Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

Цзинь выдернула свою руку из моей и продолжила идти.

– Значит, на Лунные острова, – сказала она и нервно прикусила внутреннюю сторону щеки, точно так же, как делал и я, когда терялся в мыслях. – Нам нужно как можно дальше уйти от императора. Каждая впустую потерянная секунда – это один ли, на который он приближается к нам.

– А каждый ли, который мы пройдем, – это еще дальше от дома.

Цзинь просто смотрела на меня, как всегда, когда ей было нечего сказать. В такие моменты она становилась твердой и безучастной, словно камень.

– Мы ничего не можем сделать для твоей матери.

– Ты хочешь, чтобы я совсем ее оставил?

– Я уже говорила.

Ее прямолинейность поразила меня, как удар в лицо.

– Я не думал, что ты серьезно.

– Будь логичным, Сай. У тебя есть два варианта: вернуться без меня и сдаться на милость императора – и поверь мне, ты ее не найдешь, – или сбежать со мной и жить остаток своей короткой смертной жизни.

– Оставшуюся жизнь? – эхом повторил я с недоумением, усмехнувшись. – Ты что, хочешь сказать, что у меня остались считаные дни?

– Почему ты всегда такой… – пробормотала она себе под нос, дергая себя за волосы и глубоко вдыхая. – Я не должна была этого делать. – Цзинь сжала кулаки у лба, закрыв глаза. – Этот раз не будет отличаться от предыдущих. Почему я думала, что он будет другим?

Этот раз?

Мне было тяжело наблюдать за ее мучениями и еще сложнее – ощущать их. Я замерз, несмотря на пылающую жару пустыни. И это вызывало не только страдание, но и неожиданную ярость, создающую такую бурю чувств, что мне стало не по себе. Я взял Цзинь за руки, встревоженный и растерянный оттого, что вижу ее в таком состоянии. Хотел помочь ей успокоиться, не только ради нее самой, но и ради себя. Если я проведу еще хоть минуту в таком состоянии – меня стошнит прямо в песок.

– Цзинь, посмотри на меня. Посмотри на меня.

Наши взгляды встретились, хоть и не сразу.

– Я здесь, – успокаивал я ее тихим шепотом. Я осторожно прижал ее ладони к своей груди. – Я здесь, Цзинь. Тебе не нужно больше волноваться.

Ее дыхание выровнялось, но она все же выглядела мрачной, хотя ее щеки слегка покраснели.

– Если ты уверена, что мы не можем лететь, – проговорил я, – давай путешествовать ночью, а отдыхать днем. Солнце слишком палящее. Мы можем идти под лунным светом.

Я задержал дыхание, аккуратно поглаживая пальцами ее краснеющие щеки, в то время как она наконец перестала сопротивляться моим касаниям.

– Я не хочу, чтобы ты сгорела. Позволь мне устроить нам лагерь здесь, на ровном песке. К тому же нужно залечить твою рану на руке, и я… э-э-э… скажем, не привык так много ходить. Мне необходимо отдохнуть.

– Наверное, в этом плане есть… некоторая логика, – произнесла она.

Я не смог сдержать улыбки. Никак не смог.

– Не могла бы ты повторить это? Я так люблю слышать, что я прав.

Цзинь закатила глаза, фыркнула и села прямо на месте.

– Ну, начинай тогда.

– Как велит моя госпожа.

Создать хоть какое-то укрытие оказалось задачей не из легких, но я справился благодаря решимости и смекалке. Нас окружал раскаленный песок со всех сторон – ни деревьев, ни облаков, чтобы найти хоть какую-то тень. В какой-то момент до меня дошло, что нет смысла строить что-то над землей, когда можно просто копать вниз.

Это оказалось проще, чем я думал. Песок был мягким и легко насыпался в высокие горки, мелкие песчинки проскакивали между пальцами, как тонкий шелк. Через несколько минут я вырыл яму, достаточно большую для нас обоих.

– После тебя, – сказал я, протягивая руку.

Когда она взяла ее, я поклялся, что почувствовал, как наша связь запела.

Контакт получился недолгим, но от него перевернулась жизнь. На мгновение все в мире стало правильным. Легкое прикосновение ее пальцев к моим удерживало меня в реальности. Каждое мое сомнение и неуверенность испарились, как дым, в тот момент, когда я обхватил ее ладонь своей. Дыхание перехватило, легкость наполнила меня, будто я парил. И, что самое главное, я знал – она чувствовала то же самое.

