Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде

Д и л а н я н. Сущая правда!

Н а ч а л ь н и к. Вот видишь, и родной брат товарища Диланяна того же мнения.

П е р в ы й  с т р о и т е л ь. Тебе поручение: с бухгалтерией перелистайте все решения, постановления. Составьте проект дополнительных затрат!

Т р е т и й  с т р о и т е л ь. Да, конечно, зачем дорожить деньгами!

Н а ч а л ь н и к. Деньгами надо дорожить. Они государственные! Я не об этом! И имейте в виду — эти десять дней мы будем работать беспрерывно, и никаких дополнительных затрат! Пусть это будет наш подарок тридцатилетию Победы!

Ч е т в е р т ы й  с т р о и т е л ь. И нам тоже… Ведь…

Н а ч а л ь н и к (прерывая его). Ты уж лучше иди за кафелем.

Ч е т в е р т ы й  с т р о и т е л ь. Можно обойтись а местным кафелем.

Н а ч а л ь н и к. Слушайте, когда же вы преодолеете эту вашу психологию? Забудьте же наконец свои бедняцкие повадки, старую жизнь — с подземельками, тондиром… В какое время вы живете! Слава богу, сейчас все есть, все можно достать. Почему же довольствоваться малым, местным? Почему же делать кое-как? Строитель должен быть гордым!

П е р в ы й  с т р о и т е л ь. Ну, сделаем, что успеем. Остальное жители сами…

Н а ч а л ь н и к. Нет, извините! Этот номер тут не пройдет! Человек получает квартиру, и он должен все видеть в готовом виде. Чтоб порадоваться и от всей души поблагодарить родное правительство. А то, что получается? Государство тратит миллионы, дарует людям квартиры, а мы со своей небрежностью, безответственностью портим им настроение, создаем для них тысячи забот. Это, если хотите, антипропаганда, настоящая провокация! Нет, жители этого дома останутся довольными. Я за это ручаюсь!

Диланян кивает ему одобрительно и продолжает делать заметки.

П е р в ы й  с т р о и т е л ь. Это хорошо. Но ведь времени мало, невозможно…

Н а ч а л ь н и к. Дорогой мой, сейчас люди за десять дней долетают до Луны и возвращаются обратно! И вообще, перестаньте дурака валять. На свете нет ничего невозможного! Вот увидите, все намечаемое мы осуществим с лихвой. Только бы захотеть! Я сам день и ночь буду с вами. Сделаю все возможное. А вы меня знаете.

Т р е т и й  с т р о и т е л ь. Да знаем… Но я сегодня видел плохой сон. Боюсь, что…

В т о р о й  с т р о и т е л ь. А я боюсь самого себя…

Н а ч а л ь н и к. Как это?

В т о р о й  с т р о и т е л ь. Руки привыкли к халтуре! Вот вчера починил крышу. Сосед увидел и говорит: «Варпет Сероп, кто это так бессовестно схалтурил?» И у всех так. В крови!

Н а ч а л ь н и к. Да перестаньте! И забудьте все это. Весь мир перевернулся, а ты о своих привычках разглагольствуешь. Подумай только, для кого ты строишь! Ну, баста, поговорили, и все! Пора действовать! Я с товарищем пойду на водонапорную станцию, а оттуда в трест.

Все встают, собираются уходить.

Д и л а н я н. Извините, можно мне несколько слов?

Н а ч а л ь н и к. Может, по дороге?

Д и л а н я н. Нет, хочу, чтоб товарищи тоже слышали… Знаете, преданность делу, предприимчивость, заботливость вашего коллектива просто поразила меня. Признаюсь, у меня было совсем другое представление о нашем строительстве и строителях. Думая, что… Словом, плохо думал о вас. Но вы развеяли мой пессимизм. Спасибо за это. Да, дом наш именно так надо строить. И вы еще раз убедили меня, что возможно так строить. Мы умеем это делать, если хотим!

Н а ч а л ь н и к. Конечно же, умеем! Трудности есть, но можно их одолеть. Да ведь мы строители — народ особый. Слава богу, мир на земле, не на фронте же мы.

Д и л а н я н. Да… Вот и подсказали мне идею. Этот вот дом будет прекрасным подарком ветеранам войны… Ведь мы искали именно такой добротный дом и, представьте, не нашли. Среди сотен новостроек не нашелся хотя бы один без недоделок. А ваш…

Н а ч а л ь н и к. Наш… Так, значит… Но ведь… А мы?

