Дьяволы - Джо Аберкромби

показались в проблеске света, нежно обхватив прутья решётки напротив. Кусок бледного, покрытого струпьями костлявого лица и огромный глаз, обрамлённый синяком. Солнышко кивнула в сторону. — И Вигга.

— Уф, — раздался хрип. Почти всхлип.

Бальтазар не питал к ней злобы за смерть Баптисты. Она была беспомощна перед своей природой. Он винил продажных кардиналов, малолетнюю Папу, всю прогнившую церковь! Которой он и отомстит!

— С нами обращаются, как со скотом, — прорычал он, облизывая ссадины на костяшках пальцев. — Хуже, чем со скотом. После всего, чем мы пожертвовали! Они держат нас в темноте! В клетках!

— Куда же мне ещё идти? — тихо спросила Солнышко, убрала пальцы от прутьев, отступила в тень и исчезла.

— Меня нужно посадить в клетку, — услышал он бормотание Вигги. — Так всем лучше.

— Как хотите, долбанные слуги! Но Бальтазар Шам Ивам Дракси не будет просто лежать и терпеть!

Где-то в темноте барон устало фыркнул:

— Конечно, терпи стоя. Но ты вытерпишь, обещаю.

— Нет… — прошептал Бальтазар. Какой достойный практик не хранит свои самые сокровенные тайны? К счастью, истинная личность леди Северы оставалась тайной, известной только ему. — Нет… — он начал улыбаться. Связывание воздействовало на душу, а кто знал о ней больше, чем владычица тайны, перенесшая свою душу в другое тело? — Я найду способ освободиться… — если бы он мог передать ей сообщение, заручиться её помощью, возможно, вместе с ней, колдуньей её талантов, магом его… — Я разорву связывание.

Если ему придётся разрушить столпы творения, он найдёт способ. Он сдержал едкую отрыжку и стиснул прутья так крепко, что заныли костяшки пальцев. «Клянусь!»

 

Якоб стиснул кулаки на обветренном поручне так крепко, что заныли костяшки пальцев. Порой казалось, если бы ему хоть на мгновение не было больно, он бы сам причинил себе боль. Он нахмурился, глядя на город. Пламя святой Натальи мерцало в вечернем свете, отбрасывая слабый отблеск на их след.

— Неужели нам действительно нужно держать их в неведении? — прорычал он.

— Конечно. Ты забыл, кто они, Якоб. — Жижка взглянула на него. — Я начинаю подозревать, что тебе нужно напомнить о многом.

— Могло быть и хуже. — не про каждое из его дел за все эти годы можно было такое сказать. — Троя когда-то была надёжным оплотом против эльфов. Я видел это. С правильным лидером она снова станет.

— О, я полностью согласна, — губы Жижки изогнулись. — Вот почему я хотела поставить надёжного правителя. И предсказуемого правителя. Того, кто положит конец великому расколу и воссоединит церкви Востока и Запада. Император Михаэль превосходно послужил бы нашим целям.

— Это не было условием, на котором Её Святейшество привязала его, — проворчал Якоб.

Жижка с отвращением прошипела:

— Для человека, давшего клятву честности, ты стал очень велеречивым, а для человека, давшего клятву бедности, твоя надменность поразительна. Если бы не клятва воздержания, можно было бы подумать, что ты пьян. Кардинал Жижка скривила рот и сплюнула в море. — Её Святейшество, которой, не будем забывать, всего десять лет, просила тебя короновать Алексию. С этим я тебя поздравляю. С этим и ни с чем другим, потому что всё, последовавшее за этим, было твоим личным проектом, который свёл на нет годы тщательного планирования. Знаешь, в чём твоя проблема, Якоб из Торна?

— Меня прокляла ведьма, и я не могу умереть?

— О, давай конкретнее. Тебя прокляла твоя возлюбленная, и ты не можешь умереть. — кардинал Жижка подошла ближе, пристально глядя на него. — И вот ключ к разгадке! Несмотря на все твои шрамы, весь твой горький опыт, весь твой декларируемый цинизм, тебе до сих пор совершенно не хватает тринадцатой добродетели. Ты остаёшься неисправимым романтиком.

Искушение перекинуть главу Земной Курии через фальшборт в бурлящее море было очень велико. В молодости Якоб, вероятно, так бы и поступил, и гори огнём все последствия. Но за долгие годы он научился противостоять искушениям. Он не отпустил ноющие кулаки, сжимая перила.

— Как всегда, прагматикам среди нас предстоит соединять обломки, оставленные идеалистами. — Жижка презрительно отвернулась. Обратно к Трое, уже исчезающей вдали. К прошлому. — Ты бы не хотел, чтобы я стала твоим врагом, Якоб из Торна.

— Конечно, нет, ваше преосвященство. — Якоб смиренно склонил голову, поморщившись от боли в шее, когда выпрямлялся. Затем он поймал её взгляд. Он не отвёл его. Он убедился, что не осталось недопонимания. — Но вы были бы не первой.

 

— Я побеспокоила?

Брат Диас обернулся и увидел Алекс в дверях. Или отец Диас обернулся и увидел императрицу Алексию. Он подозревал, что потребуется время, прежде, чем он привыкнет:

— Вовсе нет. — он махнул рукой в сторону витража. — Я просто… разговаривал со Спаситель.

— Многое сказала в своё оправдание?

— Не больше обычного. Но Она — прекрасный слушатель.

— Это у вас общее. — она замешкалась на пороге. — Можно войти?

— Конечно! — отец Диас встал, подняв руки, охватил взглядом часовню. Он уже провёл здесь гораздо больше времени, чем в своём предыдущем приходе в Небесном Дворце, и ему это место очень нравилось. Возможно, по размерам и убранству оно и было скромным, но он прикинул, что здесь его шансы быть изжаренным огненным шаром или высосанным досуха вампиром, или утопленным в гигантской склепе были гораздо ниже.

Его шансы совокупиться с оборотнем, если уж на то пошло, были близки к нулю. Он откашлялся, приглашая Алекс войти.

— В конце концов, это ваша часовня.

— Люди постоянно так говорят, — сказала она, входя в дверь. «Мои покои. Мой дворец. Мой город». Когда растёшь ни с чем, трудно думать о чём-либо как о своём. Не говоря уже об империи.

— Без сомнения, это произойдёт. Вы всегда казались мне способной ученицей.

— У меня были хорошие учителя. — она провела пальцем по подлокотнику одного из высоких стульев, приставленных к стене, и одобрительно кивнула. — Ты вытер пыль.

— «Чистая часовня — чистая душа», — всегда говорил мой настоятель. Не то чтобы он сам часто прибирался. Судя по состоянию этого места, у меня складывается впечатление, что ваша предшественница не уделяла много времени молитвам.

— Евдоксия? Вероятно, не больше, чем я. В конце концов, я выросла в Святом Городе. Никто из местных не ходил в церковь. Разве что стащить пожертвования