Пленница ледяного герцога - Наталья Варварова

— Ты отказался от своего плана? Проявить на публике умеренное влечение, чтобы затем прогнать.

Проекции пяти камней сходились далеко наверху в чрезвычайно пушистом облаке, образуя лист фиолетового цвета, на котором хорошо просматривалась каждая прожилочка. Первый сенатор глянул в небо.

— Нет, это ты собиралась от меня сбежать… Считай, что это влечение не поддается контролю — или что мой народ заслужил правду, — Азазель поправил редчайший аметист, почти съехавшей супруге на глаз. — Теперь все рассмотрели, что я связал наши жизни. Пускай завидуют.

Принцепс опустился на мраморный пол рядом с Древом, поставил Фелицию на ноги и жестом показал, что нужно склониться. Оба преклонили колени; им в лицо дунул несуществующий ветерок и обоих осыпало пурпурными лепестками. Древо зацвело в один момент.

— Кто бы сомневался, что Источник жизни поддержит любимого сына. Женись он хоть на горгулье, Древо бы трижды сказало «да». Однако вместо двух танцев показать один сдвоенный — это неуважение, мы добирались от самого Пограничья, — возмущалась стоявшая поблизости монна с оголенными плечами, торчащими из пронзительно- розовой органзы. — И почему принцепс не дождался, пока подрастет наша Лилиэлечка? Она бы подошла ему больше. Ведь три эпохи терпел… Что за спешка?

Глава 45. Вдвоем

Я с наслаждением вдыхала терпкий мужской аромат, в котором хвойно-цитрусовые нотки не могли заглушить отчетливый дегтярный след. Ничего хорошего в том, что супруг не так давно бился в схватке, разумеется, не было, но от этого запаха я млела, как кошка.

Не нужно даже искать глазами Самуэля, чтобы убедиться в том, что все впустую. Дни ожесточенной подготовки, внушенное мне понимание важности этого бала — и вот болтаюсь тряпичной куклой в руках герцога. Не разбилась я только потому, что он поймал меня во время падения.

Нормальное сердцебиение постепенно возвращалось. В танце я впала во что-то вроде транса — ни о чем не думала, кислород закончился, я словно ухнула с утеса в глубокий водоем. При этом остальные звуки до меня доходили: порхали официанты, шелестели речи, медленно дышал весь огромный дом. Он, кстати, не висел на одном месте, а дрейфовал во владениях Азазеля. Инстинкт выживания взял вверх: я двигалась под музыку, чтобы в конце концов вернуть себе себя и вдохнуть полной грудью.

А ведь у меня были такие планы на этот танец. Я собиралась показать пресветлым, что люди — это не скот, а отдельная цивилизация со своим магическим потенциалом. Интересно, что-то из этого мне удалось? Сама я запомнила лишь падение. И еще Азазеля, который при помощи мелодии объяснял мне, что я для него важна, как воздух… Что-что?

Я вскинула глаза на принцепса. Выражение лица такое же отстраненное, как обычно. Длинные ресницы трепетали чуть сильнее. Он исподтишка наблюдал за мной… То есть не уверен в моей реакции, как и я в его. Он же, кажется, пытался сказать, что передумал меня отпускать, и теперь ждал, какой последует отклик.

— Что дальше? — пробормотала я, избегая прямого ответа на его вопрос, спрятанный в его напряженной позе. — Регламент нарушен. Мы то ли станцевали вдвоем, то ли нет. Что делать с моим обращением? Я так долго разучивала, какие камни и на сколько процентов удалось усилить, а теперь напрочь забыла вашу речь. Даже отдельные слова различаю плохо, хотя в едином языке столько заимствований.

Неожиданно для себя я положила руку ему на плечо — жест, если не интимный, то намекающий на то, что барьеры между нами я сочла лишними.

— Эльдаир Агьяр, что такое «духовный юдаффи» и почему за него положено чувствовать благодарность?

— Я не уверен, что тебе понравятся объяснения, — Азазель лукаво улыбнулся. — Со временем ты разберешься во всех тонкостях не хуже остальных в этом зале. Поверь, мы увидели прекрасную и достойную молодую женщину, которая с честью представила Пурпурный Дом.

Во всем этом я услышала главное: он больше не планировал мою немедленную отправку на Мидиус.

— Что заставило тебя передумать, неужели танец? — мой голос охрип, потому что теперь пресветлый смотрел на меня, не отводя глаз. И в них светилось неприкрытое, очень горячее, обещание. От сдержанности не осталось и следа.

Из толпы выкатился Самуэль и быстро-быстро затарахтел, пока я пыталась сообразить, действительно ли в его тоне появилось благоговение или крысюк так меня дразнит.

— Прошу простить, светлейшая монна, ваш праздник под угрозой. У нас прорыв у Западных врат. Темнокровные усилились за счет того, что захватили сразу семь вилл в центральных территориях. Требуется вмешательство сенаторов. Кассиэль уже отбыл, Ариэль запросила разрешение покинуть бал. Эйнджил и Лорат только и ждут вашего распоряжения, чтобы немедленно вылетать.

Какое несчастливое совпадение. Ведь Азазель не собирался выпускать меня из объятий, а я как раз склонялась к тому, что он прав. Наверное, такова судьба супруги принцепса — всегда найдутся дела, требующие его присутствия. И молодая жена к ним не относится.

Я как раз готовилась сказать ему, что не смею задерживать, — да и вряд ли он нуждался в моем позволении — как разглядела в группе пресветлых, которые стояли к нам ближе всех, своего строго знакомого, Анри. От неожиданности чуть не вскрикнула и сильнее схватилась за локоть герцога.

Но, может, глаза меня подводят и это вовсе не демон? Архат в довольно преклонном возрасте и в цветах Серого Дома что-то втолковывал невероятно эффектной монне из Зеленого. Попробовала присмотреться: от Анри там разве что ястребиный нос с горбинкой и острый, как лезвие, взгляд.

Друг обычно глядел на меня с мягкой улыбкой, почти с нежностью. Но с тех пор как я утратила веру в него, всплывали и другие воспоминания — как легко он, одним ударом, расправился с помощником пресветлого в госпитале. Как молниеносно оценивал каждого входящего в палату, не несет ли он угрозу… Нет, и в профиль этот Серый не очень походил на Анри.

— Ты в порядке? — напрягся Азазель.

Серый архат облизнул губы. Так часто делали демоны, чтобы подавить внутреннее пламя, — а еще перевертыши, у которых мутировавшая митра вошла в конфликт с некогда родным миром.

Тут и до паранойи недалеко, сказала я себе. Но на вопрос Азазеля ответить внятно не сумела. Вместо этого порывисто обняла и прислонилась щекой к впадине между ключицами. Если ему суждено в очередной раз рисковать собой, то пусть хотя бы моя поддержка не останется под вопросом.

Муж отреагировал на мой порыв поцелуем у основания шеи. Чересчур медленным, чтобы быть