Ельник - Ульяна Ма

золота). Невысокий, но крепко сложенный, он вел за собой женщину в зеленом тяжелом платье, полностью закрытом, но щедро украшенном камнями и вышивкой. В глаза бросались многочисленные золотые украшения на шее, в ушах, в волосах и на запястьях: многие из них венчали красные массивные камни. В такие же красные доспели облачена их Алая стража. Глядя на них, Мара будто ощущала жар, источаемый этими нагрудниками и закрытыми, плотными шлемами. Разноцветные слуги и дворяне, одетые, если не приглядываться к деталям, одинаково хорошо, окружили Мару, отчего она подавила нарастающую панику.

– Большая радость видеть вас, госпожа Марена, – советник Миркул поклонился низко, взял мягкими горячими руками руку девушки и кротко поднес к своим губам. Выпрямившись, с теплой улыбкой заглянул ей в глаза. Мужчина источал тепло и дружелюбие, благодаря чему девушка немного успокоилась и ответила такой же сдержанной улыбкой. – Наконец-то выдалась честь познакомиться лично. Очень сожалею, что сам князь Хар-Шалай не почтил вас своим присутствием, но путь к этой славной крепости занял чуть больше тридцати дней, а правитель не смеет так надолго покидать свой народ. Надеемся на ваше расположение, госпожа.

– Я рада и вашему прибытию, – Мара чувствовала материнский укол взглядом, поэтому быстро нашла слова для ответа.

Когда свита Хар-Шалая заняла свои места в зале, Мара бегло прошептала, шевеля одними только губами:

– Многоженец?

Дауд, тем не менее, без труда услышал ее и ответил так же тихо и недвижимо:

– На юге дефицит мужчин. Война, госпожа.

– Князь Илай из Сгоревших земель в сопровождении прислуги и племенных мастифов – в дар; а также другие дары для Еловой крепости!

– О, этот не мелочится… – прошептала мама, чуть склонившись к Маре. – Пытается компенсировать свою старость.

Хоть Мару и заранее настроили на неприметность этого князя, он не оказался тем древним стариком, каким она себе его вообразила. Крепкий, коренастый мужчина в теплом камзоле, статный и бородатый; его сопровождали четыре гигантских пса, таких больших, что Мара вновь подавила беспокойство: огромные квадратные пасти, высокий рост (при том, что Мара высокая девушка, ей эти собаки доставали холкой до пояса), гигантские лапы с черными подточенными когтями и маленькие, но внимательные глаза. Слуги в одинаково-серых одеяниях несли многочисленные сундуки, которые расположили в отведенном месте неподалеку от входа.

Илай поцеловал ее руку быстро, даже грубовато, но явно непреднамеренно, словно нервничал не меньше княжны. На вид он оказался, скорее, старым воякой, чем рыхлым дедом.

– Большая честь, княгиня Марена. И вам честь, уважаемая Рагнеда, – с улыбкой, он поклонился и матери.

– Рада видеть вас в добром здравии, дорогой князь, – Рагнеда приветливо, даже искренне, улыбнулась в ответ. Затем, склонившись к Маре, пояснила:

– Когда-то он сватался и ко мне. Даров он принес меньше; сейчас моя матушка без вопросов отдала бы за него.

– Князь Вагор из Горной крепости в сопровождении прислуги и даров для Еловой крепости!

Мужчина почти не изменился, лишь добавилась пара морщин. Сдержанно улыбаясь, он, подражая предыдущим гостям, поцеловал руку Мары, но ничего не сказал. Мара подумала, что, верно, выдает обиду, раз даже не взглянул на Дауда.

– Князь Кир из Речной крепости Руяна в сопровождении учителя Ассоль, советника Исава и прислуги. А также дары Кира для Еловой крепости!

Помимо узорчатых сундуков, которые несла прислуга, одна из девушек поставила на стол для подарков крупный круглый аквариум, наполненный чистой водой, причудливыми раковинами и водорослями. Даже издалека виднелись крошечные цветные рыбки, снующие туда-сюда в этой воде. Мара заинтересованно наблюдала за ними, пока с ней знакомился Кир – юноша шестнадцати лет, но совсем не такой взрослый, как юная княжна: невысокого роста, нескладный, с едва сломавшимся голосом, наспех причесанный служанками и в камзоле, который ему слегка великоват в плечах.

– Большая честь познакомиться с вами, госпожа Марена, – он шустро и пугливо поцеловал ее руку. Мара не ощутила ни страха, ни волнения, лишь легкую жалость к мальчишке. Хотя, впрочем, его румяные щеки, пухлые губы и яркие светло-карие глаза говорили о том, что он, вероятно, вот-вот станет прекрасным заметным юношей.

После того как все представились, слово взяла Рагнеда. Находясь на возвышенности своего трона, она, не присаживаясь, после краткого музыкального вступления, привлекшего внимание всех в зале, приветливо развела руками в стороны:

– Рада видеть вас всех: моих старых друзей, новых союзников, незнакомцев, с которыми я имею честь находиться в одной зале. Благодарю за то, что проделали этот нелегкий путь. Весна не благоволит хорошим дорогам в наших краях, поэтому, надеюсь, вы хорошо отдохнули в этот день в стенах нашего дворца. Все вы – достойные из достойнейших на роль ближайшего союзника Еловой крепости и мужа моей дражайшей дочери Марены. Как вы знаете, у нее есть дар, который стал редким в нашем роду, но который когда-то положил начало всей крепости. И сейчас Марена продемонстрирует вам свои способности.

Рагнеда жестом пригласила Мару к речи, которую девушка готовила со всей тщательностью. Проглотив волнение, Мара обвела присутствующих натянутой, дрожащей улыбкой. В голове роились мысли: не сгибать спины, не опускать подбородок, не бегать глазами, не шевелить пальцами…

– Добрые господа! – Она удивилась, как звонко и мелодично ее голос прозвучал в зале, ударяясь о каменные колонны и звеня в хрусталях под потолком. – Присоединяюсь к словам моей матушки и приветствую каждого гостя нашей крепости. Открывать наш праздник буду не я одна. Еще – цветы, которые вы можете увидеть у себя под ногами…

Она затихла и услышала вопрошающие перешептывания, прокатившиеся по толпе.

– Вы не видите их? – игриво зазвучал ее голосок. – Вот же они!

На этом Мара, слегка разведя руки в стороны (так уже нельзя скрыть их дрожь), приподняла ладони вверх. Среди гостей раздались восторженные возгласы: прямо у них под ногами стали прорастать цветы. Ковры, которыми устланы полы около стен и высокие подоконники стали прорастать зеленым пологом трав, а на нем постепенно, вальяжно, неторопливо раскрывались бутоны разноцветных лепестков. Кто-то из людей стал восторженно трогать разнотравье, с любопытством склонившись к земле, кто-то заметил плющ, обвивающий колонны; восторг наполнил залу, как постепенно наполняла музыка. Мара улыбалась уже не натянуто и напуганно, а искренне, видя, как множество людей, собравшихся здесь исключительно ради нее, с восторгом и трепетом рассматривают творения ее рук. И как нежно и осторожно все эти люди: высокопоставленные дворяне, князья, их приближенные, – отходят с травяных ковров в сторону, чтобы не примять и не навредить хрупким цветам.

Среди множества лиц Мара непреднамеренно остановилась на одном: Дауд. Хоть выражение его будто не изменилось, ей, знающей своего стража совершенно по-особому, видно: он