Кабул – Кавказ - Виталий Леонидович Волков

– И что, господин Юнге, провел тогда Картье проверку?

– Два года это дело тянули, а как в Женеве с Горбачевым договорились – воевать как бы и не с кем стало. Тогда только отправили инспекцию. Но Гаспара в нее не включили и – ничего не нашли. Ну, мы с ним все-таки две передачи выпустили. Мне, правда, за них досталось – в «Фигаро» меня даже назвали «пятой колонной» Северного альянса.

– Ну, «Фигаро»… А у нас?

– У нас так не пишут. У нас люди аккуратные. «Шпигель» по Картье прошелся, разумется. Но поклевали и бросили. Ему что? Он толстых журналов не читает, колонку новостей просмотрит – и достаточно.

– А вас? Вас долго клевали?

Юнге покато рассмеялся.

– Что вы, я же круглый сухой специалист, меня клюнуть-то некуда. Себе дороже.

– Господин Юнге, – неожиданно для себя самой на высокой ноте обратилась Ута, – возьмите меня в свою редакцию! Я хочу с вами работать!

Юнге снова рассмеялся, только теперь не покато, а с едва ощутимой печалью:

– Ну что вы, фройляйн Гайст, зачем вам это? У меня пуштуны, хазарейцы, язык надо знать, понимать их сложно. Нет, Ута, и на штат я не влияю, знаете же, как у нас. Рад бы… А знаете что, меня тут коллега с «Голоса Европы» о хороших журналистах по СНГ спрашивал. Я вас отрекомендую. А вы позвоните ему – глядишь, попадете в сильную команду. На передовую, так сказать. Ну что?

– Спасибо, господин Юнге. Скажите, как вы думаете – с Картье это случайно или он что-то действительно нашел? Как вы чувствуете, что с ним будет?

– О-о-о… Это у вас совсем русское. Я не оракул, фрау Гайст, я человек факта. Но Гаспар Картье больше всего не любил полагаться на случайность…

1979 год. Кабул

Операция «Шторм»

Когда генерал-полковник Мамедов в сопровождении трех генералов, Ларионова, полковника Барсова и двух старших офицеров военной разведки отправился принимать десантный батальон, брошенный маршем из Баграма в Кабул, зрелище ему, немало повидавшему в жизни, представилось поистине жалкое. Вместо батальона, усиленного бронетехникой, до столицы доползла от силы рота – на шестидесяти километрах марша десантура потеряла больше половины бээмдэшек!

Мамедов принялся было орать на командира батальона, будто не замечая его полковничьих погон. Тот, вытянувшись, полыхал щеками, как нашкодивший школьник перед директором, и время от времени тяжело посапывал. Лишь когда Мамедов пригрозил трибуналом и взял на верхней ноте передышку, комбат прохрипел:

– Солдат на себе броневик не дотащит! Не дотащит! – и сорвался в фальцет.

Оказалось, десантники получили для марша новую технику. Новье, только что со складов мобилизационного хранения. Начальство захотело как лучше, по-советски, но за время хранения резиновые прокладки ссохлись, и на марше из картеров двигателей вытекло масло. Машины гнали галопом, под тесный срок приказа, вот и загнали: погорели моторы, броня встала безутешно и мертво. Хоть кричи в голос, хоть рыдай навзрыд. А тут трибуналом в нос тычут.

Мамедов кричать больше не стал. Он отвел в сторону Барсова и задал ему прямой вопрос:

– Товарищ полковник, вы своими силами с этими раздолбаями сможете взять дворец?

– Какой дворец? – уточнил Барсов.

– Тадж-Бек, дворец Хафизуллы Амина. – Мамедов с сочувствием посмотрел на полковника, которому он сам всего лишь час назад передал приказ Центра: силами спецподразделений «Зенит» и «Гром» при поддержке приданного им усиленного батальона десантников провести спецоперацию по устранению от власти Х. Амина.

На согласование действий с десантниками Барсову отводилось два дня – убрать товарища А. надлежало четырнадцатого декабря. Здорово. При поддержке всей мощи усиленного батальона…

– Товарищ генерал, – тихо сказал Барсов, – я вам ответственно заявляю прямо сейчас – мы все там ляжем. И легли бы, даже если бы броня прибыла в боекомплекте. Здесь не батальон нужен, а дивизия, и не два дня, а две недели. Простите, но в спешке только кошки родятся, а я как специалист говорю – «цинка» много понадобится. Люди города толком не знают, по объектам не работали.

– Что ж вы тут делали все время? – спросил Мамедов. Спросил скорее порядка ради. Ответа дожидаться не стал. До этого он уже выяснил у Ларионова, что на обещанное Москвой мощное парчамистское подполье военным рассчитывать тоже не приходится.

Особо уже не раздумывая, Мамедов связался с министром обороны Установым и доложил о полной неготовности проводить операцию. Так прямо и сказал. Министр долго шамкал что-то на том конце провода, видно, сердился и угрожал, но генерал держался твердо, раз за разом повторяя, что и специалисты из комитета смотрят на дело столь же мрачно.

Кремлевские жернова закрутились, поскрипывая, и смололи наконец плохую эту новость в муку времени. В Баграм, конечно, отправили на замену проверенную технику, батальон, и впрямь усиленный, перевели на подступы к дворцу, объяснив это Амину как первый шаг выполнения его просьбы о помощи, но у границы, в нескольких сборных пунктах, начали формироваться, конденсироваться из стальных капель мощные армейские группы. Вооружение этих групп, наличие там, помимо танковых, еще и ракетных и зенитных частей, сказало бы опытному наблюдателю – Москва отказалась от идеи микрохирургической спецоперации. Установ воспользовался сбоем машины, взял верх над оппонентами и теперь всей явной силой оружия намеревался объяснить врагам социализма, что Красная площадь может вздуться бицепсом не столь уж далеко от Индийского океана.

Новую дату операции опять не сообщили, но поручили «зенитовцам» осуществлять разведку объектов. Естественно, ничем себя не обнаруживая. Предстояло готовить захват Генштаба, почты, телеграфа – всего, что учил захватывать великий В.И. Ленин. Но главное внимание следовало обратить на объект, названный «Дубом», в чьем дупле находился охраняемый своей верной гвардией, своей личной охраной, а также ничего до поры не подозревающими сотрудниками советской «девятки» председатель Революционного совета Демократической Республики Афганистан Хафизулла Амин.

И еще Москва прислала в «Зенит» нового начальника. Как обычно, для усиления… Барсов остался со своими, но руководить захватом диверсантами «Зенита» и бойцами «Грома» объектов стратегического значения прибыл генерал Скворцов, начальник спецуправления ПГУ. Непосредственно же на «Зенит» «повесили» полковника Полянина.

Зачем Центру понадобилось менять Барсова, самого авторитетного куосовца, одного из любимых учеников самого Старинова, на малоопытного в «специальных» делах Полянина, ребята так и не смогли взять в толк. Сам Барс молчал, и только Ларионов в беседе с Курковым сообщил между прочим, будто ходят слухи, что Григорий Иванович нарушал правила конспиративной работы.

– Что-то там у вас с