Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

Это было словно цунами – холодное, неумолимое, сокрушающее изнутри. Я никогда не ощущал такой боли, такой безысходности. Горе и ярость сплелись в одно, и этот вихрь отчаяния сдавил мне горло, душа словно треснула под его натиском. Что это было за разбитое сердце, эта безысходность? Я ли стал причиной всего этого для нее?

Я хотел что-то сказать, извиниться, но Цзинь взмыла в воздух раньше, чем я успел моргнуть. Моя нить Судьбы рванулась вверх, туда, куда я не мог последовать.

Глава 15

ПОКА ПОВЕЛИТЕЛЬ И ЕГО СУПРУГА правили своими владениями, незнакомец и юный принц отправились к морю, наслаждаясь соленым ветром и криками морских птиц. Этот участок берега принадлежал только им – укромное место, где они прятались от мира, встречая теплыми улыбками рассвет и гуляя под серебряной луной. Их сердца стучали в унисон, хотя они познакомились всего несколько дней назад.

– Скажи мне, принц, – спросил незнакомец, – как я могу исцелить свой народ?

Юный принц протянул ему сапфировую чешуйку.

– Положи ее на дно ближайшего горного источника, – объяснил он. – Магия, заключенная в ней, очистит воды, исцелив не только тех, кто пьет из них, но и всю землю, растения и животных.

Незнакомец искренне поблагодарил принца за его доброту.

– Идем со мной, – просил незнакомец. – За горизонтом ждут тысячи людей, которым мы еще можем помочь!

Но юный принц лишь покачал головой. Нет, его мудрые и заботливые родители никогда не позволили бы ему уйти.

Полный решимости, незнакомец поклялся вернуться с рассказами о своих приключениях. Потом он ушел, сжимая в руке драконью чешуйку, преисполненный желания спасти свой народ. Синий дракон, исполненный надежды и благородства, не сомневался, что поступает правильно, раскрывая свою тайну.

Красная нить Судьбы тянулась за горизонт, но, как бы далеко ни ушел незнакомец, она не рвалась. Синий дракон смотрел на мерцающее море, ожидая возвращения Судьбоносного.

Глава 16

Меня разбудила… тишина. Измученный дорогой, я вскоре заснул у костра сразу после того, как Цзинь улетела. Огонь давно погас, в оазисе не было ни малейшего движения. Похоже, драконица так и не вернулась.

Я медленно сел, протирая глаза ладонями, и, моргая, чтобы избавиться от сонливости, машинально потер мизинец, уставившись на свою серую нить. Вопросы крутились на кончике языка. Но я заставил себя вспомнить, зачем вообще согласился отправиться в этот путь.

А-Ма, несомненно, ждала моего возвращения. Когда-то она была настоящим ураганом. По крайней мере, так рассказывал А-Ба. Одна из самых красивых девушек Севера, дочь богатого торговца шелком – поговаривали, ее приданое было настолько велико, что его едва уместили в двадцати тяжелых сундуках. Очередь женихов, надеявшихся взять ее в жены, растянулась от одного края Пяти царств до другого. Но А-Ма отвергла их всех. Кроме моего отца.

Ходил слух, что ей хватило одного взгляда, чтобы понять: это ее Судьба. Она описывала это как чувство дома. Дед был в ярости – его дочь выбрала безденежного простолюдина без образования и стабильного дохода. Если она выйдет за него, твердил он, то лишится всего. Без гроша в кармане ее ждет лишь тяжелый, нищий труд. Но А-Ма не отступила, потому что нашла настоящую любовь.

Я думал о ней сейчас – о том, как она сидит в чайном доме, который А-Ба построил для нее собственными руками просто потому, что однажды она упомянула, что любит чай Лунцзин. И сердце сжималось от боли. Если я смогу уговорить Цзинь отдать мне несколько своих чешуек для лекарства, у меня будет хотя бы на одну проблему меньше. Если она, конечно, вернется.

А что насчет императора Жуна? Он словно впился в пятку шипом, который я не мог вытащить. Если я вернусь без Цзинь, причинит ли он вред А-Ма? Или просто позволит болезни взять свое? Но если я приведу ее в Цзяошань, нет никаких сомнений, что он попытается убить ее. Я раздраженно вздохнул. Как ни поступи, кто-то пострадает. Мне нужно было время, чтобы подумать. Пока я рядом с Цзинь, я смогу придумать план.

