Лолита. Сценарий - Владимир Владимирович Набоков

Гумберт. О, с картинками. Кто эти дамы? Стюардессы?

Биэль. Ну, это просто силуэты. Я вырезал их из какого-то статистического отчета. Каждая представляет текущее положение.

Гумберт. Карьеристки, судя по их портфелям.

Биэль. Ага. Обычные карьеристки, должно быть. Мы наклеили их одну за другой вдоль этой пунктирной линии, чтобы продемонстрировать беспорядочное движение вашей жены через проезжую часть.

Гумберт. Вы не указали местоположение пса.

Биэль. О, я указал. Вот он – этот красный треугольник, греческая «Д». А это, конечно, лимузин. В общем, если вы внимательно изучите эту схему, вы поймете, что столкновение произошло целиком и полностью по ее вине.

Гумберт. «Она» – это вот эти повторяющиеся силуэты?

Биэль. Да. Этот пешеход. Формально говоря, это была вина пешехода, а не водителя.

Гумберт. Формально. Да, думаю, вы правы. У меня нет возражений.

Биэль (с огромным облегчением). Так, значит, вы полностью меня оправдываете?

Гумберт. Покажите руки.

Биэль. Мои руки?

Гумберт. Да. Пальцы и ладони.

Биэль. Это пятно от красных чернил на кончике пальца.

Гумберт. На этом плоском кончике пальца. Спасибо, мистер Биэль. Я только хотел коснуться звена – вот этой застежки – в цепи событий. Несколько более осязаемой, чем эти ваши силуэты.

Биэль (бросает последний взгляд на схему, перед тем как ее свернуть). Да, я знаю. Мне следовало поискать фигуры в профиль – как те, что изображают бегущих людей. Вроде, знаете, тех символов играющих детей, что вешают перед школами, что-нибудь такое. Что ж, приятно было поговорить с вами. То есть приятно, что вы оказались таким доброжелательным. Моя маленькая Мэри присоединяется к нашим с женой пожеланиям Лолите —

Гумберт. Ее нет. Она в летнем лагере.

Биэль. Похороны сегодня после полудня, не так ли?

Гумберт. Она не будет на них присутствовать. Она ушла с группой других детей в горы, и с ней невозможно связаться.

Биэль. О, мне так жаль. Послушайте, мистер Гумберт. Может быть, я мог бы —

Гумберт. Вы ничего не можете сделать. Завтра я заберу ее и отвезу подальше от всего этого.

Биэль. Нет, нет. Я имел в виду – вы были так добры ко мне – и я хотел сказать только, что, может быть, вы позволите мне оплатить похоронные расходы. Ну хорошо, а теперь мне пора.

Гумберт. Да. Спасибо. Возьмите расходы на себя.

Биэль. Простите?

Гумберт. Я сказал – да. Я принимаю ваше предложение.

Биэль. Вы принимаете?

Гумберт. Да.

Биэль. Вы хотите, чтобы я оплатил счет?

Гумберт. Ну да, вы же сами сказали.

Биэль. Понимаю. Конечно. Мне нужно будет обсудить это с мистером Мак-Фатумом. Мы сообщим вам.

Гумберт. Не забудьте свою прелестную диаграмму.

Биэль уходит.

[… ]

Кабинет директора Бердслейской школы.

Секретарша впускает Гумберта.

Гумберт. Не знаете, отчего директор школы желает меня видеть?

Секретарша. Не знаю. Располагайтесь. Мисс Пратт скоро придет.

Гумберт (с беспокойством). Это приглашение довольно неожиданно. Долорес себя плохо вела? Какая-нибудь проделка? Нет?

Секретарша. О, мы все высокого мнения о вашей Долли. А вот и мисс Пратт.

Грузная пожилая женщина с гладко зачесанными волосами и несколько гиппопотамьими формами жмет Гумберту руку.

Секретарша выходит.

