Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

красную фату[34], он увидел на ее лбу шрам. Юноша спросил, как она его получила, и девушка ответила: «В детстве мальчик бросил в меня камень. С тех пор шрам так и остался». В тот момент юноша понял, что старик был прав. Так и появились красные нити Судьбы.

Моя история повисла в воздухе, не встретив отклика. Не то чтобы я ожидал аплодисментов. Цзинь еле держалась.

– Не переживай, – пробормотал я, не зная, к кому обращаюсь больше – к ней или к себе. – Впереди огонь. Видишь?

Я прищурился, всматриваясь в даль. Солнце наконец клонилось к закату. Наконец-то. Мы шли весь день, а наши фляги давно опустели. Огонек впереди покачивался, как будто двигался. Фонарь? Кто в здравом уме отправится с ним в самую глушь Пустошей?

– Эй! – крикнул я, и мой голос разлетелся над песками, не встретив эха. От жары и жажды мое горло превратилось в наждак, и я сам прозвучал как хор старых жаб.

– Пожалуйста! Нам нужна помощь!

Вдруг огонь погас. Я сдавленно охнул:

– Мы не причиним вам вреда!

Мои слова утонули в песке, и без того слабый голос исчез вовсе.

– Прошу… моя… – Судьба, половина души, связанная нитью… – …подруга ранена!

Огонек вспыхнул снова, теперь уже справа, на вершине соседней дюны. Я заморгал в замешательстве. Как он так быстро туда переместился? Охваченный новой решимостью, я зашагал к свету в надежде на помощь.

– Сай, – хрипло прошептала Цзинь. – Сай, стой…

– Все будет хорошо, моя дорогая. Все будет хорошо.

Но стоило мне добраться до вершины дюны, как свет вновь погас. Я не увидел ни следов на песке, ни силуэта убегающего вдаль человека. Уже начал думать, что схожу с ума, как светлячок снова вспыхнул по другую сторону дюны, будто указывая путь. Это начинало раздражать.

Я напряг свой единственный здоровый глаз, вглядываясь в таинственный огонек. Чем дольше смотрел, тем яснее понимал, что это не обычный фонарь. Передо мной парило бело-голубое пламя, висевшее в воздухе в нескольких метрах над землей, как светлячки в родном Цзяошане. По спине пробежал холодок. Что это за колдовство? Это не свет фонаря.

Это был блуждающий огонек. Целый ряд бело-голубых огней внезапно осветил путь впереди, их пламенные языки колыхались в сухом ветре. Я пошел за ними, шаг за шагом, чувствуя нарастающее любопытство. Неужели они хотят нам помочь?

Не знаю, как долго я шел и насколько далеко продвинулся. Казалось, мои мышцы вот-вот лопнут от напряжения. Все тело болело, меня мучила жажда. В ушах стучало, а живот скручивало от пустоты. Единственное, что я видел перед собой, – бесконечный ряд бело-голубых огней.

Вокруг нас простиралось море золотых песков, бесконечно движущихся под порывами ветра, словно волны в океане. Казалось, этому не было конца. Как далеко мы зашли? Сколько еще предстояло идти? Вперед, назад, по обе стороны – все выглядело одинаково. Ни гор, ни деревьев, ни далеких вод, за которые можно было бы зацепиться взглядом. Мы были одни в этой бесплодной тюрьме, окруженные пустотой, безграничной и одинокой во всех направлениях.

Меня начало потрясывать. Куда мы вообще шли? Разве я уже не проходил мимо этого места? А Цзинь все еще на моей спине?

Я застревал. Песок затягивал, уже доходя до пояса. С каждым шагом меня засасывало все глубже. Вскоре песок оказался у груди. Я упрямо смотрел на огни впереди. Они точно выведут нас к спасению, если только я смогу выбраться из этой ямы…

Если я постараюсь сильнее, двинусь быстрее… Песок уже подбирался к подбородку. Та, кого я нес… Кто это был? Я больше не чувствовал чужого веса. Неужели ее уже поглотил песок? Почему я не мог дышать? Нос и рот оказались под толщей песка. Я задыхался.

Двигаться было невозможно. Единственный глаз едва различал что-то во тьме. Женская рука? Она торчала из песка, конвульсивно сжимаясь, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Кто это? Почему у нее на пальце серо-тусклая нить, такая же, как у…

Цзинь. Осознание пришло слишком поздно. Страх утонуть сменился страхом быть похороненным заживо. Как ни крути, я тонул. В своем отчаянии я сам завел нас в ловушку, прямиком в могилу. Нет ничего ужаснее, чем ясно осознавать момент своей смерти.

