Лесная ведьма - Ульяна Каршева

- А почему оба туда пошли? Старшие?

- Не, Олег Палыч туда ненадолго с ними, - заверил дозорный. – Он только в самом начале школяров обучать собирается, а потом на опушку пойдёт – смотреть, как расставить всякие магические штуковины, чтобы нелюдей не подпустить к лесу, пока подмоги нам нет. Школяров-то готовят, если его работа будет… не… неэфф… как там…

- Неэффективной? – подсказала ведьма.

- Угу…

Новостей хоть и немного, но главную тревогу Мирна поняла: надо бы поторопиться с исцелением нелюдя, чтобы его потом предъявить племени и остановить ужасающее её событие – лесной пожар. Так что она быстро съела предложенное и засобиралась в сенник.

А здесь нашла примечательную картинку: Юрий сидел на одной полке с шаманом и, вырезая что-то, горячо ему рассказывал о своей деревне, об односельчанах, о семье.

Пока никем из них не замеченная, ведьма с усмешкой наблюдала: Юрий плевать хотел, понимает его нелюдь, нет ли. Зато шаман постоянно смотрел на него с изумлением, то и дело склоняя голову, словно и впрямь что-то понимал из несмолкаемой речи дозорного. Впрочем, чаще Айас смотрел на руки дозорного, который орудовал небольшим ножом, кажется взятым из кухоньки. И взгляд его становился напряжённым.

- Юрий, иди-ка ты в избу, отдохни, - тихонько сказала Мирна, проскальзывая мимо полки с мужчинами к недавнему месту сна.

- Благодарствуем, - шутливо поклонился ей дозорный, а затем кивнул на край полки, где только что сидел. – Ты уж, Мирна, не выбрасывай поделок моих. Пусть ему вон будут. Нравятся они ему, кажись… А можа, заберёт он их и когда-нибудь своим детишкам отдаст.

Набрав всего, что понадобится для последней части ритуала, Мирна положила всю ведьмину мелочь на край полки. Юрий ушёл. А шаман, склонив голову, всё ещё продолжал рассматривать оставленное ему. Ведьма улыбнулась, тоже глядя на безделушки в основном из древесной коры: то крылья раскрыла Жар-птица из аккуратных щепочек, что обычно в деревнях под потолок подвешивают; то медведи-качалка друг мимо друга кланяются; Юрий успел даже силуэт оленя вырезать.

Пока разглядывала деревянные игрушки, Айас вдруг ткнул пальцем в игрушки, а потом – себя в грудь ладонью.

- Мне?

Она покивала.

- Тебе.

Лицо шамана как было бесстрастным, так и осталось таким же. Зато перевёл взгляд на то, чем она собиралась его слепоту исцелять, и – новый вопрос:

- Сон?

На этот раз она не сразу поняла его. Но дошло. Перед предыдущими этапами ритуала исцеления она всегда усыпляла его. Попробовала объяснить:

- Если не усыплю – глазам будет больно. Понимаешь?

Теперь он уставился на неё, сдвинув брови. И всё же вычленил одну фразу, которую понял. Сильно покачал головой:

- Не усыплю.

Смеяться над ним за искажённый ответ не стала. Чуть пожала плечами и кивнула:

- Ладно. Не буду усыплять. Ложись.

Некоторое время он сидел, упорно глядя ей в глаза, будто боялся, что ведьма обманет. Потом лёг на полку и замер в ожидании.

Она привычно начертила вокруг него круги, добавила ведьминские ингредиенты и положила между ними оставленные Мстиславом магические артефакты, усиливавшие действие исцеления… Айас смотрел в «потолок», в низ верхней полки, и Мирна машинально подумала, что та, верхняя полка сегодня не занята фамильярами, и даже как-то скучновато без них.

Когда всё было готово, она принялась за шепотки-заклинания, усмехаясь про себя: пусть шаман не хотел засыпать, но она видела, как он начинает с трудом моргать, чтобы отрешиться от усыпляющего свойства шепотков… Ещё машинально подумала, что так и не узнала, что умеет нелюдь в качестве шамана. Разве что видела шаманский танец, когда Мстислав повёл её в слои личного пространства Айаса, и способы странного набора разрушающих сил. Жаль, не увидели, как этих козлов отпускают во время атаки на крепость…

Краем глаза заметила, что в сенник, благо опять-таки дверь не закрыта, заглянул кто-то из старших магов. Но, сама вошедшая в транс из-за собственных шепотков, не стала обращать внимания на заглянувшего, зная: ей никто не помешает во время ритуала. Лишь мимолётно проскользнуло знание, что интересовался происходящим Мстислав.

Больше шаман не мог держать глаза открытыми. Ресницы сомкнулись, а напряжённое лицо расслабилось, стало спокойным. А Мирна бесстрастно следила, как недавно уродливый глаз закрывается нормальным веком, и – внутренне воодушевлённая стремительными результатами – продолжала читать заклинания. В самый пик ритуала в сеннике – и она это отчётливо ощущала! – волновались такие силовые волны, что ведьма едва ли не покачивалась на них.

Наконец, действие исцеления пошло на спад. Она почувствовала это, как будто в сеннике внезапно прекратился сквозняк. Да, исцеление закончено, потому что глаз шамана восстановился. Или ведьма сумела исцелить то, с чем Айас родился.

Она выпрямилась, разминая затёкшую спину: всё время ритуала простояла, полусогнувшись. Подвигала плечами, с улыбкой глядя на спящего нелюдя. Что с ним произойдёт дальше, не её забота. Старшие маги сами придумают, как использовать исцеление шамана… И она принялась собирать остатки ритуала, складывая их на свой плащ, уложенный на сено подстилки.

Когда она в очередной раз, набрав в ладони артефакты и ингредиенты, повернулась, чтобы доложить их сверху на кучку того, что уже было собрано, только тихо охнула, когда её жёстко ударили по затылку.

Что её подхватили под живот, чтобы она не упала, Мирна уже не почувствовала.

…Сильные мужские руки обняли её, прислонили к себе – пока Айас напряжённо прислушивался, слышал ли кто, что ведьма издала странный звук. Затем он, уверившись в том, что рядом с сенником никого нет, осторожно положил женщину на «свою» полку и выглянул вообще из сенника. Да, поблизости – никого. И уже вне сарая снова «позвал» тех, кто ему ранее откликнулся. Не сразу, но ему «ответили». Значит, они недалеко.

Шаман снова огляделся, вернулся в сенник и только хотел было взять женщину на руки, как его внимание привлекли деревянные игрушки, так и оставшиеся лежать на краю полки. Он надел собственный плащ, из которого его пленители так и не догадались вынуть всё, что помогало ему, как шаману. Смахнул с полки мелкие игрушки в карманы плаща и лишь затем поднял женщину. Теперь, окончательно исцелённый, он мог в полную силу использовать личные шаманские запасы.

Поэтому было достаточно накинуть на женщину край плаща, чтобы для обычного человека она вовсе исчезла с глаз. Вместе с шаманом.

Айас быстро скользнул за угол сенника – туда, где