Дассария - Абай Тынибеков

– Это Муццуй?

– Он.

– Да упокоится с миром его душа.

Она вздохнула.

– Цара, пусть тело покойного обмоют, облачат в воинские одежды и поместят в отдельный шатёр. Готовь всё к похоронам, – повелел царь.

– Тебе, Тафуц, нужно отдохнуть. Скоро предстоит встреча с Тимеем, – Дассария запрыгнул на подведённого скакуна.

– Хорошо, властитель, – поднявшись, прошептала она.

* * *

Тимей вбежал в шатёр Тафуц. Она спала, свернувшись по-детски клубком. Тихо подойдя к ней, он присел рядом, не смея отвести глаз от её исхудавшего лица. И без того хрупкое её тело теперь казалось ему совершенно невесомым. Его сердце сжалось. Ему было больно смотреть на неё. Чувство небывалой радости, охватившее его при словах брата, теперь смешалось в нём с жалостью, наполнив душу горечью и обидой за неё, за всё, что довелось ей испытать в очередной раз в своей недолгой, но очень трудной жизни. Он смотрел на неё, не веря, что она жива и сейчас находится перед ним. Не так давно он попрощался с ней навсегда. Теперь он вновь приветствовал её, мысленно воздавая небесам хвалу и слова благодарности за сотворённое ими чудо.

«Сколько трудностей может вынести на своих плечах один простой человек, да к тому же вот такая беззащитная и хрупкая женщина? Наверное, ровно столько, сколько в нём поселено доброты и отзывчивости. Выходит, очень много», – подумал Тимей.

Тафуц повернулась на спину, вдруг открыла глаза и увидела его.

– Тимей! – выдохнула она и порывисто обняла его. – Ты прости меня. За всё прости. Я не хотела причинять тебе боли. Ты вправе сердиться на меня, даже ругать, но об одном прошу тебя: не отвергай меня. Я очень виновата перед тобой за то, что ни о чём тогда не сказала и покинула тебя. Но я ничего плохого больше не сделала, поверь мне, – шептала она.

– Что ты, Тафуц! Разве я не понимаю тебя? Как я посмею держать зло или обиду на тебя из-за порывов твоего доброго сердца. Главное – ты жива и мы снова вместе, – крепче прижимая её к себе, успокаивал Тимей.

Не прикасаясь к принесённой еде, забыв обо всём на этом свете, они долго сидели, не отпуская рук друг друга. Затаив дыхание, Тимей слушал каждое её слово, и когда она закончила свой рассказ, он был искренне потрясён всем случившимся с ней самой и её поступком. Он на миг представил себя на месте Муццуя и понял, как, оказывается, важно встретить на своём жизненном пути, особенно тогда, когда тебе тяжело и с тобой вдруг случилась беда, такого человека, как Тафуц, способного понять тебя и прийти к тебе на помощь невзирая ни на что. Она с тревогой смотрела ему в глаза, пытаясь понять, верит он ей или же у него есть какие-то сомнения в её правдивости. Тимей всё понимал. Только сейчас он по-настоящему осознал действия своего брата, столь рискованные и опасные, самоотверженные и значительные, совершённые им ради их с Тафуц счастливого будущего. Самое главное – через них он узнал и окончательно убедился в истинном, очень серьёзном восприятии Дассарией его отношений с Тафуц, так ярко, наглядно и однозначно дававшем понять ему, что всё это было выражением его настоящих братских чувств. Тимей не знал, как отблагодарить Дассарию за его поступок – настолько он был бесценен и недосягаем в своей величавости.

* * *

На следующий день после того как вернулась Тафуц, тело её спасителя – вольного охотника хунна Муццуя – в сопровождении её самой и сотни воинов было доставлено в долину мёртвых и скромно предано земле. Его конь вырвался из загона, словно не желал больше находиться рядом с сакскими лошадьми, и убежал на волю. Увидев это, Цара приказал не трогать его, где бы он ни появился. Ещё через два дня дальние дозоры саков заметили появление одинокого странного жеребца. Он промчался мимо них и исчез в землях хуннов. По прошествии ещё десяти дней Тимей и Тафуц предстали перед царём Дассарией, прося его благословения на совместную семейную жизнь. Торжества по этому случаю длились три дня. До наступления осени война между саками и хуннами возобновлена не была. С приходом зимы о ней уже не думали ни те, ни другие.

Часть пятая. «…И смиряются вольные души, неизбежности уступая»

299 год до н. э.

Глава первая

Прошло тринадцать лет со дня вступления в земли саков воинственных и непобедимых хуннов во главе с шаньюем Мотуном. Десять вёсен подряд саки объединяли все свои силы и выступали против них, но все их попытки выбить завоевателей из северных территорий так и остались безуспешными. Три последних года прошли без сражений. Стороны, не сговариваясь, прекратили их. Бóльшая часть бывших сакских земель теперь принадлежала хуннам. В прошедшую зиму умер царь аримаспов Касс. Место правителя занял единственный его младший брат, сорокалетний Илира.

Недовольный чрезмерной терпеливостью своего покойного старшего единокровного сородича Касса, все эти годы неустанно и беспрекословно подчинявшегося царю племён массагетов Дассарии и не сумевшего отбить у врага даже клочка своей земли, войдя во власть, он стал действовать более решительно и с этой целью начал активно готовиться к войне, собирая войска из всех своих десяти племён, призывая в их ряды подростков и даже стариков, способных держать оружие в руках. Мир, воцарившийся в последние годы, был ему не по душе. Он не собирался больше жить гостем в землях массагетов и править людьми, почти ставшими подданными их царя. Послов Дассарии, узнавшего о его приготовлениях, он принимал весьма недружелюбно, без проявления должного уважения к ним. Своего племянника, двадцативосьмилетнего царя тиграхаудов Даввия, он стал всячески склонять на свою сторону, при этом не забывая и о царе даиев Галхисе, которого он также уговаривал выступить вместе с ним. Переговоры с последним длились до весны.

Даввий же, долго не раздумывая, сразу и категорично отказался от его предложений, напомнив ему о заключённом между ними и царём Дассарией военном союзе, согласно которому каждый из них дал обещание действовать только совместно с ним, и никто не имел права нарушать его ни при каких обстоятельствах. Царь Галхис, так же как и Илира, пребывавший все эти годы в землях массагетов, не имевший особой людской силы из-за малочисленности своих племён да к тому же желавший вернуться в родные края, пошёл на соглашение с ним, заверив его, что в случае начала военных действий выставит всех своих воинов под его власть. Таким образом, Илира в короткие сроки собрал четыреста сотен войск и