Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

Злой внезапно встряхнулся, оттолкнулся ногами, отчего державший его Хромой, чуть не упал, неудачно перераспределив вес на больную ногу. Слишком неожиданно все случилось.

– Ух, сейчас горы свернул бы. Где там эта ушастая сучка, я ей покажу кобелька людского. Ножиком своим, куда надо, потыкаю. – С этими словами он взялся за пояс и начал его расстегивать не очень верными движениями.

– Погоди, – Богдан схватил его за плечо, поскольку Злой уже был готов воплотить все свои недавние слова и угрозы в дело. Развернул к себе, увидел совершенно безумные, пьяные глаза товарища. Одной капли хватило, чтобы он оказался одурманен до невероятного состояния. Но движения Злого теперь не были вялыми и ослабевшими, как от алкоголя, наоборот. Во всем теле чувствовалось напряжение, прилив сил.

– Я. Хочу. Ее! – скалясь и смотря, словно волк на добычу, проговорил он.

Подскочивший Левша перехватил его руку, тянущуюся к кинжалу на поясе.

– Угомонись! Эй, ты чего?

– Что у вас там за танцы? – Мелкий оказался рядом и отреагировал достаточно быстро. Вчетвером они скрутили своего обезумевшего товарища. Тот пытался кусаться, царапаться, тянулся к оружию, но получив знатную оплеуху от подоспевшего, уже пятым, Торбы, затих, вроде как потеряв сознание.

– Бездна! – Богдан провел ладонью по лицу, повторил. – Бездна. Надеюсь, он придет в себя так же быстро.

– Богдан, Власта! Вспомнил я, как зовут ее. Власта плоха. Пока вы тут разговоры говорили, я сделал все, что смог, – Торба тараторил, что было не в его манере, а значит, дело действительно оказалось серьезным. – Тут оставаться нельзя, но если идти, боюсь, не донесем, растрясем. Помрет, что Князю скажем?

Секунду Богдан соображал, о ком идет речь, потом до него дошло, и он сжал зубы в приступе бессильной злости.

– Я могу помочь, – донесся голос эльфийки, о которой из-за борьбы со Злым успели позабыть.

Бугай и Торба переглянулись.

– Любая помощь не помешает. Ей плохо, она без сознания.

– А если она убьет ее?

Торба уставился на Богдана и слегка качал головой. Это означало, что Власта и так не жилец. И если умрет от руки эльфийки, то лишь отмучается. Бугай, поняв идею товарища, вздохнул. Решение, видимо, принимать ему. Брать на себя ответственность, чего он не любил и всегда сторонился. Секунду помедлив, он склонился над остроухой и проговорил, разрезая часть ее пут, чтобы дать возможность передвигаться, но не бежать и свободно действовать руками.

– Если попробуешь что-то выкинуть, ты знаешь, что тебя ждет.

Та, смотря ему в глаза, лишь кивнула, а потом проговорила:

– Я хочу спасти ее и ее ребенка. Ради этого я встала против своих родичей. Я не убью ее и не буду делать глупостей. Мне нужен мой рюкзак, в нем есть мази и травы. Я в отряде была, как это по-вашему, лекарь.

Под конвоем Мелкого и Торбы она отправилась к раненой, а Богдан, решив, что его участие там не требуется, вместе с Левшой осматривал эльфийское снаряжение. Хромой остался сторожить вырубившегося или уснувшего, бездна разберет, Злого. Тот дышал, значит, был жив, а довольная улыбка на лице говорила, что вряд ли ему плохо. Остальные продолжили дозор. С дороги мог подойти отряд стражи или какого-то аристократа, или вдруг к поляне выйдет еще группа остроухих. Нужно быть начеку.

– Что думаешь со Злым? – спросил Левша, копаясь уже по третьему разу в очередном рюкзаке.

– Думаю, очухается, – в голосе Бугая не звучало особой уверенности. – Что нашел интересного?

– Да все, как обычно для отряда разведчиков или диверсантов. Еда, карта, достаточно хорошая, но надписи на их языке, наверное. Ничего я не понял. А я с документами который год работаю. Край наш хорошо нарисован. Много всего нанесено, откуда они знают это, мне неясно.

Левша казался обеспокоенным.

– Я с картами по работе много дел имел, так у нас об их землях ничего нет, Богдан. Даже набросков каких. Побережье только, да и то не так далеко за пределы границы, как хотелось бы. А здесь, ты сам посмотри, – он сокрушенно помотал головой, сделал паузу, наблюдая, как товарищ изучает свиток. – Еще мази целебные, оружие, как полагается, достаточно хорошее, примерно как у наших стражников. Доспехи, прочий скарб для лагеря. Ничего необычного, кроме того сундука с проклятым зельем, которое попробовал Злой. А еще у главаря хороший меч, ощутимо лучше всех остальных, Я посоветовал бы тебе заменить им свой. Правда, работа странная, выглядит необычно, но в руке сидит хорошо, посмотри сам, подумай. Да, и вот еще, тоже у него нашел.

С этими словами он протянул подвешенный на цепочку перстень с печаткой, изображающей растущее дерево.

– А еще – золото и серебро. – Левша взвесил в руке два приличных по объему мешочка. – Наши деньги. Немало.

– Хм... – Богдан был удивлен. Наличие монет свидетельствовало, что эльфы планировали на них что-то покупать, а значит, они имели какие-то связи здесь. С людьми, с кем же еще? Торговали с ними, получали пищу или кров. Возможно, информацию. Это не укладывалось ни в какие рамки и пугало.

Печатка также указывала на возможность связи с кем-то из людей. Скорее всего, она – некий знак. Символ, который необходимо показать при встрече, удостоверить свою принадлежность к каким-то силам. И карта… Если Левша был прав, а ему стоило доверять в этих вещах, то у остроухих о людях и Союзе очень много информации.

– А у нас только старые легенды, сказки да мифы, – покачал головой Богдан.

С каждой минутой ситуация становилась все интереснее и интереснее. Эльфы, отлично оснащенные, на территории союза. Они умеют говорить по-людски, таскают с собой деньги и подробные карты местности. Здесь отряд, там, у реки, по словам товарищей-ветеранов, – еще троица. Они уничтожили явно авангардную группу, лазутчиков и диверсантов. А это, скорее всего, начало вторжения, к которому Союз явно не готов. К тому же, судя по тому, что их пленница была связана еще до их появления, эльфам, как и людям, не чужды внутренние распри, и дисциплина у них не железная, как об этом писалось в древних книгах и говорилось в сказках. Они не едины, и далеко не все на одно лицо. Слишком мало о них известно. Считай – ничего. А им о людях – предостаточно. И это – крайне плохой расклад. Чтобы понять это, не нужно быть