Кукуют кукушки - Юрий Олиферович Збанацкий

о стекло. Спустя минуту немного успокоилась. Харитон, поверив в магическую силу воды, и сам утешился, даже почувствовал уверенность, что научился обходиться с людьми, попавшими в беду. Ляна кулачком вытирала глаза.

— Лучше бы я никуда не ездила… — всхлипнула она горестно. — Это дедушка по мне горевал…

Харитон на это ничего не возразил, но засомневался — не мог дедушка Андрей умереть от переживаний, вызванных разлукой с Ляной.

Вскоре, уже совсем придя в себя, Ляна вздохнула:

— Я никогда не забуду нашего дедушку…

Потом, взглянув на Харитона, заявила торжественно:

— И тебя, Харитон, никому в обиду не дам! Я тебе заменю дедушку во всем, во всем… Хочешь?

Харитон и против этого возражать не стал.

IX

Ляна принадлежала к тем людям, у которых слова не расходятся с делом. Харитон почувствовал это, еще когда гостила она в Боровом, а сейчас окончательно убедился в этом. Она сразу же занялась устройством братишки.

— Ты будешь жить в моей комнате, — заявила она.

— А как же ты?

— Найдется место. Переселюсь наверх, там такая комнатка…

— А я в ней уже поселился.

Ляна проверила истинность сказанного. Харитон на самом деле устроился неплохо, даже, можно сказать, хорошо. Каждый его ровесник — подросткам всегда нравится жить самостоятельно — мог ему позавидовать. Ляне эта комнатка тоже была по душе, и она, пользуясь тем, что должна проявить гостеприимство по отношению к Харитону, начала было отстаивать право жить наверху.

Дело перешло в конфликт, который разрешили только родители, вернувшиеся одновременно с работы. По дороге они долго советовались, как повести речь с Ляной о смерти дедушки, но так ни до чего и не договорились.

Ляна встретила их упреком:

— Эх вы, дипломаты! Думаете, я сама не узнаю того, что от меня столь тщательно скрывают! Похоронили дедушку, а Ляне ни слова. Очень хорошо…

Родители переглянулись, бросив осуждающий взгляд на Харитона.

— Не коситесь на Харитона. Он не лучше вас, тоже морочил мне голову. Если бы не газета, то от такой родни правды не дождешься.

Недовольство поведением родителей приглушило печаль по деду, и Ляна, быстро успокоившись, бросилась к маме, принялась ее целовать, затем к отцу. Чмокнула его в щеку, пробормотав:

— У, колючий, хуже ежа!

Сообщила, что поселится наверху, потому что в ее комнате должен жить гость. Клавдия Макаровна развела руками, взглянула на мужа.

— По-моему, Харитон там облюбовал место?

Харитон несмело вступился за собственные права:

— Мне там удобно. А Ляна — девочка…

Тогда Вадим Андреевич повел себя по-директорски:

— Вот что, Ляна, не выдумывай лишнего. Я тебя знаю — наверху ей захотелось. А если мыши?

У Ляны побежали мурашки по коже, она даже содрогнулась — бр-р!.. — но отступила не сразу.

— В таком случае, давай, директор, деньги. Наличными.

— Это зачем же?

— На телефонизацию.

С минуту стояло молчание. Родители переглянулись, а Харитон хмыкнул.

— Какую еще телефонизацию?

— Необходимо наверх провести телефон. Иначе как же будить Харитона?

Вадим Андреевич, улыбаясь, прищурился.

— Что верно, то верно, — согласился он. — Без телефона нельзя. Хорошо, пришлю мастера. Пусть протянет провод и поставит одну из «коробок», что столпились у меня на столе, а то их слишком много.

Ляна категорически возразила:

— Никакого специального телефона! Я куплю игрушечный — не смотри с недоверием, есть такой телефон, — проведем наверх и будем в случае надобности переговариваться. Ты, Харитон, не возражаешь?

Харитону было все равно.

— Ну вот, он согласен. Считаем вопрос решенным.

На следующий день жилищный и телефонный вопросы в доме директора были успешно решены. Ляна с Харитоном побывали в магазине, купили игрушечный телефон, очень похожий на настоящий. Один аппарат установили в комнате Ляны, другой — у Харитона, соединили их проводом в эластичной оболочке, подключили к батарейке и начали первый разговор.

— Алло, алло, вы меня слышите? — спрашивала Ляна.

Харитон слышал хорошо.

— Да, да, я вас слышу. Слушаю вас.

— Вы Харитон Колумбас?

— Он самый, что подтверждается метрикой и табелем.

— С вами говорит ваша сестра и патронесса Ульяна Громовая, но вы меня можете называть просто Ляночка. Возражений нет?

Возражений не было.

На этом разговор не закончился. Если у Харитона слов не находилось, то неисчерпаемый запас их был у Ляны, а поскольку игра в телефон ей поначалу очень понравилась, то и продолжалась не менее часа. Словом, если бы эта телефонная линия соединяла еще и другие точки, то дело могло бы закончиться неприятностями. А так, наговорившись вдоволь, Ляна велела Харитону Колумбасу спускаться вниз, где его минут через десять будет поджидать яичница или горячие сосиски.

Во время еды Ляна впервые за время их знакомства осторожно поинтересовалась успехами Харитона в школе. Харитон, скромно опустив глаза, честно признался, что он звезд с неба не хватает, но и с тройками тоже не знается.

— А какой твой любимый предмет? — допытывалась Ляна.

— Да так, чтобы какой-нибудь особенно… Чтобы слишком мне нравился… вроде все одинаково.

— А какой дается труднее?

Тут уж Харитону раздумывать не пришлось. Вздохнув, он признался:

— Английский замучил… навыдумывают…

Ляна даже запрыгала на стуле. Казалось, что ничего радостнее она никогда не слышала.

— Сэр! Да я ведь английский назубок знаю! Меня абсолютной чемпионкой зовут в классе. Это очень хорошо, что ты отстаешь с инглиш. Теперь я за тебя возьмусь. Ты у меня станешь настоящим спикером.

Харитона подобное обещание не очень обрадовало. Он уже успел убедиться — опека Ляны нелегка. Попытался выторговать право заниматься английским в учебном году, но Ляна и слышать не захотела. Лопотала что-то по-английски, да так быстро, красиво, что ни в Бузиновской, ни в Боровской школах даже учителя так не умели. Харитону от этого радости было мало. Он уже видел, что влип. Пришлось сразу же садиться к столу, браться за книжку, доказывать, что в английском он разбирается не лучше, чем в каком-то другом языке, к примеру французском или немецком.

— Ужас! — вытаращила глаза Ляна. — И чему вас там учат? И как учат?

Харитон виновато опустил голову, стыдился на свет белый смотреть, убедившись, что он и впрямь страшный должник перед обществом, безнадежно отставший в знании того языка, который ему был нужен так же, как игрушечный телефон или опека сестренки.

Только и радовало, что Ляна не принадлежала к категории очень усидчивых девчонок. Помуштровав с часок Харитона, заставив его выучить несколько слов, а главное, добившись их четкого произношения, отправила его наверх.

Не успел он отдышаться и плюхнуться на кушетку, как мягко дзинькнул телефон.

— Я слушаю.

— Мистер Колумбас?

— Я-а…

— Хау ду ю ду, мистер Колумбас?

— Гав-гав…

Ляна лопотала по-английски, и сердилась, и выговаривала «мистеру», а Харитон безнадежно молчал,