Лесная ведьма - Ульяна Каршева

И она заторопилась за магом, потому что, хоть он и старался усмирить свой шаг, но будучи высоким, шагал всё же довольно крупно. И она чувствовала себя маленькой девочкой, которую тащит за собой… старший брат? Нет, не брат. Брат был бы недоволен, что приходится возиться с мелюзгой.

Додумывать глупое не хотелось, потому что серый круг приближался и постепенно превращался вообще в бескрайнее поле, чья почва, выбеленно глинистая, вперемешку с мелким камнем, требовала от путников идти осторожно. Иначе неправильный шаг – и путнику, успокоенному видимой ровностью под ногами, можно легко споткнуться.

Постепенно до Мирны доходило, что они идут не просто в каком-то там слое личного пространства, но ещё и во сне нелюдя. Стало жутковато, и она изо всех сил прислушалась. Тишина вокруг была будто застывшая на каком-то мгновении. И это начинало пугать. Ей хотелось заговорить с магом – о чём угодно, лишь бы услышать какой-никакой звук! Но потом она заметила: чем ближе к серому кругу, тем отчётливее она начинает слышать нечто. Её это так изумило, что она напряжённо всмотрелась вперёд, чтобы заметить чей-нибудь движущийся рот и услышать хотя бы невнятный голос.

И оказалась права. Чем ближе к кругу, тем чётче слышны звуки. Она наконец расслышала, например, сухой посвист ветра по закаменелым комьям земли, неопределённый гул тех, кто бесконечной толпой шёл к центру круга.

- А что там? – в очередной раз догнав молчаливо шагавшего Мстислава, не выдержала Мирна. – Куда они все собираются?

- Под нашими ногами – земля, на которой ничего не растёт, - отозвался маг. – Думаю, мы попали в то место, где когда-то, по верованиям, упала с неба горящая гора. Учёные предполагают, что сюда упали остатки огромного метеорита. Заметила – мы идём вниз? Наверное, это бывший кратер от наиболее крупного обломка.

- Почему – обломка?

- Метеориты обыкновенно взрываются в воздухе, не долетая до земли. Их обломки падают на землю, а поскольку они всё же громадные, то оставляют на месте падения вот такие выжженные места – кратеры-круги, например.

- А нам туда зачем?

- У нас есть шаман, но бесполезный – в том смысле, что я не знаю, каким образом они сумели порвать нашу магическую защиту.

Точно! Мирна едва удержалась от возгласа. Только недавно она думала о том, что все они забыли задать Айасу вопрос, как нелюди сумели атаковать крепость, жёстко защищённую лучшими военными магами.

- Но как можно узнать про это? Мы же не сумеем задавать вопросы… во сне!

- И не надо, - уверенно ответил Мстислав. – Мы вошли в тот слой памяти нашего шамана, где он запечатлел события за день до нападения. Поскольку у них, судя по всему, племенной строй, то сейчас, перед вылазкой, они должны выполнить некий ритуал. А если племя проводит ритуал перед войной, они, нелюди, должны обеспечить себе победу, дарованную богами. Вот и посмотрим, что они сделали, чтобы проникнуть через магические преграды и сжечь нашу крепость.

Пока не дошли до толпы, которая уже не просто невнятно гудела, а громко переговаривалась, время от времени взметая вверх оружие, Мирна почему-то думала, что она и Мстислав пройдут сквозь толпу, как сквозь разноцветные тени. Но нет, так не получалось. Приходилось уворачиваться от нелюдей, чтобы их не задели, и постоянно следить за тем, чтобы руки Мстислава и её невольно не разомкнулись.

А толпа с двух сторон отекала высоченный камень, больше похожий на обломок скальной породы. И, если на подходе к месту поклонения нелюдей этот обломок был похож на большой палец какого-то гиганта, закопанного в землю, то поблизости обнаружилось: камень двойной. То есть он словно пытался развалиться на две части, но что-то его удержало от распада.

Пока двое пытались пробиться в первые ряды, ближе к каменному обломку, чего только ни насмотрелись. Впереди, в тех самых первых рядах, уже начали петь – пронзительно и временами с вызывающими криками. Наверное, боевыми? А потом Мирна вообще пришла в недоумение, невольно оглянувшись на раздражённое блеяние где-то рядом. Среди мельтешивших фигур рассмотрела: несколько нелюдей тащили туда же, вперёд, каких-то животных. Немного зная историю, она всё же слегка потрясла руку Мстислава, чтобы тихонько спросить:

- Там, справа, ведут животных. Как вы думаете – зачем? Будут проводить обряд жертвоприношения?

- Не уверен, но вполне возможно.

Маг всем телом тянулся взглянуть вперёд, благо в большинстве своём нелюди оказались небольшого роста… Наконец, они оба встали на линии первого внутреннего ряда нелюдей, и их взгляды стремительно притянуло место прямо перед ними.

Раздвоенный каменный обломок с их стороны был как будто подпёрт несколькими обломками помельче, больше похожими на громадные ступени перед чуть ли не столом, широким и с неровными краями. В узком пространстве между «столешницей» и самим камнем то и дело вспыхивало огоньками, которые быстро исчезали, а потом вновь полыхали длинными огненными языками, облизывая главный камень.

Ведьме стало не по себе. Бывало – в деревнях тоже приходилось приносить кровавую жертву, но простую и обыденную – ту же курицу зарезать или петуха. Но к камню нелюди тащили больших животных, и как-то почудилось – этих даже жалко стало.

Казалось, моргнула разок, а за это мгновение по обе стороны «столешницы» очутились Айас и его младший брат, Саман.

Больше Мирна на других людей и не смотрела. Ещё бы – встретить в странной, реальной нереальности два знакомых лица!.. А, наблюдая за обоими, заметила, что братья ведут себя с большой разницей.

Айас стоял на своём месте сутулясь, будто угрюмая птица, мрачно поглядывая вокруг. В своём плаще, словно застёгнутом наглухо – на все пуговицы, он выглядел тёмным и странно озлобленным. Может, потому что старался смотреть на людей своего племени вполоборота – лишь здоровым глазом?

Зато Саман вовсю наслаждался началом ритуала. Он приплясывал на своём месте – так, чтобы его плащ взвивался над ним огромными крыльями. А ещё Мирна заметила, что младший шаман невольно или специально привлекал внимание толпы к своим глазам. Что-нибудь выкрикивая, он то и дело распахивал глаза шире, чем это необходимо, почти таращился – и толпа дружно откликалась на их ярко-голубой блеск раскатами торжествующего вопля.

В эти мгновения Айас хмуро опускал свои глаза и будто сливался с камнем за своей