Переплетения 5 - Гизум Герко

— Стригунов, я слышал это имя. Но это безумие, — наконец прошептал он. — Это… это все равно что пытаться потушить пожар бензином.

— Возможно, — возразил я. — Они не знают о твоей реальной ситуации. Они не знают о твоем отце. Для них ты, просто ценный ресурс, который пытаются перехватить конкуренты. И они будут бороться за свои ресурсы.

Я не мог гарантировать ничего. Это был колоссальный риск. Прыжок веры в пасть корпоративного левиафана. Но другого выхода я не видел. Мы не могли просто сидеть и ждать, пока «Охотники» затянут петлю.

— Мы сделаем это по моим правилам, — добавил я, глядя ему прямо в глаза. — Только Стригунов. Ты говоришь, ты слышал его имя.

— Да, — кивнул Михаил. — Часто. Мой отец… он говорит о нем не без уважения. Называет его «цепным псом». Фанат своей работы, который видит угрозу в каждой тени. Он считает его своим личным противником внутри «НейроВертекса». Да, если и есть кто-то, кто гарантированно не работает на «Охотников», так это он. Он их ненавидит.

— Отлично. Значит, мы пойдем только к нему. Никаких отчетов Олегу, никаких записей Елене. Личный, неофициальный разговор. Мы сообщим ему об угрозе. Предоставим доказательства. И посмотрим, как он отреагирует.

Это был наш ход. Дерзкий. Опасный. Возможно, самоубийственный. Мы не просто просили о помощи. Мы стравливали двух гигантов, «НейроВертекс» и «Охотников», надеясь, что в возникшем хаосе у нас появится шанс выскользнуть из ловушки.

Михаил долго молчал, глядя на перламутровую раковину, слабо светившуюся на столе. Он взвешивал риски. Я видел, как в его глазах борются надежда и многолетний, въевшийся в плоть и кровь страх перед собственным отцом.

— Хорошо, — наконец сказал он, и его голос был тверд. — Делаем по-твоему, капитан.

Я кивнул.

— Ты выйдешь из этой истории свободным, Миха. В обоих мирах. Я обещаю.

Я не знал, смогу ли я сдержать это обещание. Но в тот момент, в этой тихой, изолированной от всего мира комнате, я верил в это. И, глядя в мои глаза, он, кажется, тоже поверил.

* * *

Кивнув, Михаил, не говоря больше ни слова, исчез.

Его аватар не просто вышел из игры, он испарился, оставив после себя лишь слабое, тающее мерцание, словно след от погасшей звезды. Раковина на столе перестала светиться и снова стала просто красивым, но мертвым куском кальция. Звуки таверны, гул голосов, бряцание посуды, далекая мелодия лютни, обрушились на меня с силой приливной волны, вырвав из кокона абсолютной тишины.

Нужно было действовать. Немедленно.

Я встал, оставив на столе несколько серебряных монет, и быстрым шагом направился к выходу.

[Системное уведомление]

Вы уверены, что хотите прервать сессию?

Я подтвердил выход. Мир Этерии сжался в черную точку, и в следующую секунду я уже сидел в холодном ложементе капсулы. Сердце колотилось о ребра, как пойманная птица. Воздух в «аквариуме» был стерильным и холодным, он обжигал легкие.

Я не стал терять время на адаптацию. Схватив свой личный смартфон со стола, я нашел в контактах один-единственный номер, который добавил туда вчера. Виктор Стригунов.

Начальник Службы Безопасности.

Гудки шли долго. Я уже начал думать, что в столь поздний час он не ответит, но затем на том конце раздался резкий, лишенный всяких эмоций голос.

— Стригунов.

— Это Андрей Воронцов, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. — Мне нужно поговорить. Срочно. Лично.

На том конце повисла короткая пауза. Я слышал лишь тихое, статическое шипение. Он оценивал. Взвешивал.

— Десять минут. Мой кабинет. Второй этаж.

Связь прервалась.

Десять минут. Этого было более чем достаточно. Я умылся ледяной водой в санузле, приводя мысли в порядок, и направился к лифту. Офис был почти пуст. Лишь несколько дежурных аналитиков, похожих на призраков, сидели за своими светящимися мониторами.

Кабинет Стригунова был полной противоположностью кабинету Олега. Здесь не было панорамных окон с видом на сияющую Москву. Вместо этого, толстые бетонные стены и одно узкое, похожее на бойницу окно из бронированного стекла, выходившее во внутренний двор корпоративной башни. Никаких произведений искусства, лишь несколько экранов с картами безопасности и схемами здания. Это был не офис топ-менеджера. Это был бункер.

Стригунов стоял у окна, заложив руки за спину. Он не обернулся, когда я вошел.

— Воронцов. Я ожидал вашего визита. Но, признаюсь, не так скоро.

— У меня появилась новая информация, — сказал я, останавливаясь в центре комнаты. — Информация, которая напрямую касается безопасности одного из моих знакомых.

— Вашего друга, — спокойно поправил он, все еще глядя в окно. — Игрок под ником Легенда? Да, мы знаем о нем. Мы знаем обо всех, с кем вы контактируете. Он ваше ближайшее окружение в Этерии. Талантливый игрок, отличный информационный брокер в Нижнем Городе, имеет обширные, хотя и не афишируемые связи. Мы уже некоторое время вели по нему отдельное досье. Что-то в его профиле казалось… мутным. Нестыковки в легенде, несоответствие навыков и ресурсов заявленному статусу.

Он наконец повернулся ко мне. Его лицо было как всегда непроницаемо, но в глазах я увидел тень профессионального интереса.

— Наши методы ограничены, — продолжил он. — Мы только начинаем разворачивать полноценную агентурную сеть внутри Этерии. Отделы аналитики и статистики работают с данными, но они не оперативники. Их методы… не всегда профессиональны. Они видят цифры, но не видят людей. А наши люди в реальном мире пока не могут связать игрока Легенду с конкретным физическим лицом. Так что, Андрей? Что вы хотите мне рассказать?

Это был мой шанс. Мой единственный шанс. Я сделал глубокий вдох.

— Его настоящее имя, Михаил Соколов. В реальном мире он полный инвалид, прикованный к медицинской капсуле. Он не выходит из игры, потому что не может. Для него Этерия, это единственный мир, в котором он может ходить.

Я внимательно следил за реакцией Стригунова. Его лицо не изменилось, но я заметил, как едва заметно напряглись мышцы на его челюсти. Это была новая переменная. И она ему не нравилась.

— Это многое объясняет, — тихо произнес он. — Его одержимость игрой. Его изоляцию. Но это не объясняет главного. Его ресурсов. Его связей.

— Это объяснит другое, — я сделал еще один шаг вперед, понижая голос. — Его отец. Один из основателей «Охотников».

В этот момент в глазах Стригунова что-то изменилось. Холодный профессионализм на мгновение уступил место чему-то другому. Хищному, злому блеску. Он увидел врага. Не просто конкурента, а настоящего, идеологического врага.

Я рассказал ему все. Все, что поведал мне