Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

— Воду!

Миша послушно схватил кастрюлю.

Семен и Витя только на несколько секунд потеряли ритм, но прижав плечо к плечу, в такт стали грести, не отворачиваясь и точно не замечая ударов волны.

— Если нам обоим сесть на банку ближе к корме, — прокричал Семен, — и Мише подвинуться тоже назад. Нос поднимется, «Афродите» легче будет подниматься…..

— Нет, нет, — замотала головой Оля. — Волна ударит снизу и опрокинет. Гребите, гребите…

Но надолго ли хватит сил? Лицо Вити бледно от усталости. Семен опять кусает губы, упорно смотрит вниз, где у самых колен перекатывается в шлюпке вода… Долго ли они еще продержатся?… Оля обернулась назад. Нет, волнолом не удалялся, oн все нa том же расстоянии и… если сказать правду… он приблизился…

Еще порыв ветра, еще зеленая круча — и белый, рваный гребень нависает и вдруг опрокидывается на них, придавливает к днищу.

— Воду! — кричит Оля. Но руки и плечи у Миши совсем не слушаются… Да и зачем, все равно море не вычерпаешь. После каждой волны шлюпка наполняется все больше и больше. Кастрюля такая стала тяжелая, что ее и двумя руками не поднять. Лицо мокрое от воды и пота. Голова точно вспухла от ударов воли, от свиста ветра, от того, что весь ты наполнен и пропитан соленой водой… Зачем мучиться, если все бесполезно. Лучше не видеть этого страшного волнолома, не видеть этих камней… И, не выпуская из рук кастрюли, Миша уперся лицом Оле в колени.

— Миша, Миша, ветер утихает! — донесся до него голос сестры. — Мишка, сейчас нас спасут… Дед нас видит с маяка! — Даже Миша чувствует, что Оля лжет. Не стихает ветер! Не может увидеть их дед! За сто метров ничего не видно. Но всей душой он хочет верить… И верит…

— Не хнычь, скоро будем на берегу! — опять кричит Оля, чувствуя, что ее слова как-то по-особенному действуют не только на Мишу. Семен поднял голову и тоже взглянул на нее. — Черпай воду, выберемся! Эй, кто вы, кряквы или альбатросы? Альбатросы в море не тонут!..

И даже теперь, когда Витя и Семен чувствовали, что впереди гибель, слова Оли задели их. Какой мальчишка, родившийся на море, потерпит, чтобы его назвали уткой, а не гордым именем — альбатрос!

Витя с силой налег на весло. И Семен решил, что если очень захотеть, то боли в ладонях можно не замечать. Вот Оля не хочет замечать близкого волнолома. Она не боится! Мальчишек утешает! Нельзя сидеть против нее и думать о растертых в кровь ладонях. Нельзя слышать ее бодрые слова и не представлять себя настоящим, отважным моряком. Сможет ли он тоже стать настоящим… не струсит ли?…

Волна выбила кастрюлю из Мишиных рук. Он ее снова схватил.

Черпая воду, он не рассуждал. Надо только немного продержаться. Раз Оля сказала, что их спасут, значит, и вправду спасут. Никогда он не думал, что вола такая тяжелая… от соли наверное…

— Ребята! Пригнись! — предостерегающе кричит Оля, но в голосе ее нет страха.

— Ребята, зеленая идет! — снова кричит Оля. Ведь они сидят спиной и не видят, когда набегает волна, когда надо пригнуться, когда сделать гребок. Много времени прошло бы, пока их научили бы помогать шлюпке справляться с зыбью, а тут это умение сразу пришло, руки сами знают, когда рвануть на себя тяжелый валек. Не переставая грести, они напрягаются, тесно сдвигают плечи и, когда волна под ними слабеет, несколько секунд отдыхают.

Снова идет на них громадина, изрытая пузырчатой пеной, белыми воронками водоворотов. Вода, точно со страху, отхлынула от ее подножия, уступая дорогу. И в эту темную впадину доверчиво устремляет тупой нос «Афродиты». Оля не может удержать эту толстую дуру. Она покорно наклонилась, готовая принять на себя страшную тяжесть.

— Держись! — Крик Олп покрывает сильный удар. Волна обрушивается на них… Оля задыхается, кажется, что вода разрывает ей легкие, грудь… Два взмаха руками — и она на поверхности. Но нельзя бросить ребят, нельзя выпустить руль…

«Афродита» выбралась, полная воды.

— Весло! — вскрикнул Семен. Оля, увидев в его руках валек, поняла, что случилось. На гребне волны танцевала вторая половина весла. И как тогда, когда она увидела облако, переглянулась с Витей: что теперь будет?!

«Афродита» была у южной оконечности камней. Если бы не весло, они как-нибудь еще продержались, их отнесло бы еще южнее, и волнолом остался бы сбоку. Но теперь ветер погнал «Афродиту» прямо на камни.

Витя одним веслом пытался удерживать шлюпку, но это было бесполезно… Их несло к двум огромным камням, дальше других выдававшимся в море. Камни рассекали волну пополам, и она взрывалась двумя белыми фонтанами…

— Оля! Мы ведь убьемся, — вдруг отчаянно вскрикнул Миша, поняв, что помощь, если даже и придет, то придет слишком поздно. — Оля, ну сделай же что-нибудь!

Эти слова хлестнули ее. Чего ждать? Впереди смерть… Не сдаваться…

— Весло! — крикнула Оля.

Витя, еще не зная, для чего оно понадобилось, вытащил весло из уключины и передал ей. Оля вынула руль и, став на корме, начала грести веслом влево, вправо, снова влево и опять вправо. «Афродита» клонилась то в одну, то в другую сторону, но волнолом теперь приближался медленней. Витя, обхватив обеими руками Олю, с трудом удерживал ее. Семен перешагнул через Мишу и пытался поддержать Олю с другой стороны. Волна каждую минуту могла ее смыть.

«Афродита» еще больше осела на корму, нос ее поворачивался то в одну, то в другую сторону. Ее швыряло и бросало с волны на волну. Каким-то чудом она не опрокидывалась; и еще большим чудом было, что Оля удерживалась на ногах…

— Миша, на нос! — не оборачиваясь и не выпуская весла, крикнула Оля. Миша на животе переполз через банку[13]. Ему не хотелось далеко отползать от ребят, по ослушаться он не смел. До половины забравшись под банку, он черпал воду. Казалось, ничто не могло его теперь разлучить с этой кастрюлей. Он держался за нее так, точно в ней было все его спасение.

Оля напряженно смотрела на пенную полосу волнолома. Шлюпка билась почти на одном месте. Слишком велика зыбь, резок ветер и тяжела «Афродита». Еще минут десять, не больше, сможет Оля удерживать ее, а потом случится то, что должно было случиться несколько минут назад… Надо сейчас, пока есть еще немного сил, решиться.

— Если что… хватай Мишку, — сказала Оля, наклонившись к Вите. — Он плавать совсем не умеет… Надо рискнуть… а так все равно…

Витя кивнул.

— Давай, Ольга…