По следам серой царевны - Елена Николаевна Щигорцова

Дети встрепенулись, повскакивали, завысовывали свои головки, крутя ими в разные стороны, пытаясь понять, что происходит. Яркая вспышка повторилась и тут же громыхнуло совсем рядом, отчего появилось ощущение, что изба сейчас просто развалится. Потом мгновение тишины, только мгновение полной тишины и новая вспышка ослепила глаза. Через малюсенькое волоковое окно над полатями залетела светлая стрела молнии. Они крутанулась по избе, делая поворот и залетела в печь. В топке мигом вспыхнуло весёлое жёлтое пламя. Внутри печи загудело, зашипело; так жизнь возвращалась в эту унылую избу.

Йара, всё это время наблюдая приподнявшись на локтях, без сил опустилась на пол, радостно прошептав, глядя вверх:

– Спасибо, могучий Сварог.

Печь разгоралась всё сильнее; дети ожили от тепла, завозились. Йара приподнялась, дошла и села на лавку у печи, прижавшись спиной и впитывая тепло в себя. Оно разливалось по телу, наполняя энергией и жизнью. Скоро в избе стало жарко, детишки спустились вниз и, умостившись на лавке, стали без стеснения разглядывать Йару. Она смотрела на худеньких большеглазых ребятишек и вдруг вспомнила: мешок с козлятами. Она же оставила его совсем недалеко.

Сил уже было достаточно, и Йара, резко сорвавшись, выбежала на улицу. Вот чуть подальше к лесу пробежать, за поворот. Ещё издали увидела она мешок, его никто не тронул. Да и кто на улицу бы высунулся, когда только что тут вершилось такое неожиданное буйство природы, все скорее всего, побросав дела, сидели по домам и молились. Йара подняла мешок и зашагала к дому.

Козлят из мешка выпустила прямо в избе. Их оказалось пять маленьких серых козлят, ещё едва державшихся на ногах. Дети смотрели на них, не веря своим глазам, не веря, что это маленькое чудо может быть у них рядом.

Женщина на печи застонала. Йара забралась на первую ступень, так, чтобы ей можно было видеть больную, но не поднимаясь полностью на полати. Провела возле неё ладонями. Болезнь прочно осела внутри этой несчастной. Йаре подумала, что потребуется много сил ,чтобы вылечить её, и снова собственное тело ослабнет. А значит, придётся задерживаться, опять восстанавливаться. А ведь Чернобог не медлит, тоже идёт. Но взглянула на ребятишек, как воробушки сидящих с открытыми ртами и смотрящих на неё. Сердце Йары сжалось.

Она засучила рукава и приложила руки к печи, питая теплом, потом раскинула пальцы над женщиной и быстро заговорила:

– Заклиная небом белым, дающим нам свет и черной землею, питающей нас, заклиная ветром быстрым и водою, что всё живое родит, заклинаю и призываю силы тьмы и света, помогите, болезни явные и неявные с этой бренной сотрите, дайте жизни дорогу..

Йара склонилась ниже, напрягая руки до боли и говорила громче:

– …дайте подольше путь, приводящий к божьему порогу, сжальтесь, взвейтесь, расступитесь, на алтарь добра склонитесь…

Йара говорила всё громче, что в итоге пришла в такое исступление – ее тело затряслось, как в лихорадке, всё тепло вышло, руки стали ледяные, голос металлический; она потеряла равновесие и рухнула на пол. Закрыла глаза, провалившись в бездну бесчувствия и бессознания.

Сколько прошло времени никто и никогда не назовёт, но ночь миновала, начинал подниматься новый день, грузно выводя ленное солнце из-за вереницы серых тяжёлых облаков. Погода стояла безветренная, морозная; утренняя изморозь покрыла дворы, почерневшие деревья. Хрипло проголосили по деревне петухи.

Йара уловила эти далекие звуки, открыла глаза. Она так и лежала на полу, но было тепло. Печь до сих пор топилась. И в чугунах даже булькала кипящая вода. Йара поднялась, чувствуя, что ей хорошо, энергии было достаточно.

У печи хлопотала молодая женщина, на полатях играли дети. Козлята лежали на ворохе принесенной соломы.

– Очухалась? – Ахнула женщина и упала Йаре в ноги.

Йара поморщилась, ни помогать, ни хвалу принимать она не сильно любила.

– Девица, чудная, странняя, – принялась благодарить она гостью, – спасибо тебе, излечила меня от болезни, век не забуду, детишкам не дала сиротами остаться, кабы не ты, уж не видать бы мне нового дня, белого света…

– Как тебя зовут? – Прервала ее Йара, поднимая.

– Праскева…

– Козлят возьмешь себе? – Только начала Йара, как женщина снова с благодарностями повалилась ей в ноги:

– Благодетельница…

– Да не падай ты, – вздохнула Йара, – выкормишь, молоко будет, мясо…

Праскева опять хотела бухнуться на пол, но Йара ее удержала:

– Послушай, за мной человек следом едет, никому не говори, что я была. И про болезнь свою не сказывай, и не простужайся больше, я в эти края никогда не вернусь, дальше мой путь лежит, а ты всегда молчи, что меня видела и забудь про всё.

Праскева понимающе закивала головой, сложив на груди руки:

– Вот те крест положу, никому никогда не скажу…

Йара поморщилась:

– Ладно, не надо, верю. Что ж, прощай, береги себя для деток.

Долго ещё Праскева стояла у дверей и махала в след уходящей Йаре, а в избушке, что на самом краю деревни у леса, полыхал в печи огонь, не потухая, огонь, для которого сейчас не требовалось дров, он горел сам по себе.

А Йара шла по этой небольшой деревушке полна сил. Ей предстояло пройти вдоль берега и выйти к длинным, кажущимися бесконечными, полям, а там дальше снова лес. А за ним может и следующие поселения. Но не суждено было вот так Йаре покинуть эту деревушку.

Сначала появился запах, такой странный, тонкий, болотный; он то появлялся, то исчезал. Йара остановилась на берегу, глядя в воду, принюхиваясь – нет запаха; повернула голову – есть. Не придав этому особое значение, вдруг, где тут поблизости может болото имеется, прошла немного вперёд. На встречу от реки поднимались три женщины с пустыми ведрами, что-то бурно обсуждая и охая.

– Чего это вы от реки и с пустыми ведрами, – крикнула им Йара, подходя.

– Дак негожа такую воду в дом таскать, вонять стала; вон у колодца Мишки Лысого пойдем брать. – Ответили они, махнув безнадежно руками.

– Что с водой? – Подозрительно спросила Йара, еще не зная, как, но уже пытаясь это связать с проделками Чернобога.

– Знатливо что, – раздался сзади мужской голос, – потравил кто-то, боженька разгневался на нас. Вона соседнюю деревню-то пожог, а нас потравил…знать, сильно люди грешны…

– Как это потравил? – Испугалась