Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

— Ногами помогай, — приказывал Витя.

Волна подталкивала их вперед, но когда она убегала и они оказывались во впадине, Вите казалось, что их тащит назад. Непонятно — движутся ли они вперед и близко ли «Афродита»?

Миша усердно бил ногами по воде. Он крепко держался за плечи друга и, даже когда их накрывала волна, не испытывал прежнего страха. Он был уверен, что Витя может плыть так еще далеко-далеко, чуть ли не до самого берега.

Так думал Миша, но на самом деле Витя двигался с большим трудом. Он устал, потому что даже одному плыть в такой шторм тяжело, а когда у тебя на спине висит такой груз… Но плыть надо, плыть и делать вид, что все хорошо…

— Где ты, Миша? — услышали они голос Оли.

— Крикни, — сказал Витя, стараясь, чтобы Миша не заметил его учащенного дыхания.

— Оля! Оля! — отозвался Миша, и еще сильнее заработал ногами. И вдруг совсем рядом они увидели Олю, а еще метров за пятнадцать опрокинутую «Афродиту», которая то поднималась, то проваливалась, выделяясь средн черно-серого моря.

— Ребята! — закричала Оля и нырнула под воду им навстречу.

— Хватайся за меня, оставь Витю! — крикнула она брату. То, чего не замечал Миша, сразу увидела Оля — силы Вити на исходе.

Теперь Мише казалось, что и Оля может плыть до самого берега. Она так легко держалась на воде, что он забыл о том, как она несколько минут назад свалилась от усталости на дно шлюпки.

И все же они никак не могли подплыть к шлюпке. Волны точно дразнили их. Вздуваясь, они отталкивали «Афродиту». Семен, повиснув на борту шлюпки, толкал ее навстречу. Обидно было смотреть, как одна и та же волна подгоняла и отбрасывала «Афродиту».

— Ты устала? — крикнул Миша, заметив, что Оля как-то слишком быстро загребает руками. Она не отозвалась. Миша понял, что не так просто и ей, и Вите тащить его на плечах.

Но вот всех троих разом приподняло и швырнуло на борт шлюпки. Миша ухватился за нее. Теперь ему ничего не страшно — он спасен!

Однако первая же волна ударила его головой о ребристую обшивку. Миша пытался удержаться на вытянутых руках, по ие смог и ударился плечом. Снова волна, и снова удар. Миша пытался держаться на некотором расстоянии от шлюпки, напрягая руки. На это сил хватило недолго. Болели пальцы, а коварная «Афродита» так и старалась выскользнуть, увернуться.

— Может, попробуем перевернуть ее, — крикнул Витя, подвинувшись к Оле.

— Нет… тяжелая… Измучаемся. Все равно ничего не выйдет, — Оля прижалась головой к обшивке, чтобы не так больно было от ударов волн. Даже если б удалось перевернуть «Афродиту», как из нее вычерпаешь воду, как удержишь против зыби? Без весел, без руля… Она снова опрокинется.

А волны набегали и набегали. Они наваливались на ребят, потом приподнимали их и ударяли о шлюпку. Так длилось долго, долго, очень долго…

Миша чувствовал, что больше не может держаться, но сказать об этом не смел. Всем одинаково тяжело. Если сказать, Оля захочет помочь, а она измучилась больше их всех… и Сеня, и Витя… Их здесь четверо, все одинаково устали, и никто им не поможет. Все равно все утонут… Все утонут… Сначала он, потом другие… Может быть, Оля и Витя выплывут, им одним нетрудно держаться на воде. Им лучше плыть, чем вот так колотиться о борт шлюпки. Они выплывут, но его, Мишу, конечно, не дотащат до берега. А здесь, около шлюпки, они держатся из-за него — не хотят бросить… А он… он им мешает… Но если он даже скажет: оставьте меня, плывите, они все равно не бросят…

Когда уже руки не смогут держаться, он выпустит борт «Афродиты» и не вскрикнет, чтобы они не услышали… Оля, потом всем расскажет, что Мишка был хороший товарищ и вовсе не трус…

Слезы текли по его лицу.

Вот уже одна рука разжалась, только правая еще кое-как держится, но и она скоро… Как будто во всем теле остались только средний и указательный пальцы. Он не успеет досчитать до десяти, как они разожмутся… Десять раз вдохнуть и выдохнуть воздух, тогда… отпустить.

— Слушай, морская блоха! Я совсем забыл… — вдруг совсем рядом проговорил Семен. Он подобрался вдоль борта к Мише.

— Что забыл? — несмотря на страшную усталость, обрадованно спросил Миша. Вдруг нашлись еще силы держаться.

— На мне длиннющая веревка. Штаны завязаны. Пошли ближе к корме. За скобы уцепимся, на которых руль был. Пошли!

Миша не сразу разобрал, о чем говорил Семен, и силы, которые он считал последними, оказывается, были еще не самыми последними.

Они подобрались к корме. Оля приподняла голову, взглянула на них, но ни о чем не спросила. Видно, крикнуть, спросить не могла.

Семен одной рукой развязывал веревку, другой держался за скобу. Но веревка намокла, а руки слушались плохо. Семен мучился с ней, пробовал разорвать. Наконец, узел развязался…

И вот веревка продета в скобу, Семен обхватил Мишу петлей. Теперь он спасен! И руками может смягчать удары о шлюпку, когда набегает волна.

Мише было совсем легко. Кто бы мог подумать, что обыкновенная бельевая веревка может принести такое счастье. Она держит его. Миша жадно дышал и улыбался. Он увидит солнце… Когда утихнет ветер. Он ведь утихает, стал слабее…

Миша хотел сказать об этом Семену и увидел, что лицо его какое-то желтое и худое. Он очень изменился с тех пор, как они сели в шлюпку. Веселые с желтыми искорками глаза полузакрыты, а голова при каждой волне ударяется о шлюпку. И руки его соскальзывают с обшивки. Он утонет… Его спас, а сам утонет… Стало очень стыдно за свою радость, за то, что принял этот подарок — веревку… Нет, то была не веревка, а сама жизнь у него в руках…

Миша хотел высвободиться из петли, но не смог развязать узла.

— Семен, помоги мне развязаться. Я уже отдохнул. Перевяжись сам, — закричал Миша.

— Не нужно… я еще могу… — ответил Семен, и Миша знал, что он лжет. И вдруг он вспомнил, каким хорошим казался себе, когда утром дал Семену деньги… А вот он… Он совсем просто отдал все…

— Вместе будем… — дрожащими губами проговорил Миша и крепко обнял Семена за шею.

— Не выдержит двоих, не надо, — ответил Семен.

— Выдержит, обязательно!..

Семен не выпускал шлюпки, но держался только одной рукой, другая отдыхала. Миша крепко прижимал его к себе. А он старался держать свою руку так, чтобы