По следам серой царевны - Елена Николаевна Щигорцова

Мужчина протянул руку, намереваясь осенить странницу крестом, но она отпрыгнула, останавливая его:

– Лишнее это, не надо.

И поставив мешок перед нем, не сказав больше ни слово отправилась дальше. Мужчина же, священник Федот в этой деревне, всё таки перекрестил её вслед, пришептывая:

– Господи, помилуй, за грехи наши.

Потом поднял мешок и зашел в избушку.

В избе тускло догорала лучина, отбрасывая еле-еле блики на ряды икон. Федот опустил мешок на пол и, с трудом опустившись на колени рядом, развязал его. Приоткрыл, не трогая руками содержимое внутри, рассмотрел, неодобрительно качая головой и сказал вслух:

– Хоть до конца дней буду каждый час молиться, а слезы с тебя не сотру. Страшная вещь.

Федот завязал мешок, затолкнул его под половицу, решив, что после подумает, куда его определить на вечный схрон. Потом вымыл руки и лицо в бочке во дворе, смывая с себя налет увиденного этим утром. Затем, опираясь на палку, поплелся в ту сторону, куда указала девица, туда, где нужна была помощь. Он знал, что быстро туда не дойдет, и из деревенских пойти помогать незнакомцу в лесу вряд ли кто-то соберется, поэтому направился один, уповая на божью помощь.

Но Федот, пристально всматриваясь по сторонам, и проблудив в поисках нуждающегося в помощи до вечера, так никого и не нашёл. А всё потому, что Ульяна уже на прежнем месте не было. Когда Йара ушла, её чары ещё действовали какое-то время, заставляя погрузиться Ульяна в полусон. Но потом, постепенно жизненные силы начали возвращаться к нему, руки и ноги начали двигаться, спина затекла и появилось желание её размять. Ульян очнулся в полной темноте и холоде. Сколько не звал он странную девку, никто не откликнулся. Лошадь он тоже не нашёл. И, как огнем его обожгла мысль о ключе. Ульян словно безумный принялся на ощупь искать телегу, сыпя проклятьями на весь свет, а найдя, разгребать солому. Но мешка на телеге не оказалось. Ульян орал как резаный, осознав, что девка, затуманив его, утащила сокровище.

Остаток ночи он провёл, забравшись на телеге в солому, причитая и ругаясь. А на утро выдвинулся в обратный путь, придумывая, что скажет, представ пред воеводой. Опустил голову, идёт замерзший и уставший.

Издали замаячила повозка, вынырнув из-за леса. Ульян остановился, собираясь пропустить, но та резко затормозила.

– Стоять! – Заорал сидящий в ней мужик и возница тут же дернул вожжи. Ульян поднял глаза и в ужасе застыл, перед ним был Чернобог. Тот тоже был немало удивлён встречей и, опираясь на палку, спустился, из повозки. Хитренькая противная улыбка играла на его лице. Чернобог обошёл Ульяна вокруг раза два, явно наслаждаясь свои превосходством и протянул:

– Даааа. Ну рассказывай, Ульян, как ты тут оказался. Не ты ли от воеводы сбёг?

Ульян потупился; к чему скрывать, Чернобог всё равно докопается, и мотнул головой в качестве согласия.

– Ой, не хорошо, – наигранно протянул Чернобог, – нехорошо страших обманывать, – и уже грозно, – собака ты этакая.

Тут запас терпения Чернобога иссяк полностью, и он, ухватив Ульяна за грудки, затряс его как ненормальный:

– Признавайся, чего сбежал, признавайся…

Гришунька спрыгнул на землю и спрятался за лошадь с другой стороны от них, он хорошо знал, чем грозит для всех негодование Чернобога.

А Ульян стоял и лепетал:

– Бес попутал, хозяин, бес попутал.

– Сам ты бес, – орал Чернобог, – я тебя от голода, собачонка спас, магии хотел учить, а ты сбёг…

– Прости, хозяин, – бросился Ульян на землю.

– Где девка? – Сменил резко тему Чернобог.

Ульян поднялся, принялся рассказывать всю историю, что случилась от выезда со двора воеводы до сего часа, старался угодить хозяину каждым словом:

– Окутала меня, морока напустила и сбежала с ключом. Вон в сторону Серкова пошла, больше некуда.

– А ты чего в обратную идёшь, а не за ней?

–Дак, это…– протянул Ульян, – где ж я её найду, она ж колдует…

– Э, – с отчаяньем махнул на него Чернобог, – трус какой. Фу. Будешь служить мне пока. И не вздумай сбежать, как прошлый раз, – погрозил кулаком, – садись.

Ульяну ничего не оставалось, как подчиниться. Несколько лет назад он был учеником Чернобога, то есть выполнял мелкие поручения, колесил вместе с ним в поисках серой царевны. Много он от хозяина наслушался про нее, но видеть никогда не видел. В редкие минуты отдыха, у Чернобога была забава: садиться самому за вожжи и ехать потихоньку, а Ульян должен был бежать за повозкой. Чернобога это забавляло, он хохотал, а парень сбивал до крови ноги. Вот однажды и решился он убежать, пока Чернобог на одном из постоялых дворов, закрывшись в комнате, шептал заклинанья, помогающее в поисках серой царевны. Оставил Ульян лошадь, похлопав по холке, и пошел, сначала в развалку, будто гуляет, потом быстрее и пустился бегом. Долго он бродяжничал, а потом прибился в Юрму к воеводе. Тот много не спрашивал, кто да откуда, рабочие руки всегда нужны, и сразу определил ему работы.

Так и жил Ульян, пока бес не попутал. Вот, правда говорят: сделал чего дурное жди ответа. Вот и получил Ульян за кражу возврат к Чернобогу. Умеет иногда судьба шутить.

Усадил его Чернобог, строго пригрозил, и поехали они дальше Йару искать. А пока ехали, то и священника Федота нагнали. А он возьми да и спроси, маяча им руками, чтобы остановились:

– Не видали ль там, кому помощь нужна?

Чернобог тут же прищурился:

– А с чего ты взял, что там помощь кому нужна?

– Да девица одна странняя указала, что человек туточа в лесу погибает…

Конечно, все сразу смекнули, что Йара это была, и что Серкова уже прошла, и давай пытать Федота, куда она направилась. Тот и указал, за деревню, за мостки пошла. Но про мешок Федот упорно молчал, пока Чернобог, прищурившись не спросил:

– А ноша у нее была? Что несла с собой?

Хотел Федот пропустить мимо ушей этот вопрос, вроде как и не дослышит, только где же от Чернобога чего утаишь, страшен он в гневе. Схватил за ворот перепуганного старика и так тряхнул, что чуть душонку не вытряс.

– В часовенке под половицей мешок. – Запричитал Федот, – да не берите вы его, не марайте душу, – кричал старик, но Чернобог уже двинул Гришуньку по плечу, приказывая гнать вперед.

Лошадь помчалась, оставляя старика Федота на дороге.

– Да не ведают, что творят, – причитал тот.

Но не старик, ни Чернобог со слугами еще не знали, что в старенькой часовне под половицей