Переплетения 5 - Гизум Герко

Михаил. О «теневом правительстве», о похищениях, о превращении игроков в марионеток. О том, что его собственный отец видит в нем не сына, а инструмент. О том, как его насильно вырвали из игры, и о том, что он сейчас, возможно, находится в плену.

Когда я закончил, в кабинете повисла тяжелая тишина. Стригунов медленно прошелся по комнате, его руки были сцеплены за спиной. Он думал. Это было видно по тому, как сосредоточенно он смотрел в пол.

— Это… серьезно, — наконец произнес он. — Это меняет всю расстановку сил. Если они могут перехватывать контроль над капсулами, даже теми, что находятся вне их прямого доступа… это значит, что их агент внутри нашей структуры куда выше, чем мы предполагали.

— Крот, — подтвердил я. — Михаил считает, что он на уровне совета.

Стригунов остановился и посмотрел на меня.

— А ты? Что считаешь ты, Андрей?

— Я считаю, что мой единственный настоящий союзник в этой игре только что попал в руки врага. Я обещал ему защиту. И я прошу вас помочь мне выполнить это обещание.

Его взгляд был тяжелым, как пресс. Он взвешивал меня. Оценивал мою мотивацию, мою надежность.

— Ты просишь о многом, — наконец сказал он. — О силовой операции в реальном мире. Против организации, о которой мы почти ничего не знаем, но которая, очевидно, обладает огромными ресурсами и влиянием. Против одного из ее основателей. Это не просто вызволение заложника. Это объявление войны.

— Это уже война, — возразил я. — Просто до этого она была холодной. Они сделали свой ход. Теперь наш.

Он снова замолчал, его взгляд был устремлен куда-то сквозь стену. Я видел, как в его голове просчитываются варианты, риски, возможные исходы. Это был его мир. Мир скрытых угроз и превентивных ударов.

— Я ничего не могу тебе гарантировать, — произнес он, и мое сердце ухнуло вниз. — Это выходит за рамки моих прямых полномочий. Но… — он посмотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде была сталь. — Информация, которую ты предоставил, имеет высший приоритет. Безопасность наших ключевых активов, моя прямая обязанность. И попытка вербовки или похищения одного из них… это прямое нападение на «НейроВертекс». Я подумаю, что можно сделать. А ты, Андрей… возвращайтесь в игру. Ведите себя так, словно этого разговора не было. Для тебя Легенда, просто игрок, у которого проблемы в реале. Не делайте ничего, что может их спугнуть. Ничего. Понятно?

— Понятно, — кивнул я.

Это было не то, чего я хотел. Я хотел гарантий. Я хотел, чтобы отряд спецназа уже выезжал по адресу. А не сидеть и молча ждать.

Я пришел сюда, в этот бункер, в сердце службы безопасности «НейроВертекса», с последней надеждой.

А уходил с вежливым, но твердым отказом. «Я подумаю, что можно сделать» было корпоративным эквивалентом «Ваше мнение очень важно для нас». Стригунов, при всей его ненависти к «чернухе», не был готов развязывать полномасштабную войну в реальном мире из-за одного игрока, пусть даже и связанного со мной. Риски были слишком велики, а выгода неочевидна.

Я сделал шаг к двери, чувствуя на спине его тяжелый, изучающий взгляд. Взгляд человека, который только что классифицировал меня как эмоционально нестабильный актив и закрыл тикет. И в этот момент меня пронзила простая, ледяная мысль. Я играл не по тем правилам. Я просил. Я умолял, апеллируя к их интересам, к их чувству безопасности. Но я не использовал свой главный козырь. Я не показал им истинную ценность того, что они могут потерять.

— Есть еще кое-что, — сказал я, останавливаясь у самой двери, но не оборачиваясь. Голос прозвучал ровно, лишенный тех эмоций, что бушевали во мне секунду назад. Я снова был аналитиком. — Кое-что, что полностью меняет все уравнение.

Я медленно повернулся. Стригунов все так же стоял у стола, его лицо было непроницаемым. Он ждал.

— «НейроВертекс» считает меня своей главной аномалией, — продолжил я, медленно подбирая слова, словно выкладывая на стол карты в последней, решающей раздаче. — Одним из трех активов, которые «Странник» выделил лично. Вы строите вокруг нас целые проекты, выделяете огромные ресурсы.

Я сделал паузу. Тишина в кабинете стала почти осязаемой.

— Михаил. Легенда. Он тоже «Сверхперсонаж».

Стригунов не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Но я увидел это в его глазах. На долю секунды его профессиональная маска дала трещину, и под ней мелькнуло что-то еще. Не удивление. Не шок. А холодный, хищный блеск игрока, который только что увидел, как противник совершил фатальную ошибку и открыл своего короля.

— Когда? — его голос был тихим, но в нем звенел металл.

— Во время подписания хартии. Глобальное уведомление было о нем. Я был лишь прикрытием. Громоотводом.

Он медленно, очень медленно сел в свое кресло, не сводя с меня глаз. Его пальцы, лежавшие на столе, сцепились в замок. Вся его фигура, до этого источавшая сдержанную силу полевого командира, теперь была собрана, как пружина.

— Ты уверен? — спросил он.

Это был не вопрос. Это было требование подтверждения.

— Абсолютно. Система выдала ему статус за создание новой, влиятельной фракции. За то, что он был инициатором и глашатаем. «Странник» вознаградил того, кто дергал за ниточки. Я же к тому моменту, уже был суперперсонажем. И «Охотники», тоже не знают об этом.

Стригунов молчал, глядя куда-то сквозь меня. Я почти физически ощущал, как в его голове с невероятной скоростью идут вычисления. Два «Сверхперсонажа». Две уникальные аномалии. Две прямые линии связи с ИИ. Одна у них, под полным контролем, в «золотой клетке». Другая, в руках врага. Это была уже не просто угроза утечки данных. Это был экзистенциальный кризис для всей стратегии «НейроВертекса».

— Это все меняет, — наконец произнес он, и его голос был глух. Он поднял на меня взгляд, и теперь это был не просто начальник службы безопасности. Это был гроссмейстер, увидевший на доске совершенно новую, невероятную комбинацию. — Протокол «Извлечение». Он должен быть активирован немедленно.

— Нельзя, — тут же среагировал я.

— Что значит «нельзя»? — он нахмурился, его терпение явно было на исходе. — Воронцов, ты понимаешь, о чем идет речь? Это ресурс такого уровня, что…

— В «НейроВертексе» есть крот, — прервал я его.

Эти слова подействовали на него, как ушат ледяной воды. Вся его наступательная энергия мгновенно угасла, сменившись ледяной, предельной концентрацией.

— Я так и думал, — прошипел он. — Последние несколько месяцев было слишком много… совпадений. Утечки по проекту «Артемидос». Странная активность конкурентов вокруг твоего старого проекта. Я не мог найти источник. Кто?

— Михаил не знает. Он слышал обрывки разговоров своего отца. Иногда он говорит о кроте в