Дьяволы - Джо Аберкромби

— По словам брата Диаса… — барон Рикард пожал плечами. — Она подставила шею.

— Она никогда не могла удержаться. — Якоб глубоко вздохнул и посмотрел на небо. — Всегда думал, что уйду раньше. Но я думаю так про каждого. И всегда ошибаюсь. — он кивнул на трость, висящую на спинке скамьи. — Можно мне её одолжить?

— Конечно. — Рикард закрыл глаза. — В следующий раз, когда я буду двигаться, я хочу, чтобы меня несли.

Если внутри базилики Ангельского Явления мало что изменилось за несколько столетий, почему бы за несколько дней ей преображаться? По-прежнему бесчисленные ряды скамей, бесчисленное множество образов, горьковато-сладкий запах старого ладана, тишина, в которой каждый скрип шаркающих рыбацких сандалий Якоба, каждый стук его одолженной трости рождал залп эха.

Однако было важное отличие от святилища Второго крестового похода. Одна из двух прежде вакантных гробниц не была пустой, свежеобработанный мрамор её крышки странно выделялся среди плит древних героев. Алекс стояла рядом, золото её обруча, драгоценности на пальцах и жемчуг, нашитый на платье, мерцали отблесками свечей. Когда Якоб подошёл ближе, она обернулась, увидела его, и её глаза широко раскрылись.

Он остановился, чтобы перевести дух, опираясь на трость:

— Только не притворяйся, будто никогда не видела ходячих мертвецов, — сказал он.

— Ты жив!

— Всегда… уф, — она пробежала разделявшие их несколько шагов и обняла. Ощущение, когда она сжала его, было как от нового удара мечом, и он отшатнулся, лишь героическим усилием воли удержавшись от падения вместе с ней.

— Извини! — она отпустила его, держась за перевязанную руку. — Ой. — её глаза и шея были покрыты синяками, а переносицу покрывала корка запёкшейся крови.

— Мы похожи на пару старых боевых коней, — пробормотал он, поглаживая рёбра.

— Надо было видеть того ублюдка. Ты что, часть брови потерял?

— Моя жертва Пламени святой Натальи. — Якоб приложил руку к пятнистому ожогу, который уничтожил половину брови и несколько участков бороды.

Они затихли в неловком молчании, как это обычно бывало во время любого разговора с Якобом, оба смотрели в сторону святилища Второго крестового похода. Оба смотрели в сторону новой гробницы.

— Уже слышал? — тихо спросила Алекс.

— Слышал, — ответил Якоб.

— Прими мои соболезнования.

— И ты.

Алекс откашлялась:

— Я думала заказать статую. — она фыркнула от смеха. — Представь, как она стоит там, рядом с Вильгельмом Рыжим.

— Она бы одобрила. — Якоб стиснул зубы. — Добавим этому месту немного шика.

— Жаль, её здесь нет, она наверняка умела ваять скульптуры.

— Кажется, она работала с каменщиком одно лето. Тебе стоит послать за герцогом миланским.

— Зачем?

— У него есть её портрет. Можешь использовать его как образец.

— Зачем у герцога миланского портрет Баптисты?

Якоб слегка улыбнулся:

— Долгая история. — он откашлялся и кивнул в сторону двух молодых женщин, притаившихся у аналоя. — Вижу, ты нашла новых служанок. — шатенка смотрела на образа, широко раскрыв глаза от удивления. У светловолосой девушки был хитрый взгляд, словно она гадала, сколько можно наклянчить на скамейке у ворот.

— Сироты, — Алекс наклонилась ближе и пробормотала — Я нашла их в богадельне.

— Им придётся многому научиться.

— Меньше, чем мне, когда мы отправились из Святого Города, — вздохнула Алекс. — Меньше, чем я знаю сейчас. Но, по крайней мере, мы поймём друг друга, пока будем это делать. — она подозвала светловолосую девушку со свёртком в руках. — У меня есть кое-что для тебя. — и она начала разворачивать то, что оказалось старым боевым знаменем. — В смысле, много ли мужчин могут похвастаться тем, что отдали за меня жизнь несколько раз?

Якоб догадался по форме, что внутри. Но даже он, видевший, должно быть, сотню тысяч мечей, не был готов к тому, что открылось, когда она отдернула последний кусочек ткани. Кожа ножен отполировалась до лёгкого блеска, была отделана серебром и инкрустирована драгоценными камнями. Рукоять была оплетена золотой проволокой, а навершие представляло собой священное колесо, вырезанное из какого-то блестящего камня. Никто бы с первого взгляда не усомнился в шедевре, ещё более древнем, чем он сам.

— Говорят, уголь для стали был взят из обломка колеса, на котором погибла Спаситель, — пробормотала Алекс.

— Срань господня… — Якоб протянул руку и нежно коснулся ножен. Что он мог с этим поделать? — Они прекрасны. Даже лучше меча.

— Принадлежал Иоанну Антиохийскому.

— Маршалу Трои. Он возглавил войска Льва Слепого против эльфов… в Первом крестовом походе… — и Якоб хмыкнул от удовольствия, увидев подарок за подарком.

— Так ты понимаешь, к чему я клоню. — Алекс подошла ближе. — Все говорят, рано или поздно эльфы вернутся, и они будут голодны. Мне нужен солдат, которому я могу доверять. Генерал, который возглавит новый крестовый поход. Кто лучше человека, который сражался в большинстве предыдущих?

Нужно было отдать должное Алекс, она точно знала, как это преподнести. Она прошла долгий путь от той хитрой бродяжки, которую он встретил в Небесном Дворце. Он на мгновение закрыл глаза, а затем резко открыл:

— Иногда я думаю, сколько мечей я носил. Сколько из них были моими. Я сам помогал выковать свой первый, давным-давно, когда был мальчишкой. Неказистая вещь, но я так гордился ею. Думал, другие мне никогда не понадобятся.

Якоб коснулся золотого перекрестья кончиками пальцев:

— Император Одо Бургундский подарил мне один после того, как я выиграл для него графство Шароле на турнире. Произведение искусства, рукоять в виде туловища дракона из золота, перекрестье — его крылья, глаза — два маленьких рубина. Больше драгоценность, чем оружие, но когда надеваешь его… чувствуешь себя королём. — Якоб оскалился, сжимая скрюченными костяшками пальцев рукоять меча. — Ещё был тот, что я носил, будучи папским палачом, с отпечатанными на клинке стихами из Священного Писания. Плоский кончик, остриё не нужно, и баланс совершенно не подходит для боя. Слишком длинный. Слишком тяжёлый. Но когда вынимаешь его и стоишь над осуждённым… — он вытащил меч Иоанна Антиохийского, и кусок рифлёной стали выскользнул из застёжки, отражая свет свечи, — Чувствуешь себя богом.

Он услышал, как Алекс сглотнула, и поднял взгляд. Он каким-то образом забыл о ней, и теперь она выглядела слегка испуганной. Он заставил себя убрать меч. Спрятать этот прекрасный клинок:

— Когда я