Кар! Кар! Кар!

Громкий крик ворона выдернул меня из мыслей. Я поднял голову и заметил среди пальм странное существо. Черная птица сидела на длинной ветке, но даже на таком расстоянии я понял, что с ней что-то не так.

У нее было три лапы[31], а глаза горели красным.

– Здравствуй, друг, – пробормотал я, медленно вставая и внимательно разглядывая маленького зверя. – Как ты оказался так далеко от дома?

Ведь вороньих гнезд в пустыне быть не могло. Птица слетела вниз и приземлилась прямо передо мной у края воды, ее движения казались дергаными, неестественными. Она жадно принялась пить из пруда, затем стала чистить черные перья, постукивая третьей лапой по земле.

– Какое странное создание, – пробормотал я, изучая ворона. – Решил отдохнуть? Что ж, ладно. Здесь хватит места для нас обоих.

Но ворон продолжал стучать лапой, не сводя с меня пылающих глаз. Чем дольше я смотрел, тем сильнее холодело у меня в груди. Этот взгляд был… слишком осознанным. Мне это совсем не нравилось.

Прошло еще несколько минут. Ворон все смотрел. И смотрел. И смотрел. А затем бросился на меня. Он клевал мне лоб, нос, пытался добраться до глаз. Его когти рвали кожу на руках, когда я прикрывался, защищая шею. Птица пронзительно кричала, целясь мне в горло, но я успел схватить ее за крыло и сдернуть прочь. С резким вскриком я швырнул ее на землю, пылающие от боли руки покрылись царапинами.

Ворон вскочил на лапы, расправил крылья. И тогда я увидел – под его перьями был тонкий кусочек желтого пергамента, покрытый красными символами. Талисман? Сердце ухнуло в пятки. Что, во имя девяти солнц, это могло значить? Я не мог позволить этой твари сбежать. Что-то подсказывало мне, что это к добру не приведет. А у меня уже не осталось сил терпеть, глядя на то, как все идет наперекосяк.

Я сбросил накидку и кинул ее на птицу, накрыв ее до того, как она успела взлететь. Ворон дергался и вырывался, пронзительно крича, острыми когтями и клювом рвал ткань. К моему удивлению, он оказался невероятно сильным. Мне едва удавалось удерживать его в плену, пока я сжимал в кулаке свернутую ткань.

– Что ты творишь?

Я резко обернулся. Цзинь спускалась с неба, трансформируясь прямо в воздухе. Превращение заняло меньше мгновения, ее тело сжалось, черты обрели знакомый облик – до боли прекрасный, манящий, загадочный.

Наверное, я выглядел полным идиотом, стоя перед ней с отвисшей челюстью и выставляя напоказ свою добычу.

– Он напал на меня, – пробормотал я. – А ты куда пропала?

– Охраняла тебя, пока ты спал, – проворчала она, не глядя мне в глаза.

Я улыбнулся, все еще с трудом удерживая свою тканевую ловушку.

– Ты беспокоилась обо мне?

Цзинь вовсе меня не услышала или сделала вид, что не услышала. Она сунула руку в накидку, схватила ворона за шею и нахмурилась, заметив талисман под его крылом. Резким движением она сорвала его и стала разглядывать красные символы.

– Что это, госпожа? – спросил я. – Ты можешь прочитать?

Она даже не ответила, но я и так почувствовал, как ее настроение стало пугающе холодным. Как будто кто-то сбросил меня в ледяную бездну, где нет ни света, ни надежды.

– Заклинание отслеживания, – прошипела она, вонзив взгляд в ворона. – Точно такое же, как на твоем свитке.

У меня перехватило дыхание.

– Так вот что это было? Но как ты узнала?

– Я чувствовала его запах.

– Чей запах, моя дорогая?

– Попробуешь пойти за мной снова, – сказала она уже не ворону, а его хозяину, – и я тебя сожру. Не забывай: сердце за сердце.

Ворон клюнул ее в ладонь, проколов кожу. Цзинь дернулась, когда из раны потекла кровь, но в следующую секунду стиснула пальцы, сломав птице шею, и отбросила ее мертвое тело на землю.

Я уставился на нее, потрясенный.

– Зачем ты это сделала? – резко спросил я. – С кем ты говорила? Кто нас преследует?

Цзинь запрокинула голову, словно прислушиваясь к тому, что не могли уловить мои смертные