Дьяволы - Джо Аберкромби

Она ожидала крика или вероятней стрелы в жопу, но к собственному удивлению сделала это, извиваясь в темноте рядом с Солнышко, щурясь из-за края постамента в сторону солдат. Они уже открыли дверь, вытаскивая кого-то из дома.

— Я хочу домой, — прошипела Алекс. — Я хочу пойти домой и просто наполучать пощёчин от головорезов после невыплаченного долга.

— Этот корабль уплыл, — сказала Солнышко. — Императрица Трои или ничего. Вроде можно пойти туда. — и она кивнула в сторону слегка приоткрытых деревянных ворот в высокой стене, может быть, всего в пятидесяти шагах от дороги.

— Выглядит прекрасно, — прошептала Алекс. — Не считая всех этих грёбаных солдат на пути.

— Доверься мне.

Алекс стиснула зубы:

— Я доверяю тебе. — но она снова исчезла. Чертовски хороший способ избежать неловкого разговора.

Этот бедняга теперь лежал на земле, а солдаты пинали его до полусмерти:

— Что у тебя есть для нас? — прорычал один. — Что у тебя есть? — и звуки пинков, снова и снова, Алекс дёргалась от каждого из них, отчасти предвкушая, что их ждет, если они поймают её. Когда они поймают её.

— Сюда, придурки!

Все солдаты обернулись, разинув рты. Солнышко стояла на крыше дома, широко расставив ноги и раскинув руки, изображая самую большую звезду, какую только могла. Алекс понятия не имела, как она вообще туда забралась. Но она была почти так же потрясена, как солдаты.

— Чё за херь? — пробормотал один из них, и пока все смотрели на Солнышко, Алекс собрала остатки своей храбрости и выскользнула из-за постамента, прижала язык к зубам, и двинулась позади них.

— Посмотрите на эльфа! — Солнышко откинула капюшон и замахала руками. «Я — хренов эльф!

Один из солдат полез за арбалетом, но к тому времени, как он его поднял, Солнышко уже не было.

— Куда она делась? — рявкнул он, яростно размахивая болтом.

Алекс проскользнула мимо, достаточно близко, чтобы при желании коснуться его, каждый стук сердца длился целую вечность. Она дрожала от желания побежать, но ей нужно было оставаться осторожной, нужно было молчать.

— Сюда! — и солдаты снова повернулись от Алекс к Солнышко, которая была на соседней крыше, раскинув руки, шевелила длинными пальцами и высунула язык. Алекс не оглядываясь пробежала вдоль стены, кончиками пальцев толкнула калитку и протиснулась в тенистый маленький дворик за домом, заваленный хламом, с кучами разбросанных книг, с порезанным матрасом, с разбросанными повсюду перьями. Комфортную жизнь стошнило на брусчатку остатками благополучия.

Она тихо сделала несколько вдохов и выдохов. Солнышко прыгнула со стены впереди, прижалась к другим воротам, такая неподвижная и хрупкая, едва можно разглядеть, даже когда она видима. Алекс пробиралась к ней, подавляя кашель — дым щекотал горло.

— У каждого должен быть невидимый друг, — прошептала она.

— Тогда что тебя выделит в толпе?

— Моё чувство юмора?

Солнышко сморщила нос:

— Я слышала ответы и получше. Ты готова к большему?

— О, Боже, — пробормотала Алекс. Но Солнышко уже исчезла и мгновение спустя была в дверном проёме через улицу, маня к себе.

Алекс облизнула сухие губы и поспешила к ней, крики солдат затихали позади, когда она проскользнула в дверной проём и плотно прижалась к дереву.

— Туда, — пробормотала Солнышко, вглядываясь в темноту улицы. — Не попадись. — и опять исчезла.

Алекс услышала что-то по ту сторону двери, нахмурилась…

Дверь почему-то ввалилась внутрь, Алекс споткнулась о порог и едва не оказалась в объятиях солдата, у которого на губах замер смешок. Она мельком увидела рыжую бороду, потрясённое лицо, и замахнулась. У него хватило присутствия духа повернуть голову, костяшки её пальцев сильно ударили по шлему. Она застонала сквозь стиснутые зубы, когда боль пронзила руку, попятилась на улицу, схватившись за пульсирующее запястье.

Бородатый двинулся за ней, его проклятие превратилось в потрясённый визг, когда он споткнулся обо что-то и растянулся лицом вниз. Другой солдат двинулся за ним, обнажив гнилые зубы. Алекс слегка ахнула, когда поднялся топор…

…который вылетел у него из руки, а его шлем сам собой наклонился вперёд на глаза. Солдат издал потрясённое бульканье, Алекс шагнула к нему и ткнула ботинком прямо между ног. Он взревел от боли, согнувшись пополам, и она помчалась по улице, как белка в раскалённый дымоход.

Она побежала, звук шагов отражался от стен, она понятия не имела, куда направляется. Выскочила за угол и увидела солдат, резко остановилась, и земля ушла из-под ног. Она вскарабкалась на низкую стену, устроила на мгновение там свою задницу, тяжело дыша, перебралась, не уверенная, видели её или нет, спотыкаясь, поцарапанная и израненная, пробралась через участок, заросший ежевикой.

Жар, как пощёчина. Церковь в огне, балки чёрными линиями на фоне пламени. Кладбище. Куча старых надгробий, имена, затерявшиеся во мху. Она почувствовала приступ ужаса, когда перед ней нависла фигура, но это был всего лишь каменный ангел на могиле какого-то богача.

Удобное место для смерти, по крайней мере. Если правильно рассчитать время, она могла бы сэкономить гробовщикам немного усилий и просто упасть прямо в могилу.

Мерцал свет факела, тени надгробий тянулись по мокрой траве, а она прижималась к дереву. Кто-нибудь следовал за ней? Трудно сказать. Она металась от одного камня к другому, едва понимая, с какой стороны прятаться. Где-то разбилось стекло. Кто-то крикнул. Кто-то рассмеялся. Её голова дёргалась на каждый звук, словно у марионетки с верёвочками. Собственное сердцебиение отдавалось в череп, почти болезненно, как будто уши собирались выпрыгнуть из головы. Боже, как же болела рука. Она была сломана? Каждый вздох сопровождался беспомощным тихим хныканьем.

Здоровая рука нашарила что-то мягкое. Сгорбленная фигура. Труп. Она отдёрнула пальцы, липкие от крови, блестящие чёрным в свете костра. Дерево загорелось, сок выступал и трещал, горящие листья медленно летали по церковному двору. Где-то кричали свиньи. Свиньи или люди?

Раздался грохот, когда крыша церкви рухнула, из окон вырвалось пламя, искры закружились в ночи. Алекс вдохнула дым и начала кашлять, шатаясь, согнувшись пополам, и каждый вдох заставлял её снова кашлять, и она кашляла, блевала и вдыхала. Облокотилась о стену церковного двора, плюясь и рыдая, слёзы текли так сильно, что пришлось выбираться через ворота ощупью.

Люди шли к ней. Мужчины, женщины и дети. Сложно понять, сколько их. В мерцающем свете они превратились в одну рыдающую, визжащую, толкающуюся массу. Алекс, уже наполовину впавшая в панику, уловила их страх и побежала с