Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну - Ван Ши-фу

Чжан (говорит). Эй, слуга! Возьми деньги за постой и оседлай коня! (Поет.)

Заключительная ария

На мотив «Утки-неразлучницы».

На длинные нити на ивах взглянув,

    страдает сильней человек.

Похоже на плач приглушенный, далекий

    журчанье негромкое рек.

         Склонилась луна, и светильник бледнеет —

         Они не погасли, но свет их поблек.

         Со старой тоскою сплетясь воедино,

         Волною нахлынула новая грусть.

         Тоска расставанья, разлуки печаль, —

         Словами нельзя рассказать,

  чем ныне наполнена грудь.

         Я муки поведаю только письму,

         О тяжких же мыслях моих бесконечных

  сказать не могу никому.

Все уходят.

Хор (поет).

Заключение на мотив «Стрекочет кузнечик».

         Чуть явился в столицу, —

  вмиг добился чиновничьей должности он,

         Только сотнями гор

  и десятками рек с милой был разделен.

В ЭТОЙ ЧАСТИ ГОВОРИТСЯ:

         Как ловко свадьбу

     Хун-нян устроила влюбленным,

         Как мать Ин-ин

     узнала о любовных шашнях.

ПОЛНОЕ НАЗВАНИЕ ЭТОЙ ЧАСТИ:

         Как горьким было

     в беседке «Жизнь и смерть» вино,

         Как об Ин-ин

     в харчевне сон приснился страшный.

Конец четвертой части

Часть пятая

Как Чжан Цзюнь-жуй стал счастлив, сочетавшись с милой

Сецзы

Чжан (входит вместе с Цинь-туном, говорит). С тех пор как я поздней осенью расстался с барышней, пролетело уже полгода. Благодаря покровительству предков я на первом же экзамене получил степень, и мое имя стоит первым в списке первых кандидатов. Теперь я на постоялом дворе ожидаю указа государя о назначении на должность. Но я боюсь, что барышня будет беспокоиться. Напишу-ка ей письмо и велю Цинь-туну поспешить к семье с уведомлением старой госпоже, что я добился успеха, – пусть ее сердце успокоится. Цинь-тун, иди сюда! Подай мне «четыре драгоценности жилища литератора», я напишу письмо домой, а ты поспеши в Хэчжун. Увидишь барышню – скажи так: хозяин твой боится, что его женушка горюет, и потому прислал письмо, чтобы сообщить ей новости. А потом торопись обратно с ответным письмом. Как быстро пробежали дни и месяцы! (Поет.)

На мотив «Когда наслаждаюсь цветами».

   Встреча – под алым дождем лепестков

       над зеленеющим мхом;

   В час расставания – желтой листвы

       шорох во мраке ночном.

   Ныне я вижу

       сливы весенней расцвет —

   Значит полгода со мной тебя нет.

(Говорит.)

Запомни, что я тебе сказал, Цинь-тун. (Поет.)

   С этим письмом

       ей посылаю привет.

(Уходит.)

Цинь-тун (говорит). Я получил письмо и спешу поскорее увидеть Хэчжун. (Уходит.)

Действие первое

Ин-ин (входит вместе с Хун-нян, говорит). С тех пор как господин Чжан уехал в столицу, прошло уже полгода, но от него нет никаких вестей. Все это время душа у меня не на месте, мне не хочется заниматься собой. Стан мой похудел так, что юбка еле держится. Как я терзаюсь! (Поет.)

На мотив «Собрались мудрые гости».

    Очи мои

        не могут увидеть его,

    Все же из сердца

        думы о нем не прогнать.

    Сердце успеет едва

        думы оставить о нем,

    Тотчас в бровях они видны опять.

    Только забуду о нем —

        тотчас обратно тоска прилетела.

    Тяжкие мысли о нем —

        нет им исхода и нет им предела.

    Он отправлялся в столицу —

        брови его, как две горных вершины,

    Сколько страдания в них

        при расставании я разглядела!

