Академия Дарклэнд. Клетка - Анна Сергеевна Одувалова

в силах отвести взгляд. Руки дрожат так сильно, что приходится сжать их в кулаки и засунуть в карманы. Джаспера послушно идет с Лестратом, только один раз оглядывается через плечо. Его взгляд скользит по мне, холодный и пустой, будто мы незнакомы. Игра закончилась, наша ложь раскрыта.

Тишина после шума давит на уши. Студенты замерли, как загипнотизированные мухи. Кто-то кашляет, звук гулко отражается от каменных стен. На полу у стены тёмное пятно крови.

— Доволен? — спрашивает Кирана неожиданно возникший за спиной Лиама. Я вздрагиваю. Не слышала его шагов. Парень стоит, засунув руки в карманы брюк, и смотрит на Лиама сверху вниз с легким раздражением.

— Да пошел ты! — Лиам резко оборачивается. Его нос распух, под глазом расцветает синяк. Он грубо вытирает кровь с верхней губы рукавом, оставляя размазанный след. — И не лезь не в своё дело!

Киран усмехается, но не настаивает. Лиам толкает плечом зазевавшегося первокурсника и исчезает за поворотом.

Я тоже двигаюсь прочь, пригнув голову, чтобы не сышать шепотки за спиной.

Ускоряю шаг. Каблуки гулко стучат по плитке. Все кончено. Правда вылезла наружу. Так почему же так муторно на душе?

Открываю дверь в женский туалет, запираюсь в кабинке. Прислоняюсь лбом к холодной перегородке. Можно больше не врать. Не притворяться, что терплю его прикосновения, но вместо облегчения тошнотворная тяжесть под ребрами.

Сделав последний глоток воздуха, пропитанного запахом дезинфектора, я выталкиваю себя из прохладного помещения санузла, где плескала себе в лицо ледяной водой. Сердце все еще колотится где-то в горле, но дыхание становится намного ровнее. Шаг за шагом, намерено твердо иду по коридору к главному выходу. Подошвы кроссовок почти не шумят по полированному полу. Каждая клеточка напряжена в ожидании: вот-вот чья-то рука тяжело ляжет мне на плечо, и голос мирс Амалии скажет: «С тобой тоже надо поговорить».

Такое развитие ситуации кажется мне логичным. Я краем глаза ловлю движение охранника у дверей, напрягаюсь — но он лишь зевает, уткнувшись в магфоне. Удивительно, но из академии я выхожу без вопросов и проблем.

Попадаю в нетипично солнечный двор академии. Воздух здесь другой — теплый, с запахом скошенной травы и далекого моря. Но спокойнее не становится. Группы студентов, сбившиеся кучками, резко замолкают, когда я прохожу мимо. Их шепот шипит у меня за спиной, словно меня окружают агрессивно настроенные змеи.

Всю дорогу до кованых ворот меня преследуют взгляды. Не просто любопытные, а острые, колючие. Осуждающие. Интересно почему? Потому что теперь в их глазах я подружка убийцы? Так в Даркленде это скорее норма. Здесь днем с огнем не отыщешь законопослушных граждан.

Я чувствую, как жар поднимается к щекам, и заставляю себя смотреть прямо перед собой. Подбородок выше. Шаг шире. Просто иду. Куда? К морю. К старому маяку на краю кампуса. Туда, где ветер и шум волн могут смыть эту липкую тишину. У меня есть конкретная цель — сбежать с этого проклятого острова с Давидом. Один раз Джаспер помешал мне это сделать. Сейчас такой возможности у него нет. И я должна бы радоваться, но, почему-то, не получается. И я невольно злюсь сама на себя.

Песчаная тропинка к берегу вьется между дюн, поросших жесткой травой. Солнце слепит, отражаясь в окнах маяка. Я дохожу почти до самой воды, чувствую соленые брызги на губах. Сейчас нужно повернуть направо в сторону города. Найти Давида. Я все еще верю, что ждет меня, ищет встречи. Надеюсь, что до него не добралась мать. Он мой билет в свободное будущее. И это гораздо важнее, чем Джаспер, который… который сам полез в эту историю. Сам нарывался, и не исключено, что действительно виноват в смерти Деборы. Я слишком плохо его знаю, чтобы на сто процентов быть уверенной в его невиновности. Крепче сжимаю кулаки, и в очередной раз, как мантру произношу. Мне все равно. Совсем. Абсолютно. Надо просто идти вперед, не оглядываясь.

Отворачиваюсь от маяка, делаю несколько шагов по направлению к дороге, ведущей в город. Пять шагов. Десять. Пятнадцать. Ноги становятся тяжелыми, будто в сапоги налили свинца. В ушах не шум прибоя, а голос Джаспера. Его смех. Его растерянное лицо, когда его уводили… «Демоны!»— шиплю я сквозь зубы, резко останавливаясь. Песок скрипит под подошвой. Проклятый Джаспер! Я зажмуриваюсь, но вижу только его. Почему? Почему я не могу просто выбросить его из головы? Почему его проблемы вдруг стали моими? С грохотом сердца разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и бросаюсь почти бегом обратно, в сторону академии, пока еще не понимаю, что мне это даст, и что именно я собираюсь делать.

Глава 8

День тянется мучительно долго. Я слоняюсь по знакомым коридорам академии, цепляясь за каждый разговор, за каждый взгляд. Легенда о том, что мы с Джаспером вместе, сейчас мне на руку. Интерес не вызывает удивления. Люди осторожничают, но хоть не молчат в моем присутствии. Шепотки сливаются с шумом шагов и скрипом дверей. Джаспер… Дебора… заперли… подозревают… Я впитываю все, как губка, но конкретики — ноль. Только слухи, густые и тревожные, как туман над болотом.

К вечеру ноги сами несут меня к преподавательскому крылу. Там вижу Кирана. Сидит на широком, холодном подоконнике из темного дерева, задрав одну ногу. Его взгляд приклеен к тяжелой дубовой двери кабинета мирс Паулы. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, кого он ждет. Эта его влюбленность давно не милое увлечение, а что-то болезненное, навязчивое. Но это его проблемы. Уверена, найдутся желающие ткнуть его носом в реальность, только не я. Он меня вряд ли услышит. Мы не настолько близки, ну и мои отношения с Давидом лишают меня права читать кому-то лекции о морали.

Подхожу ближе. Тень от меня падает на парня, и он медленно поднимает глаза. В них не удивление, а выжидательная настороженность. Киран словно пытается определить я друг или враг.

— Не знаешь, что с Джаспером? — выпаливаю я прямо. Голос звучит встревоженнее, чем хотелось бы.

Киран долго смотрит на меня оценивая. Пальцы его бесцельно перебирают бусины на браслете.

— Его… увели вниз. В подземелья, — наконец произносит он тихо, кивая куда-то в сторону старых подвалов. –

Боятся, что сбежит. Но ты не переживай, — добавляет он с кривой усмешкой. — Кормят там, говорят, неплохо. Как в дорогом пансионе.

— Знаю’ю, — отвечаю я сухо, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. — Я уже испытала… удовольствие от пребывания в камере.

Его брови почти незаметно ползут вверх.

— Так, он был с тобой той ночью… — Киран делает