Я чувствовал это в ее мягком вдохе, в том, как чуть приоткрылись ее полные губы. В том, как легко ее глаза нашли мои. В том, как время остановилось, подарив нам мгновение бесконечности, чтобы просто побыть вдвоем. Этот мирный покой, который охватывал меня, был непохож на все, что я когда-либо ощущал. Моя душа успокоилась, мое место в мире вдруг стало таким же ясным, как небо над головой.

Затем она отстранилась, и мир снова потерял краски.

– Нам стоит… – Цзинь прочистила горло. – Нам стоит спуститься.

– Конечно, – сказал я быстро.

Я скинул верхнюю накидку и положил ее сверху на яму, засыпая края ткани песком, чтобы удержать ее на месте. Натянувшись, ткань образовала достаточно тени и защиты для нас обоих. Временная крыша. Тени, которую она давала, хватило лишь на три четверти ямы, но мы смогли укрыться в ней. Воздух был тяжелым, пространство – тесным, но облегчение оттого, что мы наконец скрылись от солнца, наступило незамедлительно.

Цзинь и я лежали рядом, почти не касаясь друг друга, и теплый воздух усиливал усталость. Лишь мои ноги частично остались на солнце, но я улыбался и терпел. Все лучше, чем ничего.

– Где ты научился строить такие вещи? – прошептала она.

Я зарывался кончиками пальцев в песок, чувствуя, как песчинки скользят на коже.

– Не знаю, – признался я. – Наверное, инстинкт?

Я смотрел на низ своей накидки, которая теперь служила нам крышей, и вспоминал.

– Я помню одно особенно жаркое лето, когда нельзя было выйти на улицу, не сварившись на солнце. Единственным способом укрыться от жары было остаться дома. В детстве я отправлялся к каменному колодцу, который нашел на горе. Я спускался в него и спал там в тени, пока не наступал вечер… – Я запнулся в недоумении. Что я сейчас рассказал? Ведь не было никакого колодца, а лето на Севере всегда казалось достаточно мягким. Но я так четко видел мягкий зеленый мох на холодных серых камнях, чувствовал запах влажной земли под ногами. Я ощущал прохладу тени на теле, растяжение мышц, когда я сворачивался в нужную позу для дневного сна, и слышал голос маленькой девочки…

Что это только что было? Эти видения не только участились, но и становились намного яснее, нежели раньше. И чем дольше я находился рядом с Цзинь, тем сильнее они начинали проникать в меня. Она пробудила во мне что-то, чего я не мог назвать.

Цвета, ощущения, запахи – все было живым и ярким. Может, из-за обезвоживания? Вполне вероятно. Или я страдал от солнечного удара? Даже более вероятно. Но если это так, почему видения так сильно отзывались во мне? Я не понимал, как такое возможно: это мои воспоминания, но в то же время они не мои – эхом в моей памяти раздаются отголоски жизни, которая могла бы быть моей. Возможно, это воспоминания Цзинь и я каким-то образом становился свидетелем этих мимолетных вспышек прошлого.

Рядом со мной Цзинь лежала неподвижно, ее глаза были закрыты, грудь медленно поднималась и опускалась. Как ей удавалось заснуть так быстро, я никогда не понимал. Я уловил момент, чтобы полюбоваться ее изящно изогнутыми ресницами и серьезным выражением ее губ. Она была так близка. Так близка, что я не мог поверить в то, что все это реально.

Я теребил свой мизинец. Возможно, моя гипотеза была верна. Эти видения, которые я переживал, должны быть следствием нашей нити Судьбы. Если я мог ощущать эмоции Цзинь, тогда и видеть ее воспоминания тоже?

Повернувшись на бок, я решил взглянуть на девушку, которая лежала рядом со мной. Слова не могли передать ее красоту. В ней было нечто неземное, что балансировало на грани реальности. Она лежала неподвижно, можно было бы принять ее за вырезанную из мрамора статую. Ее длинные темные волосы струились по плечам, темным ореолом собираясь вокруг головы, а ее кожа была гладкой и мягкой. Я не мог поверить, что ей уже семь тысяч лет – она выглядела не старше меня.

Цзинь слегка шевельнулась, ее глаза медленно открылись. В тот миг, когда наши взгляды встретились, пусть даже на одно короткое мгновение, клянусь, что я увидел в них целые жизни – бесконечные годы мудрости,