Мисс Пратт. Благодарю вас, что нашли время заглянуть, мистер Гейз – то есть мистер Гум.

Гумберт (прочищает горло). Гумберт.

Пратт. Садитесь, садитесь. Сигарету? Хочу с вами немного поболтать. Для начала позвольте мне…

(закуривает)

Позвольте разъяснить наш общий подход.

[… ]*[80]

Пратт. [… ] В конце учебного года наша школа поставит небольшую пьесу. Мы все задействованы в репетициях. Она называется «Заохоченный Чаровник», и ее написал мой давний друг мистер Клэр Куильти. Вы, должно быть, знаете – человек, получивший в прошлом году Полтергейстеровскую премию[81].

Гумберт. Мне кажется, меня с ним однажды познакомили в кампусе.

Пратт. Приятный человек и привлекательный мужчина.

Гумберт. Боюсь, я не обратил на него особого внимания. Толстяк-коротышка?

Пратт. Что вы, нет! Статный, элегантный джентльмен. Думаю, так выглядели некоторые из тех похабных поэтов елизаветинской поры. Я с ним обедаю сегодня. Прошлым вечером он выступил с лекцией «Любовь в искусстве»… Или, может быть, «Любовь к искусству»? Не важно. Но это было божественно. Он не позволил себе ни единого сухого академического замечания и заставлял студентов кататься по полу от смеха. Эта его пьеса – вроде детской классики, и мы хотим, чтобы ваша Долли сыграла в ней роль.

Гумберт. Она такая стеснительная, такая ранимая.

Пратт. Слова «стеснительность» и «ранимость» практически лишены смысла с точки зрения современной психиатрии. Если ваш ребенок настолько робок, как вы утверждаете, что не может участвовать в школьной пьесе, это значит, что у нее какой-то психический блок и ей надлежит немедленно обратиться к нашему доктору Катлеру[82].

Гумберт. К доктору? О нет. Только не это. Я противник психоанализа. Доктор не имеет морального права принуждать пациента открывать ему душу.

Пратт. Да или нет, дорогой мистер Гумберт?

Гумберт. Не знаю… В конце концов, я могу ошибаться, и она сможет играть в спектакле.

Пратт. Вот так-то лучше.

Секретарша (открывая дверь). Мисс Пратт, мистер Куильти и мисс Дамор-Блок ждут вас внизу.

Пратт. Славно. Иду. Что ж, было приятно поболтать с вами, мистер Гейзерт.

Школьный двор. Секретарша идет к Куильти и Вивиан Дамор-Блок, а Гумберт уходит по другой дорожке. Вивиан игриво покачивается на качелях. Скучающий Куильти совершенно неподвижно висит на одной руке на высокой перекладине, в гротескной обезьяньей позе, в двух дюймах от земли.

Секретарша. Она уже спускается.

Вивиан (указывая подбородком на удаляющегося Гумберта). Кажется, мы его знаем.

Секретарша. Отец одной нашей девочки – Долорес Гейз, Лолиты.

Куильти (с готовностью соскакивает на землю и поправляет одежду). Не слыхал.

Секретарша. Лолита – необыкновенно очаровательная и не слишком счастливая девочка.

Куильти. Нет-с. Не знаю такой девчонки.

Вивиан взглядывает на него с блеском озорного изумления в глазах.

3*[83]

[Разговор Куильти

с двумя студентками на кампусе, акт III]

Куильти. Я должен ответить: «Дромки».

Коротышка (игриво). Или «Нимфетки» с новым фильтром.

Куильти. Ха-ха, вот это теплее. По правде сказать, я курю только сигареты очень редкой испанской марки. Ступайте, а я через минуту нагоню вас.

Две девушки уходят. Куильти обходит кипарис и приближается к Лолите, которая в том же положении, что и раньше.

Куильти. Привет, Лолита.

Она отвечает довольной, слабой улыбкой. Он останавливается рядом с