Кукуют кукушки - Юрий Олиферович Збанацкий

Черпак воровато покосился по сторонам, видно, не хотел еще кого-нибудь повстречать.

— Извините, спешу, уже время раздувать кузнечное кадило. До свидания, Андрей Иванович!

— Будь здоров, раздувай… — иронически попрощался он с Черпаком.

Расстались, недовольные друг другом.

Пройдя немного, Марко вдруг что-то вспомнил, а может, хотел смягчить впечатление от встречи, обернулся и крикнул учителю:

— А Десна вскрылась! Ломает, крушит…

Андрей Иванович на это ничего не ответил. Подумал только: река вскрылась, значит, пришла настоящая весна, теперь и природа и люди заживут по-иному, забот прибавится. И вдруг заныло под сердцем, какая-то непонятная тревога защемила в груди, всего охватило смутное беспокойство, а отчего, никак не мог понять. Значит, Десна вскрылась. Он хотел было спросить у Марко, когда точно взломало лед, обернулся, но того и след простыл. Андрей Иванович подумал, что река вскрылась скорее всего на рассвете, потому что, если б это произошло с вечера, Галинка возвратилась бы назад.

Теперь Андрей Иванович каждое утро ходил за село, бродил по окрестностям, вслушивался в курлыканье журавлей, наслаждался кигиканьем чаек — жалобные крики этих чубатых птиц особенно волновали и радовали его. Луга оживали на глазах. На пригорках зеленела трава, щавель выпускал листочки-лопаточки, на болотах буйно цвел желтоцвет, по берегам озер лезли вверх лезвия камыша и аира. Пение птиц, кряканье, посвист и стенания раздавались повсюду. Луга превратились в птичьи базары, не умолкавшие с утра до позднего вечера.

Любил Андрей Иванович природу. С детства любил.

Еще с тех пор, когда отец начал брать его с собой на озера и старательно открывал перед сыном тайны живого мира. И про рыбу рассказывал — как она живет в воде, вел беседы о птицах и зверях, их особенностях и повадках; о травах и деревьях говорил, будто о живых существах. Любовь к природе и определила дальнейший жизненный путь Андрея: в техникуме, а затем и в институте он изучал естественные науки, агрономию, преподавал естествознание и химию в школе.

Жил Андрей Иванович в просторном домике, обнесенном зеленым штакетником. Усадьба была разделена пополам: на одной половине шумел сад, на другой, большей, разместился живой уголок, или, как его называли в Боровом, школьный зоопарк.

Живой уголок был творением Андрея Ивановича. Началось все с того, что учитель с учениками стали подбирать раненых птиц и зверят и селить их в специально построенные вольеры. Ну, а потом не только подранков, но выпавших из гнезда птенцов и даже детенышей разных зверюшек тащили дети и взрослые на учительский двор. Так и получилось, что в больших и малых вольерах поселились и птицы, и звери, и земноводные, и грызуны.

Живой уголок сохранился и после того, как Андрей Иванович вышел на пенсию. Именно сюда и вели ребята из Борового случайно найденного ими покалеченного лосенка.

Андрей Иванович повстречался с ними сразу же за селом. Увидев старого учителя, школьники закричали, замахали фуражками. Он неторопливо направился к ним, догадываясь, что зовут не зря. Подойдя вплотную, увидел на песке обессилевшего лосенка. Путешественники наперебой рассказывали, а Андрей Иванович тщательно, как настоящий ветеринар, осматривал больное животное. Отметил: лосенок здоров, только нога его измучила, и, если ее не высвободить из железных клещей, малыш погибнет. Велел ребятам сбегать в кузню и позвать кузнеца с инструментом.

— Его счастье, что мы нашли, а то погиб бы, — в который уже раз повторяли школьники.

Лосенок и впрямь был еле живой. Он так ослаб, что ежеминутно останавливался, и мальчишки подталкивали его сзади, помогая передвигаться. Возле села он упал.

Помощь не заставила себя ждать. Вернулся посланец, а с ним и Марко Черпак. Следом бежала толпа любопытных — в Боровом такое диво, как лось, появилось впервые…

Андрей Иванович безошибочно угадал, что кузнеца привело сюда не желание как можно скорее помочь животному, а чисто охотничье любопытство. Осмотрев малыша, Марко прищелкнул языком, прищурил глаза:

— Вот это дичь!

Тесным кружком обступили любопытные лосенка, а он припал головой к земле, настороженно следил за людьми, иногда закрывая глаза то ли от испуга, то ли от боли.

Андрей Иванович командовал, советовал, как снять капкан, а Черпак — нужно отдать ему справедливость — мастерски выполнил операцию. Разъединил клещами ржавую скобу, перекусил кусачками тонкую стальную пружину, и капкан ослаб, мог бы даже совсем упасть, если бы не слишком глубоко впился в туловище. Пришлось применить силу. Лосенок от боли дергался, а когда наконец высвободился, то сразу встал на ноги. Рана кровоточила. Кто-то предложил свой платок, разорвали на куски чей-то мешок и бережно придерживали малыша, пока Андрей Иванович бинтовал ему ногу.

Кузнец Черпак словно бы ласково дотронулся ладонью до спины лосенка. Взгляд его хитрых желтоватых глаз, глубоко спрятанных за припухшими веками, выразил разочарование. Андрей Иванович быстро сообразил, что означало это прикосновение. Саркастически прищурив глаза, посмотрел на Марка:

— Что?

Марк понял, что учителю ясны его мысли, и не стал маскироваться.

— Мяса с него… Одни мослы!

Черпак медленно отошел, собрал инструмент, окликнул подручных, сказав, что в кузне работа не ждет, и тяжело зашагал по песку. У него пропал всякий интерес к животному.

Ребята с Андреем Ивановичем повели лосенка в веселый, плотно заселенный школьный зоопарк. Сначала лосенок шел неохотно, но потом стал смелее наступать на поврежденную ногу, и вскоре шумная толпа ступила на сельскую улицу. Из хат выходили люди, бежала детвора — все уже знали о находке, всем хотелось взглянуть на лесное чудо, которое будет теперь украшением живого уголка.

Среди жителей оказался и приезжий из района. Он, правда, был из местных: тут родился, учился в здешней школе, а уж потом перебрался в райцентр. Андрей Иванович его знал, позабыл только, кем тот работает. Поздоровавшись с учителем, гость спросил:

— Простите, Андрей Иванович, я к вам по делу. Давно у вас была Галина Колумбас?

Старого учителя будто током ударило в сердце. Взглянул вопросительно.

— Я следователь, Андрей Иванович…

— Следователь? — машинально переспросил учитель, тут же вспомнив, что его бывший ученик действительно учился на юридическом факультете.

— Она бесследно исчезла. Мне поручено вести следствие.

Андрей Иванович забыл о лосенке, о живом уголке, обо всех и обо всем. Молча поплелся к своему дому. Он мгновенно понял, что случилось страшное, что еще один безжалостный удар обрушился на его голову.

VII

Харитону начинала нравиться самостоятельная жизнь. Днем — школа, а после занятий — лесная сторожка. В лесу было чудесно: пение птиц, аромат, солнце. Тетка Тонька встречала радостно, никогда раньше она не бывала такой приветливой. Спросит только,