Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Через полчаса он вернулся в отель. Поднимаясь по узкой лестнице на третий этаж, он заметил двух мужчин, прошедших мимо. Он не обратил на это внимания, пока не добрался до своего номера и не обнаружил, что дверь не заперта. Он позвал и толкнул дверь.

Зикмунд лежал в постели примерно в том же положении, в котором он его оставил пару часов назад. Он был застрелен в голову.

OceanofPDF.com

22

ПОБЕГ

Его первым порывом было немедленно покинуть номер. Они оба должны были вернуться, как только поняли, что прошли мимо инспектора лифта на лестнице отеля, где лифта не было. Но Харланд не отрывался от места. Он посмотрел на два малокалиберных пулевых ранения на виске Зикмунда, расположенных примерно в пяти сантиметрах друг от друга, и с горечью подумал о его потере. Он полюбил этого человека, его порядочность и чувство юмора, и чувствовал, что должен остаться и проследить, чтобы с его телом обращались с уважением. Но он не мог.

Он оглядел комнату. Содержимое сумки было вывалено на пол. Он сгреб всё обратно, зная, что ничто не выдаст его фальшивую личность, и перекинул сумку через плечо. Он пошарил в карманах куртки Зикмунда и вытащил ключи от арендованной машины. Затем он вышел, не взглянув на Зикмунда, и поспешил вниз. На нём всё ещё была куртка, которая спасла ему жизнь, когда он перебежал дорогу и ворвался в подъезд дома Евы. Швейцар, уже заподозривший его присутствие, крикнул ему вслед что-то. Харланд, не обратив внимания, взбежал по лестнице на второй этаж. Ева открыла дверь под его стук и непонимающе уставилась на него. Она переоделась из спортивного костюма в чёрные брюки и серый свитер с высоким воротом. Она выглядела спокойной и отстранённой. Он оттолкнул её, захлопнув за собой дверь.

«Человека, который помог мне найти вас, только что убили. Его тело находится в гостиничном номере через дорогу. Он спал в постели, когда в него выстрелили в упор из глушителя. Приказ об убийстве отдал тот же человек, который застрелил Томаша».

Ева посмотрела на него, а затем на свою мать, которая все еще сидела на том же месте на одном из диванов.

Отсутствие реакции его раздражало.

«Ты меня слышишь? Кочалин снова убил».

Первой заговорила пожилая дама.

«У вас нет доказательств, мистер Харланд, что Олег ответственен за смерть вашего друга».

«Нет, но у меня есть доказательства того, что он убийца-психопат.

Это то же самое доказательство, которое ваш сын – наш сын – передал Трибуналу по военным преступлениям в Гааге. Это доказательство настолько опасно для Кочалина, что он был готов пожертвовать жизнью двадцати трёх человек, чтобы скрыть его. В их число входит и молодая женщина по имени Фелисити – девушка Томаса. Её пытали, чтобы выдать его местонахождение, а затем казнили, как и моего друга. В это число входят многие, кто никогда не слышал об Олеге Кочалине – пассажиры двух самолётов в Нью-Йорке, один из которых он взорвал. А ещё был молодой полицейский в Лондоне, которого скосили в тот же вечер, что и Томаса. Его спутник, кстати, на всю жизнь остался инвалидом. – Он сделал паузу, чтобы перевести дух. – А Томас? Я буду предельно откровенен насчет его перспектив.

«Томас больше никогда не пошевелится. Он больше не заговорит. Он больше никогда не сможет есть сам. Он — пленник своего тела».

Он полез во внутренний карман куртки. «А доказательство того, что ради этого стоило причинить столько боли? Это фотографии Олега Кочалина, также известного как военный преступник Виктор Липник». Он развернул распечатку видеокадра и положил её на журнальный столик. «Здесь Кочалин наблюдает за захоронением жертв массового расстрела в Боснии».

Как видите, Томаш на заднем плане. Очевидно, что его заставили стать свидетелем этого отвратительного события, когда ему ещё не было двадцати, – человеком, которого вы, по-видимому, считали идеальным отцом. – Он посмотрел на Ханну сверху вниз. – Простите, – резко сказал он, – вы выразились не совсем так, но очевидно, что с того момента, как вы встретили Кочалина в Праге в 1968 году с той корзиной еды, вы не переставали ему доверять.

«Я не знаю, знали ли вы его истинную натуру, но вы наверняка имели об этом некоторое представление, когда Томаш вернулся из своей небольшой поездки в 1995 году».

«Мы знали, что что-то случилось», — сказала Ханна. «Но он не хотел нам об этом рассказывать». Она была потрясена.

«И ты не надавил на него?» — спросил Харланд. Он повернулся к Еве.

«А ты что делал?» — спросил он, тыкая пальцем в фотографию.

«Как вы позволили Кочалину увезти его в Боснию?»

Ева покачала головой. Казалось, она больше не выдержит.

Её мать заговорила: «Ты не понимаешь. У Томаса были проблемы с наркотиками».

Героин. Олег оплатил клинику в Австрии, где его вывели из зависимости.

Олег привязался к мальчику, и Томаш его слушался. Когда он сказал, что возьмёт его по делам в Белград, мы подумали, что это будет полезно для Томаша. Мы знали, что он едет в Югославию, но думали, что это Белград.

«И он вам ничего потом не сказал. Никаких намеков?»

Она опустила глаза.

«Ты знала, что твой друг из КГБ поставлял югославам оружие и топливо? Ты знала, что он отмывал их деньги и попутно немало воровал?» Он широко раскинул руки, указывая на комнату. «Ева, ради бога, как ты думаешь, откуда всё это берётся?»

«Меня зовут Ирина».

«Для меня это не так».

Старушка посмотрела на дочь. «Томас действительно сказал, что видел что-то ужасное, и мы действительно подумали, что он вернулся совсем другим человеком. Он не разговаривал». Она посмотрела на Харланда. «Но ты же знаешь, он всё равно ходил к Олегу ещё долго после этих событий».

«Это потому, что он собирал как можно больше улик против Кочалина», — сказал Харланд. Он положил вторую фотографию на стол. «Эта была сделана 29 мая 1998 года или позже — вероятно, Томасом. Она доказывает, что Кочалин, то есть Липник, был жив после инсценированного убийства в Боснии. Томаш, безусловно, знал, что делает. Эта фотография во многих отношениях важнее первой».

Обе женщины посмотрели на фотографию.

Харланд подождал, а затем спросил: «Когда ты рассказал ему обо мне?»

«Два года назад», — сказала Ева, не поднимая головы.

«И он отреагировал тем, что разорвал с