Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде

В а л я (вынимает из пакета большую малиновую папку с золотым тиснением). Кожаная. (Понюхав.) Настоящая кожа. (Раскрывает папку.)

О в ч и н н и к о в (продолжая возиться с вещами). Что же ты?

В а л я (чуть сконфуженно). Я немецкий учила, а тут по-французски…

О в ч и н н и к о в. По-французски?

Валя, прижав к себе папку, куда-то стремительно бежит.

Куда ты?

В а л я. За учительницей. Нина Антоновна рядом живет. (Убегает.)

О в ч и н н и к о в (берет письмо, смотрит на адрес). Письмо есть еще. Может, так разберемся. (Разрывает конверт, пытается прочесть без очков.)

На соседнем участке снова появляется  М а р и я  Ф е д о т о в н а.

А л л а (подходит, берет у Овчинникова письмо). Дайте, я… (Читает.) «Здравствуй, дорогой Григорий! Подарок твой получил. Братское тебе спасибо. Не удивляйся, когда получишь диплом Международного союза цветоводов. Высылаю его одновременно. Мы самовольно отправили твой трехцветный полиантовый гибрид в Брюссель, на выставку роз. Он был там благосклонно принят. Теперь твоя «Алла Рогозина»… (Остановилась, изумленно взглянула на Овчинникова.)

О в ч и н н и к о в. Дальше.

А л л а (помолчав). …«Алла Рогозина» официально зарегистрирована, получила номер и войдет во все международные каталоги роз. Прости, что действовали тайком. Не хотели волновать попусту. Знаю, что такое вывести оригинальный сорт. Знаю также, что новому цветку присваивается имя самого дорогого для автора человека. Надеюсь, что «основная» Алла жива, здорова, цветет, как ее тезка. Кланяюсь ей низко. Желаю светлых дней. Целую тебя. Твой Петр». (Сложила письмо, тихо.) Вы моим именем…

О в ч и н н и к о в (сухо). Полагается цветку имя давать. В каталогах полно Глорий всяких, Аделаид. Хотел, чтобы и наши имена там были.

А л л а. Неправда! Не потому!

О в ч и н н и к о в (не слушая ее, деловито). Дверь запри. Вещи по адресу вышли, когда сообщу. О пенсии с Валей договорился. Еду к Курганову.

А л л а. А я?

О в ч и н н и к о в. Ты замуж выходишь.

А л л а. Не знаю… Ничего не знаю… (Села на крыльцо. Заплакала.) Вы уезжаете, чтобы руки мне развязать. Мне жертв не надо…

О в ч и н н и к о в. Придумываешь. Уезжаю, потому как дело мое здесь погублено. Людей, понимающих меня, нету. (Помолчав.) А слезы лить незачем. Пройдет. Не такое проходит. (Вскинув на плечи мешок, уходит через калитку на улицу.)

М а р и я  Ф е д о т о в н а  бесшумно исчезает. Вбегает взволнованная  В а л я, за ней шагает с дипломом в руках  Ч у п р о в.

В а л я. Нины Антоновны дома нет. Александра Петровича догнала. Он по-французски умеет.

Ч у п р о в. Выговор у меня скверный. В общем, тут… (Раскрывает папку, собираясь переводить.)

А л л а (односложно). Все знаем. По письму.

Доносятся звуки работающего бульдозера.

Ч у п р о в (осознав). А Хрящ утюжит! (Срываясь с места, бежит с криком.) Остановись, Федор!

В а л я (бежит за ним). Я быстрее, быстрее! (Убегает.)

Ч у п р о в (оглядывается по сторонам). Нелепо получилось. Будем искать другой выход. Недооценил ситуацию. С одной стороны — производство, политическое дело, а тут…

А л л а (усмехаясь). Цветы тоже политикой оказались?

Ч у п р о в. Можешь смеяться. Заслужил.

А л л а. «Искать выход»… Поздно искать. Дядя Гриша уехал.

Ч у п р о в (решительно). Вернем!

А л л а. Он не вернется.

Ч у п р о в. Ты что?

А л л а. Бежал ты сейчас… Серьезный всегда такой — и вдруг бегом. Смешно.

Ч у п р о в. Из-за нескольких грядок цветов ты…

А л л а. Цветы? Нет. Не цветы. Другое. Как объяснить… Слова эти: «Другой выход искать». (Сильно, мучительно.) Почему же ты его раньше не искал? Ну почему?

Ч у п р о в. В двух словах не скажешь…

Входит О в ч и н н и к о в. За забором появляется  М а р и я  Ф е д о т о в н а.

А л л а. Дядя Гриша! Вернулись?