Мы с Цзинь падали, падали и падали… И когда мне уже показалось, что все кончено…

Я с глухим стуком рухнул на дно подземной пещеры. Тело пронзила боль, в голове гудело. Я закашлялся, хрипя, пытаясь избавиться от песка в горле. Вокруг была только тьма и холод. Паника схватила меня за горло. Что это за проклятое место? Неужели мы оказались в аду? В темноте раздался кашель.

– Цзинь? – хрипло позвал я, едва справляясь с болью в горле. Казалось, этот кошмар никогда не закончится.

Я вслепую пополз на звук ее голоса. Когда слух подвел, я сосредоточился на нашей нити. В этой тьме она светилась едва уловимым светом, слабым, но все еще ощутимым. Я пошел на этот свет, спотыкаясь, пока не наткнулся на Цзинь, свернувшуюся калачиком на холодном камне. Упал на колени и осторожно обнял ее, проводя пальцами по щеке.

– Цзинь? Пожалуйста, скажи что-нибудь!

– Блуждающие огоньки… – прохрипела она. – Маленькие ублюдки… Обманщики. Их магия… гипнотизирует жертв.

– Да, теперь я это понял, – выдохнул я с досадой. – Но как нам выбраться отсюда?

Во тьме раздалось шипение. Мы с Цзинь замерли. Я задержал дыхание, боясь, что даже слабейший звук привлечет внимание существа, прячущегося в темноте. Может, если будем вести себя тихо, оно нас не заметит и уйдет прочь.

Внезапно перед нами вспыхнул еще один огонек, мягкое голубое пламя озарило темную пещеру. Я скривился. Маленькие ублюдки, и правда. Но ужаснуло меня не то, что огонек выдал наше местоположение, а то, что в его свете я увидел существо, издававшее шипение. Ничего более отвратительного мне видеть не доводилось.

Перед нами стоял… человек? Хотя назвать его человеком было бы преувеличением. Он выглядел как живой скелет, обтянутый дряблой белесой кожей. Глаза вытаращены так, будто вот-вот вылезут из орбит, в них не было ни капли цвета. Вместо носа – кровавая дыра, а губы отсутствовали, словно их содрали с лица. Его тело судорожно дергалось, согнутые пальцы были скрючены, покрыты грязью и засохшей кровью. Он щелкал желтыми зубами, жуя что-то влажное и мясистое. Обглоданный кусок выпал из его рта и шлепнулся на пол пещеры. Нос. Боги, неужели его собственный нос?

– Д-друзья… – прохрипел он, его голос звучал как скрежет по камню. – Новые друзья… на ужин.

Глава 20

Я медленно поднялся, осторожно протягивая руку перед собой, прикрывая Цзинь.

– П-привет, – выдавил я, стараясь говорить ровно. – Мы, эм… кажется, заблудились.

Цзинь с трудом встала на ноги и вцепилась в мою спину. Я чувствовал, как она дрожит.

– Сай, беги!

«Беги, беги, беги…» – эхом повторил мужчина.

Его тело подергивалось, как у прыгающего паука. Он стоял перед нами нагой, ссохшиеся конечности торчали, как ветки мертвого дерева, а каждое ребро выделялось под обтягивающей кожей. В этом существе было мало человеческого, вся его человечность, казалось, умерла давным-давно.

– Убежать от меня? – Он склонил голову набок, будто обдумывал эту мысль. – Это… так грустно. Прошло столько времени с тех пор, как последние друзья приходили. Так давно… не было ужина.

Мое сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. Я потянулся назад и крепко сжал руку Цзинь.

– Пожалуйста, – произнес я, стараясь удержать голос от дрожи. – Нам… нам нужно идти.

– Четыре луны, – прохрипел он, его шея скрипнула, когда он повернул голову. – Четыре луны прошло с тех пор, как огоньки заточили меня здесь. Я… так голоден.

Мой разум отказывался понимать, как он выжил в этой пещере. Я мог только предположить, что эти проклятые блуждающие огоньки как-то связаны с этим, удерживая его своей магией достаточно долго, чтобы дождаться новой жертвы. В данном случае – нас.

Страх Цзинь холодной волной обрушился на нашу нить, обжигая руку, словно я окунул ее в ведро со льдом. Я чувствовал ее разочарование. Она была в ужасном состоянии, еле держалась на ногах. Я понимал, как ей хочется обернуться драконом, принять свою