Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

Он начал хватать ртом воздух, глаза выкатились из орбит, а тело, уже не слушавшееся, стало заваливаться. Рукоять меча Бугая, занесенная вверх после удара, врезалась в искаженное мукой лицо с открытым в крике ртом. Разворотила этому красавцу нос, порвав губу и выбив половину зубов. Эльф отлетел к дереву, врезался в него спиной, захрипел.

Кричать, видимо, уже не получалось.

В этот же момент глубокий выпад из-под щита пронзил его грудь, прибивая к стволу. Кровь пошла ртом, послышался кашель, хрип, остроухий, пытаясь говорить, шептал проклятия. Но щит своей кромкой врезался ему в лицо, ломая кости и довершая дело. Раз, второй, третий, пока не прекратились стоны.

Все было кончено. Тело безжизненно сползало по стволу.

Бугай медленно оторвался от добивания. Повернулся и посмотрел на своих товарищей, наблюдавших за дракой.

– Зачем? – Торба с укоризной уставился на него.

Сморщился и приложил ладонь к лицу.

– А главное, на хрена? – хохотнул Мелкий, показавшийся с другой стороны поляны, откуда они так удачно обстреляли остроухих.

– Допросить бы, вдруг что знают. Может, припрятали чего, – проворчал Проныра с сокрушенным видом.

– Для разговоров у нас есть вон тот уродец, – Богдан кивнул в сторону связанного эльфа, который метался в путах, пытался кричать через кляп. Потуги того уползти с поляны подальше в лес не увенчались успехом, видимо, связали его отлично.

Ярость отступала, и к Богдану приходило осознание того, что он совершил ошибку, прикончив остроухого. Но сделанного не воротишь.

Торба в этот момент поспешил к валяющейся на земле и не подающей признаков жизни женщине. Платье на ней было изорвано, испачкано кровью. Понять, не умерла ли она, без осмотра оказалось невозможным. Судя по всему, досталось ей сильно. Придет ли в себя? И что с ребенком в ее чреве?

– Торба, займись ею, – громко проговорил Богдан. – Левша, осмотри их вещи. Болтун, Проныра, Мелкий, давайте в дозор. Вдруг их тут еще отряд или, бездна побери, кто еще есть.

– Все целы? – из зарослей на другой стороне поляны появился Злой. – Иных следов я не нашел, братки. Всех гадов тут и положили.

Он посмотрел на лежащее тело женщины, на убитых остроухих, на валяющийся у корней дерева изувеченный труп еще одного из них. Цыкнул зубом, сплюнул. Глянул исподлобья на Богдана, но смолчал.

За это тот ему был в душе благодарен.

Товарищи-ветераны начинали заниматься порученным им делом, а это значило, что раненых среди них нет и налет прошел успешно.

– Злой, помоги поговорить с этим чучелом. – Бугай направился к пленнику, махнув рукой опытному следопыту. У того была по-настоящему грозная физиономия, опасная и не предвещающая ничего хорошего. А в допросах и разговорах такой внешний вид – неплохое подспорье. Да и сам Богдан, огромный, возвышавшийся на голову над своими товарищами, широкоплечий, весь в шрамах, с мертвыми, совершенно ничего не выражающими глазами, забрызганный кровью – отличный кандидат, чтобы запугать кого угодно в сложившейся ситуации. И ему сейчас чертовски интересно, как получилось, что среди эльфов в лагере есть связанный. Возможно, и это удивляло, он им не был товарищем, раз с ним так обошлись. Но одежда на остроухом была такая же, доспехов только не имелось. Но кто будет связывать доспешного?

Бугай пересек поляну широким, размеренным шагом. Как-то так невольно вышло, что в экстремальной ситуации он резко взял бразды лидерства в свои руки. Видимо, сержантские замашки в него вросли наглухо, ничем не вытравишь. А раз никто приказы не раздает, значит – это его забота.

Он застыл над дергавшимся в путах телом и внезапно понял, что это особь женского пола. Эльфийка. Отличить издали остроухую бабу от мужика ее рода-племени – дело довольно сложное. Одежда одинаковая, внешность почти тоже. Чуть ниже ростом, слегка шире бедра и поуже плечи, немного выступает грудь. Лишь вблизи понятно, что черты лица все же отличаются.

Среди убитых имелись еще три остроухие женщины. По ходившим слухам Бугай знал, что у жителей южных непролазных лесов нет такого, как у людей, принципиального деления по половому признаку. Эльфийские женщины наравне с мужчинами сражались, терпели тяготы боевых походов и всяческие лишения. Фактически они отличались только физиологически и совсем немного – внешне. Вообще по сказкам и легендам, откуда черпалось большинство сведений об этих созданиях, все нелюди – на одно лицо. Но теперь Бугай понимал, что это не так. Все же они отличались друг от друга. Конечно, не так сильно, как люди, но разница была видна.

Когда Богдан подошел к ней, она стала дергаться еще сильнее, продолжая попытки отползти. Ощутимо сдвинуться с места ей, как и раньше, не удалось, но она мычала и извивалась. Человек подошел, застыл над ней и смотрел, изучал, вглядывался в контуры ее лица, тела, одежды. Это пугало. Доспехов на ней не было, что сразу было ясно, но теперь Бугай заметил, что они валяются в куче заплечных мешков, в лагере, которые сейчас осматривали Левша и Хромой. Там же лежал лук, колчан и меч в ножнах. На связанной сейчас была лишь широкая рубаха-туника, да простые, облегающие штаны. Даже сапоги оказались сняты.

Богдан смотрел на нее, ловил взгляд и понимал – ей страшно. В ее глазах стоял настоящий ужас, как у того остроухого, который первым пал от руки Богдана. Она явно не хотела умирать или боялась чего-то большего, чем смерть. Пытки? Насилие? Все же девка, хоть и ушастая. К тому же она оказалась достаточно красивой по меркам людей. Приодень такую – в городе будет пользоваться популярностью на светских раутах знати или в иных куда менее престижных заведениях, где работают женщины одной из самых древних профессий.

Подошел Злой, встал рядом, сплюнул, усмехнулся и оскалился:

– Что делать будем, браток? На хрена она нам?

Говорил ли он всерьез или пытался запугать, по интонации было не понятно. Но убивать единственную пленницу, не допросив, все же казалось глупой идеей. Богдан и так корил себя за то, что поддался порыву бесконтрольной ярости и прикончил последнего эльфа, скорее всего, командира отряда. Все же у него они выведали бы в разы больше, чем у связанной.

– Поговорим, – Богдан не отводил от эльфийки взгляда. Слова текли размеренно, протяжно. – Дальше решим, нужна или нет.

– Может, того, по кругу сразу пустим?

Вряд ли Злой действительно считал, что стоит это сделать прямо сейчас. Может, он и хотел ее поиметь, почему нет? Но в данный момент задача стояла иная,