Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Херрик ахнул. «Рахе не отзвонился до полудня», — сказала она.

«Ну и что?» — спросил Сарре.

«Не будь идиотом», — сказал Дольф. «Это значит, что Рахе не мог прилететь в Копенгаген. И это значит, что прямого обмена между Рахе и Хамзи не было».

«Должен был быть по крайней мере третий человек», — сказал Сарр.

«Ей-богу, он попался», — сказал Дольф, ущипнув Сарре за щеку.

«А третий мужчина, должно быть, прибыл в аэропорт до одиннадцати, чтобы у него было время переодеться, получить билеты и паспорта вместе с Хамзи и добраться до выхода на посадку в Копенгагене».

Они столпились у экрана, чтобы посмотреть запись посадки на рейс SK 502 в Копенгаген, и без особого удивления увидели мужчину в красной куртке, галстуке цвета гибискуса и серых брюках, ожидающего, чтобы предъявить посадочный талон и паспорт. Это был не Рахе и не Хамзи, а другой человек того же роста и телосложения, которому тоже было около тридцати пяти. Через пару часов они нашли этого мужчину на записи из одного из длинных коридоров, ведущих к выходам на посадку. Затем, просматривая записи с нескольких камер, они отследили его до рейса из Ванкувера. Это обеспокоило Херрика – это имело последствия для других североамериканских авиакомпаний. Тем не менее, не было возможности связать лицо с номером места, а следовательно, и с именем, поскольку они не могли определить, на каком этапе он покинул самолет. Однако Дольф понял, что, вероятно, существует некая закономерность.

«Послушайте, — сказал он. — Эти ребята не будут лететь с багажом в багажном отделении. И, скорее всего, все они забронировали места на стыковочных рейсах из Хитроу днём четырнадцатого числа. Так что нам остаётся только просмотреть список пассажиров рейса в Ванкувер и сопоставить эти два критерия».

В результате было выявлено имя Маниса Субхи, который путешествовал по филиппинскому паспорту и вылетел из Лондона в Бейрут через четыре часа после приземления.

Херрик вслух задавалась вопросом, следует ли ей сообщать Спеллинг предварительные результаты.

«Нет, давай завяжем с этим, дорогая», — сказал Дольф. «Подарим им утром этот чертов букет роз. Пойдём по следу, пока он не кончится».

Сарр напомнил им, что они еще не открыли конечный пункт назначения Рахе.

«Возможно, это не так уж и важно, — сказал Херрик. — Возможно, он был лишь одним из элементов в серии смен личности, в которых участвовало множество людей».

«Венок из маргариток», — сказал Дольф.

«Да, то, что мы заметили, что Рахе не сел на нужный самолёт, ещё не значит, что он — ключевая фигура. Он невольно раскрыл нам секрет…

вот и все.'

«Он выдал свою личность?» — спросил Дольф.

«Возможно. Весь смысл, должно быть, в том, чтобы одновременно перетасовать множество ключевых фигур, и это можно сделать здесь, в Третьем терминале».

«Потому что это похоже на Генеральную Ассамблею Организации Объединенных Наций», — сказал Дольф.

«Нет, потому что вылетающие и прибывающие пассажиры смешиваются по пути к выходу на посадку и от него. Кроме того, паспорта пассажиров практически не проверяются при посадке — авиакомпания просто сверяет имя в паспорте с именем в посадочном талоне».

Они посмотрели запись рейса авиакомпании Middle Eastern Airlines в Бейрут, снятую камерой, установленной рядом со столом, и, как следует, отметили, что Маниса Субхи заменил другой, явно более высокий мужчина, который, если не считать красной куртки, почти не пытался его выдать. Кроме того, у него была сумка, которой у Субхи не было. Затем, совершенно случайно, когда техник допустил ошибку и перемотал плёнку вперёд вместо того, чтобы перемотать её назад, они заметили Рахе в тёмном костюме с сумкой для фотоаппарата. Это означало, что Рахе улетел в Бейрут с другим человеком, участвовавшим в операции.

Было пять утра, и Херрик уже увидела всё, что ей было нужно. Она попросила техников смонтировать видеозаписи каждого мужчины на одну видеокассету.

Затем она взяла пропуск и рацию и вошла в здание терминала. В общественных зонах царило на удивление оживление.

Ремонтники возились с кабельными каналами, бригады уборщиков медленно передвигались со своими машинами, словно жвачные животные, и один-два пассажира ждали первых рейсов. Спустя полчаса, пройдя почти пару миль, она нашла то, что искала.

В углу незаметно спрятался мужской туалет, вход в который был полностью скрыт от камер видеонаблюдения. Она вошла и увидела уборщика, протирающего раковины. На его бейдже было написано имя Омар Ахсанулла, и по его виду она догадалась, что он из Бангладеш. Туалет был относительно небольшим и состоял из шести кабинок, ряда писсуаров, четырёх раковин и запирающейся кладовки.

Она кивнула мужчине, вышла и связалась по рации с Дольфом в комнате охраны. Она хотела, чтобы он наблюдал за ней, пока она идёт по коридору, чтобы точно увидеть момент, когда она исчезнет из поля зрения камер. Камеры обнаружили слепую зону примерно в пятнадцать метров по обе стороны от входа.

Хотя они не могли наблюдать за входом в туалет, она поняла, что они могли бы просмотреть пленку с двух ближайших камер и получить все, что им было нужно: любой, кто направлялся в мужской туалет, имел бы

пройти под ними. Дольф сказал, что попытается проверить её теорию, просмотрев плёнку этих двух камер с 12:30 до 14:00, чтобы увидеть, появился ли там Рахе.

Вид уборщиков напомнил ей, что, когда мужчины обменивались одеждой и вещами, в туалете, должно быть, дежурил мужчина. Она вернулась. Уборщик объяснил, что у них две смены: одна начинается в 5:30 утра и заканчивается в 14:30, а другая – в 23:30. Можно было работать и в две смены, а тем, у кого дома много родственников, часто требовались дополнительные деньги. Когда он говорил, она вдруг увидела в его глазах тяготы и усталость и отметила, что, должно быть, жизнь у него тяжёлая.

Он перестал протирать зеркало и ответил, что да, это утомительно, но он на Западе, и его дети получат хорошее образование. Ему повезло. Он помолчал, а затем сказал ей, что если он и выглядел сегодня слишком грустным, то лишь потому, что его друг, земляк из Бангладеш, погиб в пожаре. Его жена, двое детей и мать тоже погибли. Херрик вспомнил, как накануне услышал о пожаре в Хестоне по радио. Его расследуют как преступление на почве ненависти. Она выразила своё сожаление.

Мужчина рассеянно продолжал говорить о своем друге, а затем, немного погодя, упомянул, что тот тоже работал уборщиком в аэропорту Хитроу.

В день