    Старой на смену тоске

        новая мчится тоска.

          В старой и новой

              разлуке я с ним далека.

          Старая – словно

              мрачные горы Тайхан,

          Новая – словно

              достигшая неба река.

Хун-нян (говорит). Ты, сестрица, всегда была усердна в рукоделии, пяльцы твои никогда не стояли без дела – что же сегодня у тебя такой утомленный вид? Обычно, если тебе невесело, ты передохнешь – и тебе полегчает, но на этот раз ты так похудела, что просто беда!

Ин-ин (поет).

На мотив «Радость гулять на свободе».

          Хотя я и прежде бывала худа,

          Но прежние беды не стоят вниманья, —

          Такая нагрянула нынче беда.

Хун-нян (говорит). У тебя на сердце печаль, сестрица. Как бы ее рассеять?

Ин-ин (поет).

          Куда мне пойти, где рассеять тревогу?

          Когда в одиночестве я

   на башню взойду и смотрю на дорогу,

          Рукой занавеску жемчужную там

   откину на яшму крюка,

          Но вижу я только одно:

   как горы светлы, как прозрачна река,

          Как дым голубой одевает лесок,

          Как травы увядшие сходятся с небом,

          Как движется на переправе челнок.

(Говорит.)

С тех пор как он уехал, Хун-нян, одежда висит на мне, словно она с чужого плеча.

Хун-нян (говорит). Поистине, сестрица, «тонок твой стан – платье просторно любое».

Ин-ин (поет).

На мотив «Повешена цепь золотая».

  Моя нижняя юбка, как цветами граната,

  От румян со слезами

      украшается ночью узором.

  Я стянула завязки на поясе туго,

  Запахнула одежду,

      от людских укрывая их взоров.

  Оторвались жемчужины от рукавов —

  От струящихся слез

      мой рукав ароматный размок.

  Опечалены брови у девушки-ивы,

  И сама-то я ныне

      худа, словно желтый цветок.

Цинь-тун (входит, говорит). Согласно тому, что сказал мой хозяин, это письмо я должен отдать барышне. Только что на половине хозяйки я видел старую госпожу. Как она была рада! Теперь старая госпожа послала меня к барышне – и вот я у внутренних покоев. (Кашляет.)

Хун-нян (спрашивает). Кто это там снаружи? (Смотрит, видит Цинь-туна, смеется, говорит.) Когда ты приехал? А ведь об этом можно было догадаться!

      Фитиль нагорел

          в светильнике ночью вчера,

      Сороки трещат

          на ветках сегодня с утра.

А моя-то сестрица так убивается! Ты один или старший брат тоже приехал?

Цинь-тун (говорит). Старший брат теперь чиновником стал, а меня послал сюда с письмом.

Хун-нян (говорит). Обожди здесь, я скажу барышне, а потом ты войдешь. (Видит Ин-ин, смеется.)

Ин-ин (говорит). Что случилось с этой девчонкой?

Хун-нян (говорит). Какая радость, какая радость, сестрица! Наш зять стал чиновником!

Ин-ин (говорит). Эта девчонка видит, как я горюю, и нарочно обманывает меня.

Хун-нян (говорит). У дверей стоит Цинь-тун. Он уже видел хозяйку, и она прислала его к тебе, сестрица! От нашего зятя есть письмо!

Ин-ин (говорит). Мне стыдно сознаться, но я все надеялась: придет день, и я смогу приказывать Цинь-туну. Скажи ему, чтобы он вошел.

Цинь-тун видит Ин-ин.

Ин-ин (говорит). Когда ты выехал из столицы, Цинь-тун?

Цинь-тун (говорит). Тому уже больше месяца. Когда я уезжал, старшего брата как раз собирались водить по улицам – верно, палками бить.

Ин-ин (говорит). Этот болван ничего не понял. Ведь первого кандидата зовут показаться народу, и он