Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

говорить. Малыш уже открутил клемму, как вдруг кто-то постучал. Он заметался по комнате с клеммой в руке. Надо было снять у Любаши с глаз салфетку и поставить на место клемму. Салфетку он снял, а клемма потерялась. Стук повторился. Любаша проснулась и улыбаясь села на постели.

— Можно! — крикнул Малыш, разыскивая злополучную клемму.

В комнату вошел капитан Игнатенко.

— Здравствуй, Малыш, папа дома?

— Батя в порт ушел, — солидно ответил Малыш.

— Нельзя, нельзя, девочка! — вдруг вскрикнул капитан. Он подбежал к Любаше и, схватив ее на руки, пальцами придавил обе щечки. Любаша с сожалением выплюнула клемму.

— Нашлась! — обрадовался Малыш. — Сейчас привинчу.

— Зачем ты ей дал этим играть? Она могла проглотить. Ты большой мальчик, должен понимать, — укоризненно сказал Игнатенко.

— Она сама забрала и сама кушала, — оправдывался Малыш.

— Но ведь ты бы клемму не стал кушать, — заметил капитан.

— Нет, Витька не позволил бы!

Игнатенко рассмеялся и усадил Любашу в кровать. В это время пришел Николай Степанович.

— Это вы меня сюда вызвали, Алексей Петрович? — спросил он удивленно.

— Нет, не вызывал. Я зашел на участок, мне сказали, что вы отдыхаете, и я решил зайти к вам, — ответил капитан.

— А я был в портовом комитете комсомола. Пока всех бездомных ребят в детдом устраиваем, а школа юнг откроется — тех, кто постарше, туда возьмем.

— Ну, вот и хорошо.

— Хорошо-то оно хорошо. Да есть тут один такой герой — Славка. Бегает от нас. Вот и делай с ним, что хочешь. Я уже сынишке сказал, пусть поговорит.

— Это верно. Ребята всегда находят общий язык.

— Не нашли. Не захотел Славка разговаривать. Держится так, что к нему ни на какой козе не подъедешь.

— Какой он из себя, герой этот? — спросил Алексей Петрович.

— Чернявый, высокий такой.

— На цыганенка похож?

— Похож.

— Знаю я его. Бросательный конец у меня матрос в воду уронил. Так этот цыганенок в море прыгнул и вытащил. Я его еще тогда заприметил. Вы разрешите? — спросил Алексей Петрович, коснувшись крючка кителя. В комнате было жарко.

Усевшись против капитана, Николай Степанович продолжал.

— Жили ребята в холодильнике. Его только в будущем году восстановим. А пока суд да дело, решили в свободное время развалины эти убрать… Одного из этих мальчишек — есть такой Семен, приятель моего сына, — его пока к себе возьму. Сегодня с женой надо будет поговорить. Знаете, где трое, там и четвертому место найдется…

Алексей Петрович некоторое время молча, смотрел в окно. По улице громыхали машины, груженные большими красными трубами. Их только утром сгружали в порту.

— Ну, что ж, Николай Степанович, я могу вот что предложить. Пока школу юнг откроем, возьмем мы к себе этого цыганенка Славу. Выучим. Матросом или мотористом сделаем.

— Школа юнг вот-вот откроется, ремесленные училища…

— Это все хорошо. Но будут и такие ребята, что сразу не захотят учиться. По себе знаю.

— Хорошее дело сделаете, если Славу учеником возьмете, — согласился Николай Степанович.

Они помолчали.

— А зачем меня домой так срочно вызвали, вы не знаете? — в раздумье спросил Николай Степанович.

— Уже не надо было приходить, — глубокомысленно сообщил Малыш, который как будто и не прислушивался к разговору старших.

— А что случилось? Иди-ка, Малыш, сюда, расскажи, что ты знаешь? — спросил Николай Степанович.

Сын полез к нему на колени, но, увидев это, Любаша подняла визг, протягивая к отцу руки. Николай Степанович взял и ее, посадив дочурку на одно колено, сына на другое.

— Так что же тут было? — снова спросил он Малыша.

— Витька из газа кристалл делал, — ответил тот. — А дедушка-сапожник кашлял и чихал, и плитку выключил.

— Понятно. Опять техника.

— Да, кристалл, — обрадованно сообщил Малыш.

В это время вернулась Мария Ивановна и увела детей.

— Так вот, Николай Степанович, — с некоторой торжественностью сказал капитан. — Я дал согласие доставить на «Труженике моря» ваш кран в Одессу.

Николай Степанович поднялся и, подойдя к Игнатенко, крепко пожал ему руку.

— Привык я к нему, скучаю! Тут все маленькие, а мой великан — загляденье, — сказал он.

— Вот и зашел посоветоваться, подумать, как лучше его установить на палубе, как крепить…

Капитан не докончил. Резкий порыв ветра распахнул окна, двери, где-то на втором этаже зазвенели стекла. Игнатенко торопливо встал.

— Я пойду, Николай Степанович, не нравится мне погода, надо на судно. Концы дополнительные подать.

В комнату вошла взволнованная Мария Ивановна.

— Коля! А Витька с ребятами в Дофиновку уехал! — сказала она. — А вдруг они на этой самой «Чайке» сейчас в море. Беды бы не случилось…

Николай Степанович взял фуражку и проговорил, обращаясь к капитану:

— Я пойду с вами, Алексей Петрович.

Когда они вышли на улицу, второй порыв ветра рванул крышу, пригнул к земле ветви акации и, повалив щит с объявлениями, поволок его по тротуару.

Глава десятая

Очутившись в воде, Витя сделал несколько взмахов руками и открыл глаза. Вокруг зеленая, пузырчатая вода. Сбоку у самой поверхности видна «Афродита», около нее Семен. Но где Оля? Где Миша? Он совсем не умеет плавать. Скорее найти, вытащить. Он где-то рядом. Витя нырнул, набрал побольше воздуха и снова скрылся под водой. Под водой легче плыть… Нет, Миши не видно…

Витя снова вынырнул. Водяные горы все заслоняют, много не увидишь. Вон на зеленом бугре поднялось ребристое днище шлюпки. Рядом с ним голова Оли.

— Миша, Миша! — кричит она. — Ищите Мишу!

Опять исчезли и Оля, и шлюпка — Витю накрыла волна. Он нырнул под нее, высматривая Мишу. И вдруг увидел, что сбоку вода уж слишком кипит и пенится. Ну, конечно, он там. Скорее, скорее! Только бы он продержался, не захлебнулся.

Витя поплыл быстрее. Вынырнув, он увидел Мишу, отчаянно бившегося в волнах.

— Оля! Оля! — вскрикнул Миша, глотая воду. Он скрывался под водой и снова появлялся.

— Иду-у! — ответил Витя. — Держись!

Миша, боясь зыби, повернулся к ней спиной, и она накрывала его, кружила, душила.

— Оля! — крикнул он, протягивая к Вите руки…

«Если вцепится, оба погибнем…»- промелькнуло в сознании Вити. Все равно — бросать Мишу нельзя… только не опоздать!.. Витя нырнул. Мишка, бедняга, судорожно отталкиваясь руками и ногами, хочет выбраться на поверхность и не может.

Витя подплыл к нему сзади и толкнул наверх.

Миша жадно глотнул воздух и оглянувшись увидел Витю. И страх, и надежда были в его глазах.

— Держись! За плечи держись! — крикнул Витя.

Цепкие руки обхватили его. Хорошо, что около лопаток… плыть не мешает.

— Не царапайся, ты не кошка! Выдыхай воздух под водой и хватай на поверхности! — бодро крикнул он.

Они плыли очень