О в ч и н н и к о в. Диплом забыл. (Берет диплом.) Неловко. Люди старались. (Развязывает мешок, прячет туда папку.)

Ч у п р о в. Григорий Иванович… Я был не прав. Простите… Оставайтесь с нами. Работайте. Никто вас не потревожит больше.

О в ч и н н и к о в. Говорить вроде не о чем. Все новые сорта мои на дне балки лежат. (Вскидывает на плечи мешок.)

М а р и я  Ф е д о т о в н а. Как же так получается? Гордость-то нашу колхозную, Григория-то Ивановича, затюкали совсем?

Ч у п р о в (резко повернувшись). Ты? Что ты тут… Не ты ли сама, на этом самом месте…

М а р и я  Ф е д о т о в н а (бойко). Что — сама? Я баба темная. С меня взятки гладки. Может, меня перевоспитывать надо? А тебя общество на высокий пост поставило, чтобы ты все понимал.

Ч у п р о в. Ну знаешь…

М а р и я  Ф е д о т о в н а. По-хозяйски надо. По-хозяйски решить. Поклонился бы Григорию Ивановичу, да пониже. Так, мол, и так. Приглашаем в колхоз вступить. Нешто отказался бы? Ни в жизнь! Потому уважение увидел. И стали бы его розочки колхозными. В городе свадеб тьма. Озолотиться можно, ежели киоск на главной улице открыть. А ему трудодни. Вот как по-хозяйски решить надо.

Ч у п р о в (с удивлением смотрит на нее). А ведь есть рациональное зерно…

Входит  Ф е д о р  с большой трехцветной розой в руках, за ним — В а л я.

Ф е д о р. Вякает, мол, сам председатель требует.

Ч у п р о в. Как у тебя?

Ф е д о р. Проход к балке пробил. Каменюк полно. К участку вышел, неувязка получилась.

Ч у п р о в. Какая неувязка?

Ф е д о р. Бульдозерный резак покорежил. Валун сходу зацепил.

А л л а. А цветы?

Ф е д о р. Целы. Один куст повредил, правда… (Показывает трехцветную розу.) На развороте ветку срезал.

В а л я (тихо). «Аллу Рогозину» срезал.

Ф е д о р (смотрит ошалело). Что? Аллу?

Ч у п р о в (войдя в привычную роль, нахмурился). Как тебя угораздило?

Ф е д о р (смущенно). Сам не знаю. Нажал на стартер… Вижу, стоят рядками… Аккуратненькие такие… Стоят…

Ч у п р о в. Кто стоит?

Ф е д о р. Сеянцы. От земли чуток поднялись. Малышки. Дрожат на ветру. Защиты, что ли, просят. Как сад дитячий… Рука не поднялась. Рванул рычаг влево, а там валун этот… черт яичко снес!

Короткая пауза.

Начет заслужил. Отвечу материально.

Ч у п р о в (махнув рукой). Ладно-ладно!

Ф е д о р (после паузы). Еще хочу… Соврал я про дядю Гришу. Цветы не его были… Алле досадить хотел.

А л л а. Федор, ты… человек!

Ф е д о р. Чего там… Свиньей быть не хочу. Из-за меня цветы резать приказали. Авария опять же приключилась…

Ч у п р о в. Говорю, потом! (Овчинникову.) Григорий Иванович, неужели ты дело свое теперь бросишь? Пусть я обидел тебя, но сеянцы-то в уходе нуждаются? Не засыхать же им!

А л л а. Дядь Гриш! (Берет его за руку, тихо.) Дочь ваша просит.

О в ч и н н и к о в (некоторое время молчит, не отпуская ее руки.) Пусть по-вашему будет. Остаюсь. Могу и в колхоз вступить. Если обещание дадите: с дела моего меня не снимать.

Ч у п р о в. Договорились. А дорога… (Усмехнулся.) Возьмем отвергнутый вариант — по дну балки… Менее экономично, но…

М а р и я  Ф е д о т о в н а. Не сумлевайся. Все убытки за счет новобрачных оправдаешь. Верно говорю! (Исчезает.)

Ф е д о р (тоскливо). Мне-то что теперь?

Ч у п р о в. Иди-иди. Я догоню.

Ф е д о р  уходит.

Алла, два слова.

Алла подходит ближе.

Сегодня увидимся?

А л л а (помолчав). У меня вторая смена. Потом, я… подумать должна. Что-то вклинилось между нами, Саша. Мешает. Даже если слова, в горячке сказанные, отбросить, все равно мешает.

Ч у п р о в (внимательно глядя на нее). Думай. Сожалений запоздалых не хочу. Только помни: я буду ждать тебя. Если