Д и л а н я н. Вам большое спасибо! Я дам указание вашему руководству представить вас и ваш коллектив к правительственной награде. Да, надо поощрять таких, как вы. Думаю, что вы и впредь так будете работать…

Н а ч а л ь н и к. Значит вы — товарищ Диланян?

Д и л а н я н (улыбаясь). У которого, увы, нет брата — один на белом свете…

П е р в ы й  с т р о и т е л ь. Вот как?!

В т о р о й  с т р о и т е л ь. Кто мог подумать?

Т р е т и й  с т р о и т е л ь. Говорил же, что видел плохой сон!

Н а ч а л ь н и к. Но… товарищ Диланян… Нам обещали… Уже почти решено, что…

Д и л а н я н. Что обещали?

Н а ч а л ь н и к. Ну, на днях поставили перед нами условие. Сдать до конца месяца жилой дом, и трест выполнит свой полугодовой план. И тогда дом наш.

Д и л а н я н. То есть, как это ваш?

Н а ч а л ь н и к. Целиком предоставляется нашему коллективу… Всего пятьдесят квартир.

Д и л а н я н. Как-как? (Бьет рукой по голове и хохочет.) Ай да строители! Так вот оно что! Браво! А я… Значит, из-за этого вы стали такими старательными, предприимчивыми, заботливыми? Потому вспомнили о законе, о чести, произносили такие красивые слова? Здорово! Ничего не скажешь!

Н а ч а л ь н и к. Товарищ Диланян, мы так долго ждали…

Д и л а н я н. А другие не ждут? И что им даете?

Н а ч а л ь н и к. Пожалуйста, пожалейте людей, помилуйте. Если бы вы только знали, как постарались, сколько сил потратили, как измучились…

Д и л а н я н (серьезно). Ах, постарались, измучились, говорите? Я вот что скажу: я внимательно слушал вас, даже записал и ровно через десять дней пошлю к вам комиссию, да и сам приеду. Так вот, если обнаружим, что вы уклонились от всего этого хоть в самом малом, пеняйте на себя, будете наказаны по всей строгости закона и станете героями фельетона. К вашему сведению, я дорожу своими словами!

П е р в ы й  с т р о и т е л ь. Но ведь жаль все это…

Эпизод пятый

Водокачка в ущелье. Слышен ровный гул и шум реки. Появляется  Д и л а н я н. Он присаживается на камень, платком вытирает с лица пот.

Д и л а н я н. Много сидишь, мало двигаешься, товарищ Диланян. Потому и задыхаешься. А раньше, помнишь, бегом проскочил бы…

Появляются  ч е л о в е к  с о  ш р а м о м  и  д в о е  р а б о ч и х. Они не замечают Диланяна.

Ч е л о в е к  с о  ш р а м о м. Вы зря стараетесь. Сказал — не пущу!

П е р в ы й  р а б о ч и й. Да ведь твой же начальник велел до вечера взорвать исток этого родника и готовить для бетонирования…

Ч е л о в е к  с о  ш р а м о м. Я сказал, и все!

В т о р о й  р а б о ч и й. Слушай, сколько голов у тебя на плечах?

Ч е л о в е к  с о  ш р а м о м. У меня одна голова и две руки. Кстати, очень сильные. И кто подойдет к роднику, пожалеет об этом.

В т о р о й  р а б о ч и й. Ты что, на поле боя?

П е р в ы й  р а б о ч и й. Тоже мне анархист!

В т о р о й  р а б о ч и й. Да вот идет сам начальник.

Входит  н а ч а л ь н и к  с т а н ц и и.

Н а ч а л ь н и к  с т а н ц и и (рабочим). Вы еще не начали? Драться с ним, что ли?

В т о р о й  р а б о ч и й. Говорит, кто подойдет — убью!

Н а ч а л ь н и к  с т а н ц и и. Слушай, Баграт, последний раз тебе говорю. (Рабочим.) Начинайте.

Рабочие собираются идти.

Ч е л о в е к  с о  ш р а м о м. Не подходить! (Выхватывает у одного рабочего лопату.) Я не позволю.

Н а ч а л ь н и к  с т а н ц и и. Очень хорошо! Я думал уговорить тебя. Но придется вызывать милицию…