел и зашёл на ближайшее кладбище. На каждом надгробии красовалась немецкая фамилия. Вдоль улицы позади него всё ещё виднелись выцветшие немецкие вывески магазинов.

Странно, что Зикмунду удалось найти одного из немногих немцев, чьи предки не были изгнаны обратно в Саксонию. Это был худой блондин с бородой и обветренным лицом, который только что бродил по деревенской улице, прокладывая путь палкой по изрытому снегу. Две овчарки дрожали, прижавшись к земле, когда он остановился и ответил на вопросы Зикмунда. Сначала он говорил на ломаном чешском, но потом перешёл на немецкий, когда понял, что Зикмунд и Харланд лучше его понимают. Да, он знал старую госпожу Рат. Она была славной женщиной – хорошо говорила по-немецки. Он привозил ей дрова, а она, в свою очередь, позволяла ему пасти овец на её пастбищах летом. Она жила здесь пятнадцать лет назад, и её дочь с внуком какое-то время жили у неё. Они уехали около десяти лет назад. Он подозревал, что они в Карлсбаде, в Западной Чехии. Он сказал, что почтальон, возможно, сможет предоставить им адрес.

В течение следующего часа они преследовали почтовый фургон из деревни в деревню.

В конце концов