Пленница ледяного герцога - Наталья Варварова

а только вопреки? Его язык ласкал мой, заставляя непрошеные мысли убраться куда подальше. Рука через разрез декольте проникла под платье и нежно сжала одно полукружие, в то время как большой палец добрался до соска.

Мы больше не летели. Он облокотил меня в воздухе на несуществующую преграду; я словно прижималась спиной к стене. Тело со всех сторон обдувал средней силы ветерок: играл с волосами, запрыгивал под юбку. Герцог двигался в том же направлении и коленом раздвинул бедра, пользуясь тем, что низ платья состоял из двух широких отрезов ткани.

Металлический пояс на талии нагрелся. От него расходилось странное тягучее тепло. Сама не заметила как, но мои нервные, суетливые движения сменились на более плавные. Я гладила плечи Азазеля, откинувшись назад, позволяя истоме разливаться от живота по всему телу.

Он действовал аккуратно и в то же время вполне определенно. Его рука скользила по моему бедру выше, ритмично поглаживая и готовя меня к тому, что всего через несколько мгновений я изогнусь дугой.

Сомнений в его намерениях не оставалось и я решила поинтересоваться прежде, чем мозг простится со мной окончательно:

— А что мы здесь забыли? Почему я сверкаю голым задом, как заправская луна. Меня, знаешь ли, не прельщает идея делать ЭТО стоя.

Азазель отозвался, как мне показалось, даже обиженным тоном:

— Такова традиция, Эль-Аму-Тадир, влюбленные соединяются при свете далеких звезд в бескрайнем небе, — он сделал короткую паузу. — Или ты предпочитаешь в бассейне? Я прочитал, что люди любят игры в воде.

Я чуть не поперхнулась. Они с Самуэлем, конечно, молодцы. Изучили наши обычаи вдоль и поперек. Постаралась убрать из голоса истерические нотки. Зачем скандалить, если он и так готов на компромисс. Другим свидетельством своей готовности муж как раз упирался мне в талию.

— А можно просто в кровати? И с крышей надо головой. Пускай вся эта красота смотрит на нас через окна. Чтобы ты там ни вычитал про водные процедуры — это, наверное, уже для следующего уровня. Не такого начального, как у меня.

— Замечательно, — жарко зашептал он мне в ухо. — Мы будем его повышать.

Не успела я зажмуриться, как мы без всякого перехода уже шагнули к алькову в нашей спальне. Вот так вот. Он не разучился ходить порталами. Просто мне достался муж, который любит носить меня на руках.

Глава 47. Он говорит, а я молчу

Моя спальня. Мой муж. Сознание выхватывало из общей картины какие-то детали. И все они мне нравились.

Одна рука герцога у меня на груди, другая на бедре. Я на нем сверху и наблюдаю, как трепещут его ресницы, когда он пытается скрыть нетерпение. Вообще-то мужское возбуждение представлялось мне чем-то более грубым. Я не ожидала, что он сознательно будет медлить, позволяя мне несмело растирать его плечи, опускаться ниже.

Он закусил губу, когда ладони достигли его живота. Может, наклониться и поцеловать? В шею или в губы. Нет, сначала несколько поцелуев пониже уха, а потом — дотянуться до манящих губ.

Разве мужчине, самцу, не полагается наброситься на женщину, когда она все-таки оказалась в его власти… В предыдущие разы он вел себя более настойчиво. Если бы мне не было так приятно, то я бы сказала, что жестко. Впрочем, сначала его останавливало то, что столкновение с его магией завершится моей смертью, а потом… Я плохо помню. Он все время ждал то моего согласия, то моего принятия.

Азазель крепко сцепил зубы, когда мои пальцы легкими касаниями прошлись по его животу и последовали ниже. Я чуть не убрала руку, потому что не была готова к тому, что он такой горячий и твердый.

— Не останавливайся, пожалуйста. Я могу уложить тебе на спину и все сделать сам. Но сейчас ты свободна делать, что хочешь, — он улыбнулся. — Или хотя бы узнавать, что именно тебе интересно. Я всего лишь покажу тебе.

Его рука накрыла мою. Он аккуратно сжал мои пальцы вокруг своего достоинства, чтобы я поняла, какими примерно должны быть движения. Теперь его глаза были закрыты, а сам он будто полностью оказался в моей власти. И я продолжила. Наверное, мои прикосновении больше напоминали крылья бабочки, чем действия умелой любовницы.

Но какая разница? Герцог стоически терпел и не дергался, а я увлекалась все больше, видя, что с ним происходит. Азазель едва сдерживал рычание. В конце концов я решила проверить, каково это, если поцеловать его там… — здесь он уже не стерпел и одним рывком поднял меня выше. Не успела я пискнуть, как он развел мои бедра и опустил на себя.

Мне повезло, что не на всю длину, но достаточно для того, чтобы я закричала. Это было не очень приятно, слишком тесно, даже больно… Вот же гадство, мы абсолютно физически несовместимы, и он… ну, никак не поместится.

Азазель тут же остановился. Он умудрялся удерживать меня на весу, не давая вырваться, и в то же время сам не входил глубже. Герцог выругался. Я не поняла ни слова — скорее всего на одном из первых диалектов Чертогов — но получилось крайне эмоционально.

Я чувствовала, как по внутренней стороне бедра стекает что-то липкое, провела пальцем и увидела кровь… Это же неправильно. Сейчас он убедится, что нам надо немедленно прекратить.

— Прости, Золотко. Я, наверное, ослеп и доверял только мыслям, которые прочитал в твоей голове. Боюсь, мы выбрали неподходящую позу. И следовало все-таки забрать у тебя инициативу и заставить забыть обо всем. Тогда бы ты почти не испытала болевых ощущений.

Это что он пытается сказать? Что нам надо продолжать? И не успела я открыть рот, чтобы выразить протест и объяснить ему очевидные факты из элементарной механики, как он наконец вышел из меня. Но на смену распирающей тяжести пришли его пальцы.

— Замри, — приказал он, предугадывая, что я собралась вырываться.

Впрочем, и я почему-то медлила и вместо бурного протеста лишь заерзала в руках, сжимающих мои ягодицы. С учетом того, что его пальцы уже были внутри, эффект получился неожиданный. Я застонала, как в тот раз, когда он ласкал меня в бассейне — скорее призывно, чем жалобно.

— Малышка, все хорошо. Ты скоро забудешь эту неприятность или мы посмеемся над ней вместе. Двигайся, как тебе нравится.

Я по-прежнему сидела на нем верхом и чувствовала, как об меня трется его раскаленный… Два пальца толкались во мне сначала медленно, потом все быстрее, а большой палец теребил чувствительное местечко снаружи. В какой-то момент я без сил упала