Сестры Мао - Гэвин Маккри

по мосту: госпожа Маркос и Ли На шли в центре, ее личные телохранители образовали внутреннее кольцо, а китайские солдаты – внешнее. В центре моста, на смотровой площадке между двумя статуями львов, она задержалась, чтобы полюбоваться озером, и все остановились. Затем она продолжила путь. Остальные двинулись вместе с ней. Когда они оказались на острове, хунвейбины Цзян Цин расступились, и Ли На повела ее по дорожке вдоль искусственных скал, сизаля, лотосов, олеандров, магнолий, камелий, гибискусов и странной пары осин, росших навстречу друг другу и переплетавшихся ветвями, словно влюбленные – руками. Телохранители тенью следовали в нескольких шагах сзади.

Когда госпожа Маркос прошла под осинами, Цзян Цин отложила бинокль и села в одно из двух кресел в центре беседки. Махнув своим помощникам, она взяла цинь [51] и начала на нем играть. Именно такой она и хотела явиться: одинокой, спокойной и исполняющей незатейливое музыкальное произведение.

Госпожа Маркос вошла не сразу: сначала она остановилась у входа, ожидая не столько увидеть, сколько быть увиденной. Цзян Цин еще издали заметила ее черный наряд и надеялась, что вблизи он окажется менее мрачным. В этом отношении она была разочарована. Аккуратный костюм в западном стиле из черного сукна, черные чулки, черные лакированные туфли с одной золотой пряжкой, большая черная сумка из кожи аллигатора, нитка жемчуга для контраста. Наряд вроде того, который могла бы надеть в самолет или на похороны Жаклин Онассис. Иностранцы приезжали в Китай и смеялись над тем, что мы носим однотипную одежду. Они считали, что у нас нет свободы носить то, что нам нравится. Возможно, именно этим объясняется сегодняшний выбор госпожи Маркос. Возможно, она хотела быть деликатной и не выделяться. Цзян Цин пожалела об этой ее озабоченности.

Ли На проводила госпожу Маркос к Цзян Цин. На середине беседки Ли На отошла, и госпожа Маркос продолжила путь самостоятельно.

«Малое уходит, великое приближается».

Цзян Цин – сердце ее колотилось – опустила цинь и встала.

Госпожа Маркос действительно была высокой, и еще выше ее делала копна застывших, как лед, волос на ее голове. Цзян Цин захотелось дотянуться до этой головы и потрогать ее. Измерить температуру. Постучать по ней. Расколоть ее.

Они пожали друг другу руки.

Когда госпожа Маркос улыбалась, на ее скулах выступали желваки. Цвет лица был безупречным. На ее лице не было видно ни следа косметики, хотя, конечно, это не значило, что ее там не было. Так и китайский сад выглядит совершенно естественно, как будто в нем никогда не ступала нога человека, но на самом деле этот эффект достигается тщательными манипуляциями и продуманным размещением каждого камня, а также ежедневным уходом за каждым листом. Даже богини создаются людьми. – Госпожа Маркос, – сказала Цзян Цин, – огромная честь для меня. Я наслышана о вашей репутации.

– Мадам Мао, – сказала госпожа Маркос, – вы необыкновенная женщина. Я ваша преданная поклонница.

Цзян Цин покраснела:

– Она действительно так сказала?

– Не разговаривай со мной, мам, – сказал Ли На. – Обращайся прямо к гостье. Сделай вид, что меня здесь нет.

– Заткнись.

Начало не задалось.

– Я знаю, как это работает.

Телохранители госпожи Маркос выстроились в линию на несколько шагов позади нее. Госпожа Маркос жестом подозвала одного из них, самого красивого, который вышел вперед и передал ей букет орхидей, который она затем вручила Цзян Цин. – С Филиппин, – сказала госпожа Маркос.

– После такого пути? – произнесла Цзян Цин, принимая подарок. – Они выглядят такими свежими.

– Орхидеи – наш самый сильный цветок. Они живут воздухом.

Цзян Цин передала цветы Ли На, которая освободила для них место на столе.

Цзян Цин указала на одно из кресел, пригласив госпожу Маркос сесть. Цзян Цин заняла другое кресло, Ли На села на табурет позади них.

Когда миссис Маркос устроилась – сумку из кожи крокодила она поставила себе на колени, а не на пол, – она огляделась вокруг, как бы ожидая новых гостей на вечеринке.

– Что с ней творится? – спросила Цзян Цин Ли На.

– Из нашего разговора по дороге сюда, – сказал Ли На, – у меня сложилось впечатление, что она ожидала приезда папы. – Ей сказали, что Председатель нездоров?

– Думаю, да. Но после такого пути она, вероятно, надеется хоть немного побыть рядом с ним.

– Скажи ей, что сегодня, к сожалению, будем только мы.

Ли На перевела.

– Ты сказала «к сожалению»?

– Да.

Цзян Цин подняла с земли сумочку и положила ее рядом. Бессознательно, не глядя, она открыла белую пластиковую крышку и пошарила внутри, нащупав носовые платки и освежитель дыхания; они ей были не нужны, но тот факт, что они там были, ее успокоил.

– Это моя дочь Ли На, – сказала она, наклоняясь к госпоже Маркос и улыбаясь. – Я попросила ее переводить для нас.

– Она оказала огромную помощь, – сказала госпожа Маркос. – Восхитительная девушка. Вы должны ею гордиться.

– Как у нее с английским? Хорош ли он?

– Да, эм… очень хорош.

«Да, очень хорош».

Цзян Цин поняла эту фразу, как и тон, намекавший, что это была ложь. Она бросила неодобрительный взгляд на Ли На, которая вызывающе посмотрела в ответ: «Это ты хотела, чтобы я была здесь».

– У вас самой есть дочери, не так ли? – спросила Цзян Цин.

– Две. После этой поездки я сразу же отправляюсь в Америку, чтобы повидаться со своей старшей, Ими. Она учится в Принстоне.

– Ты знаешь, что такое Принстон, мам? – спросила Ли На.

– Конечно, я знаю, что такое гребаный Принстон, – ответила Цзян Цин. – Что она изучает?

– Религия и это самое… – сказала госпожа Маркос, постукивая по подбородку. – Религия и что-то еще, не могу вспомнить. – Религия? – спросила Цзян Цин. – Это предмет?

– Я собираюсь встретиться с ней в Нью-Йорке, – сказала миссис Маркос, – чтобы мы могли пройтись по магазинам. Вы когда-нибудь там были? Я очень люблю этот город. Это мой R and R [52]. – Что?

– Она сказала «R and R». Я не знаю, что это значит.

– Я никогда не бывала в Америке, – сказал Цзян Цин. – Вашей дочери там нравится?

– Очень.

– Вы не боитесь, что она может остаться и выйти замуж за варвара?

Госпожа Маркос рассмеялась:

– Ни за что. Я намерена подсунуть ее принцу.

– Да?

– Просто шутка. Я абсолютно уверена, что после окончания учебы Ими вернется на Филиппины и внесет свой вклад в обновление нашей страны.

– Рада это слышать. В Америке все носят оружие, разве вы не знали? Если ты им не нравишься, они в тебя стреляют. Они просто так убивают цветных людей.

– Я бы хотела поехать в Америку, – сказала