(не)помощница для орка - Анетта Андреевна Политова

— Все нормально? — спросил он, не отпуская.

— Сойдет, — прошептала я.

Мы стояли по пояс в бушующей воде, и в черных глазах моего провожатого не было ни ярости, ни насмешки. Только тихая, суровая нежность.

Он не отпускал мою руку до самого берега.

— Спасибо, — не забыла поблагодарить я, когда мы преодолели препятствие.

— Сочтемся… — неоднозначно хмыкнул Сорг, странно на меня посмотрев.

Мы шли дальше, и молчание между нами снова изменилось. Оно стало мирным. Мы остановились на ночлег у небольшого водопада. Вода умиротворяющее действовала на меня, заглушая ненужные мысли.

Пока Сорг разводил костер, я сидела на замшелом камне и смотрела, как падающая с большой высоты вода сверкает в лучах заката. Столько лет живу рядом с такой красотой и никогда здесь не бывала…

— Красиво, — сказала я вслух.

Сорган подошел и сел рядом.

— Да. — Помолчал. — Линна... насчет того, что было... Ты не думай…

— Не надо, — я перебила его. — Не извиняйся. Ты был прав. Я вела себя как испуганный ребенок.

— А я — как упрямый осел, — он усмехнулся. — Мы оба хороши.

Мы смотрели на водопад. Его радужная пелена казалась завесой в другой мир. Вот бы скрыться там и от орков и от самой себя.

— Знаешь, почему я действительно стал следопытом? — тихо спросил Сорг.

Я покачала головой.

— Разве это не секрет? — хотела поддеть его за скрытность, но кажется Сорг даже не заметил моего ехидства.

— Хочу, чтобы ты знала…

— Так что же? — я аж дыхание затаила.

— Деньги.

Хмыкнула:

— Стоило догадаться… И что же? Большие деньги?

— Огромные. Еще… Риск.

— Риск? — не поняла я.

— Да, — пожал он плечами. — Опасность… Азарт, соревнование. Понимай, как хочешь.

— А я... — глубоко вздохнула. — Я всю жизнь делала то, что от меня ждали. Дочь мэра, приличная девушка... Улыбки, реверансы, кавалеры, танцы.

— Это утомляет… Согласен. Как ты выжила? — не сдержал сарказма Сорг.

— Это еще не все! — пыталась не рассмеяться.

Воспоминания казались чужими. Они принадлежали другой девушке, не мне.

— А потом эти ароматы, духи... Это было мое. Только мое. Душа обрела покой, я погрузилась в изучение трав, обнаружила в себе призвание. Возможно, пошла бы дальше… Открыла магазинчик в центре городка. Если бы не наткнулась на вашу торговую делегацию. Узнала теб… В общем. Теперь… Я уже никогда не стану прежней. Мне страшно. Я и вправду кролик.

Сорган повернулся ко мне. Его глаза в сумерках светились мягким золотом.

— Ты не кролик, Алиана.

От звука моего настоящего имени по телу пробежали мурашки. Но страха не было. Было облегчение. Действительно, сколько можно скрывать очевидное. Не доводить же ситуацию до абсурда?

— Ты самая упрямая, самая безумная и самая... прекрасная девушка, которую я встречал, — сказал он просто.

Сорг не стал целовать меня. Он просто взял мою руку и поднес к губам, коснувшись легонько, словно перышком. Этот жест был нежнее любого поцелуя.

— Я… Ты вернешь меня отцу? — ком застрял в горле.

— Завтра мы вернемся в лагерь орков, — сказал он. — И все решим. Вместе.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Сердце пело. Варвар оказался рыцарем. А беглянка наконец-то успокоилась. Я знала, Сорг меня не обидит.

ГЛАВА 12

Дорога обратно в лагерь орков казалась намного короче. Теперь не нужно было петлять, тянуть время… Заметать следы. Собственно, чем и занимался все это время Сорг, в ожидании моего чистосердечного признания.

Мы шли рядом, и наши руки иногда соприкасались, вызывая вспышки тепла. Нравилось ли мне сама мысль, что у нас с орком обоюдная симпатия? Все бы ничего… Я бы даже закрыла глаза на его положение и статус… Но орк! Он орк — зеленокожий великан. У нас не было будущего. Он это понимал. И я это знала.

Весь день мы шли в гробовом молчании. Воздух между нами словно стал густым и тягучим, как смола из-за невысказанных желаний, сомнений и много чего еще. Каждое его случайное движение, каждый вздох отзывались во мне жгучим стыдом и обидой. А он… он был холоден и молчалив, как скала.

После того вечера откровений, следопыт снова нацепил маску безразличия и раздражения. Наверное, так было проще абстрагироваться от притяжения между нами, которое только усиливалось. Ближе к вечеру, Сорган начал грубить в своей привычной манере, и пытаться как можно сильнее меня задеть. У него это отлично получалось.

«Если будешь идти, шаркая ногами, как слепая коза, мы до зимы не выберемся из этой степи».

Эта его фраза, брошенная через плечо безразличным, ровным тоном, стала той последней каплей, что переполнила чашу моего терпения. В висках застучало, кровь ударила в лицо.

— А если бы ты не был таким грубым и бесчувственным громилой, нам не пришлось бы до изнеможения нарезать круги, обходя дорогу! — выпалила я, замирая на месте. Внутри все сжалось в тугой, дрожащий комок. — Я могла бы уже быть дома!

Он остановился и медленно, слишком медленно, повернулся. Его медовые глаза сузились до щелочек.

— Бесчувственным? — он сделал ко мне шаг, и от его внезапно выросшей тени стало не по себе. — Это я-то бесчувственный? Это не я всю ночь ворочался и вздыхал, как… Как будто… Словно…

— ЗАМОЛЧИ! — я почти взвизгнула, сгребая с лица непослушные, давно немытые пряди. Голос срывался от накативших слез. — Ты ничего не понимаешь! Я устала! Устала от этой мази, от этой грязи, от тебя! Сначала я решила, что ты прав и нужно вернуться, но сейчас… Жалею, что доверилась тебе! Я хочу домой, в свою нормальную жизнь!

Его безразличие и постоянные придирки заставляли меня страдать. То признается чуть ли не в любви, то отталкивает… Как я должна реагировать?

— Прекрасно, — его голос зазвенел холодной, отточенной сталью ярости. — Знаешь что? Давай сделаем так. Видишь ручей вон там? — он резко ткнул пальцем в сторону ближайшего лесного ручья. — Иди и смой свою мазь. Стань снова «нормальной»… — Он полез в свой мешок: — Вот! — швырнул мне в руки платье. То самое… с дорогим кружевом, по последней моде столицы.

И когда он его откопал?

— Переоденешься, отправляйся к устью там недалеко дорога в город. Давай, вперед! А я посмотрю, как долго ты продержишься одна.

Что-то во мне щелкнуло. Обида, злость и отчаянное желание доказать ему, что я не просто его обуза, заставили меня повернуться и почти побежать к воде.

— И пойду! — крикнула я через плечо, спотыкаясь о кочки. — И прекрасно дойду сама!

Я рухнула на колени у самой кромки воды.

Руки дрожали.

С остервенением принялась тереть лицо и руки мокрым песком,